Ходатайства, заявления и жалобы - Мурадьян Эльза Мироновна (книги без регистрации бесплатно полностью txt) 📗
Конституционный Суд, несомненно, это верхний ярус общеюридического и судебного мышления. Но и здесь сказываются перегрузки и в то же время, возможно, влияние каких?то факторов, которые не всегда идут на пользу другим ветвям правосудия, его устоям (так, например, вызывают вопросы по существу два постановления одно, относящееся к ст. 405 УПК, и другое – относящееся к «гонорару успеха»). Фактором, значительно снижающим популярность актов КС, представляется приверженность особо эрудированных судей чрезмерно усложненному стилю и неоправданно усложненной мотивации судебных актов. Некоторые из них похожи на шифровки, производят впечатление произведений «только для посвященных». Между тем как документы КС публикуются в «Российской газете», широко обсуждаются в общей печати, всеми традиционными и электронными средствами информации. И это обязывает писать их ясным общедоступным языком, избегая изощренных, сложнозапутанных оборотов. Есть ли смысл судье скрывать искусство писать просто? А если судья считает, что такого смысла нет, кому предназначено опубликование внушительных по занимаемым площадям текстов? Мало, чтобы судебные акты были юридически мотивированы. Доступно выраженная в них открытая честная позиция – одно из ключевых условий позитивно критического влияния постановлений КС и на качество законов, и на этико?правовую атмосферу жизни общества, на осознание институтами власти, самоуправления, гражданами ценности всеобщего уважения к закону, к правовым интересам тех, с кем субъект так или иначе связан обязательствами и правоотношениями. Судебные акты требуют не только юридического, но и психологического обеспечения. То что написано непонятно, знакомыми буквами, но нечеловеческим языком, люди не читают. Если же игнорируются акты правосудия, снижается авторитет власти, и не одной судебной; закон воспринимается как нечто абстрактно отдаленное, что не вяжется с идеей построения правовой государственности.
В настоящее время почти правилом повсеместной судебной практики стало завершение судом (судьей) рассмотрения дела решением без его центральной – мотивировочной – части. Точнее, без двух частей – мотивировочной и предшествующей ей описательной, хотя на отсутствие описательной части обычно обращается меньше внимания: акцент делается на его профессионально судейское юридическое объяснение?оправдание, т. е. на мотивы акта правосудия. Мотивировка акта правосудия – это его фундамент, основа тех выводов, которые даются в его итоговой, резолютивной части.
Интересно проследить законодательные изменения правил о мотивированном решении. Нормой ст. 177 ГПК РСФСР 1923 г., в изъятие из общего предписания – «Решение выносится немедленно по заслушании дела» суду предоставлялось право в исключительных случаях, в силу особой сложности дела, отложить изготовление мотивированного решения на срок не более трех дней. В этом случае суд должен был объявить сторонам резолютивную часть решения в том же заседании, в котором закончено слушание дела. В сущности такой подход сохранился и в кодексе 1964 г. (ст. 203 ГПК РСФСР), где закреплены те же критерии, при наличии которых допускалось отложение составления мотивированного решения, а именно:
а) исключительный случай (а не общее правило);
б) особо сложное дело;
в) требование объявить резолютивную часть решения в том же судебном заседании, непосредственно после рассмотрения дела.
По действующим правилам приведенные выше критерии «а» и «б» отпали. Прежнее исключение превратилось едва ли не в правило, применимое независимо от степени сложности дела. Написать полное завершенное решение сразу или отложить, в пределах пяти дней, – это вопрос правового (правопроцессуального) усмотрения судьи, его психофизиологических и интеллектуальных ресурсов, особенностей (плотности или переполненности?) рабочего дня, организованности, стиля и методов работы. Один судья предпочитает сразу сделать все (поставить в деле точку, а не запятую). Писать решение полнотекстовое «с первого же захода» с тем, чтобы не возвращаться к делу повторно, после объявления сути решения.
Другой судья легко переключается с одного дела на другое[143].
Не то чтобы его отдых заключался в переключении с дела, по существу решенного, на новый процесс. Причиной такого переключения (с оставлением на предстоящие пять дней составление решения без купюр) может быть и стремление судьи к ненарушению графика слушания последующих дел. Назначенное время слушания очередного дела не приходится переносить надолго, если судья ограничится объявлением резолютивной части решения участникам процесса в том же заседании, где только что было рассмотрено дело.
Как известно, причины взаимодействуют. Еще одна возможная причина, по которой судья не хотел бы сразу отписать решение, в четырех частях, заключается в том, что данный судья избегает писать трафаретные решения. Коллеги ждут от него, человека творческого, неординарного, эталонных решений. Судья – профессия творческая. Человек вечно ищущий по всем доступным сайтам и традиционным источникам. Открыт и такой канал, как неофициальное консультирование в приватном порядке у избранного профессионала, в том числе у другого практикующего или находящегося в отставке судьи. Деликатный момент: полученные неофициально консультации не могут фигурировать в материалах дела. Это не доказательства, а беседа тет?а?тет, которую судья вряд ли вспомнит и в целях самооправдания (если например, в связи с жалобой на судью делом заинтересуется квалификационная коллегия судей). Решающий дело судья не связан консультацией коллеги, но это ценный живой источник, который следовало бы вписать в Кодекс судейской этики и в судебные правила.
Говорят, любимое слово в Южной Америке – «Завтра!». У нас популярна пословица: «Утро вечера мудреней». Имеется в виду утро завтрашнего дня. И если за словом «Завтра!» возможно наобещать и забыть, то судье, отложившему отработку решения, суть которого им же объявлена непосредственно после рассмотрения дела, забыть об этом не дадут ни заинтересованные в получении полного документа стороны, ни канцелярия, ни председатель суда. Доходит дело и до Квалификационной коллегии судей. В обобщениях ее решений по применению Кодекса судейской этики приводятся факты волокиты с написанием мотивировочной части решения отдельными судьями. Известен случай, когда судья четыре месяца не мог завершить работу над полным текстом решения.
Предполагается, что судья, окончивший рассмотрение дела по существу, разобрался в деле, и таким образом у него в уме отчетливо сформировался образ, субстрат будущего решения. Мотивировать решение значит выстроить систему его обоснования, фактического и правового.
Решение, «притянутое за уши», нередко изобличается его хромающей мотивировкой, по сути отсутствующей, и место ее заполняется приведением текста или изложением норм права, других источников общего характера. Факты дела упоминаются селективно, с искажением их соотношения, контекста событий и связей. Мотивировка «как бы есть». Если не изучить дело, можно подумать, что решение не грешит против истины. Впрочем, рядом теоретиков оправдывается и отход от принципа истины как необходимого ориентира правосудия. Далее, как показывает печальный опыт, дело благополучно для незадачливого решателя проскакивает мимо внимания судьи?докладчика или также и остальных судей в надзорной инстанции. Таким образом, сомнительная мотивировка – признак, как минимум, погрешности решения. И такое дело требует строгой проверки, без скидки на дефицит времени проверяющих судей. Правда, иллюзию законного решения могут создавать и мастера виртуозной, юридически грамотной и внешне убедительной мотивировки. Для усиления убедительности не исключается опубликование итогов проверки высокой инстанцией. Однако тезис, предпосланный изложению сути дела и его инстанционного прохождения, сколько его ни перечитывай, оставляет сомнения в правомерности выводов.
И решение по существу (судебные выводы) и его мотивы есть прежде всего результат судебно?критического освоения, объективной проверки и скрупулезного анализа сообразно судебным правилам и предписаниям всех сопоставимых релевантных фактов и доказательств дела. Исследованию подвергается весь массив информации, от судебного досье (на момент принятия судьей искового заявления, с приложениями) и включая каждый существенный факт и доказательство, накопленные в процессе (при соблюдении судебно?процессуальных прав и гарантий участников дела).
