Ходатайства, заявления и жалобы - Мурадьян Эльза Мироновна (книги без регистрации бесплатно полностью txt) 📗
Мотивировка есть также своего рода результат изучения судьями позиций и аргументации сторон (иных юридически заинтересованных субъектов процесса) по узловым вопросам дела. Это – вина, добросовестность в спорных материальных взаимоотношениях или в использовании процессуальных средств защиты и «нападения» на противную сторону, юридической ответственности (ее характера и пределов), цены иска, квалификации спорных актов, действий, требующих судебной оценки, интерпретации объяснений, показаний субъектов. Суд также принимает во внимание изменения в позициях, притязаниях и объяснениях сторон, анализирует заявления, ходатайства, жалобы, выступления с возражениями, речами и репликами.
В идеале из обоснования решения должно быть видно, насколько компетентно, точно и объективно оперирует судья фактами, доказательствами, интерпретирует события, поступки, отношения. Насколько проникает в суть вещей. Насколько объективен, далек от предвзятого отношения к делу. Мотивировочная часть судебного решения – информация к портрету судьи как профессионала права и правосудия[144].
Для настоящего решения мало исследовать дело, критически осмыслить, сформировать и сформулировать мотивы, основания, адекватные выводы.
Право на правосудие – это право на процесс и решение компетентного суда и успешных компетентных судей. Успешный судья – такой, достоинства которого заслуживают одобрения и добросовестных сторон, судебной аудитории, коллег и общества.
Успешный, компетентный судья – опытный профессионал, владеющий судейской этикой, открытый для сторон, неспособный на ловушки, неизбирательно благожелательный, к которому со словами «Ваша честь» обращаются не формы ради, но искренне, с полным доверием. Судья должен обладать всей полнотой и правовой и фактической информации. Компетентность судьи, как и вообще судебного юриста, зависит от его перманентного пребывания в поле действующих источников права, кондиционных комментариев к законам, аналитических материалов и обзоров судебной практики, постановлений пленумов и президиумов судов общей и арбитражной юрисдикции, постановлений и определений КС, судебных прецедентов и иных правовых актов на сайтах, а также на традиционных носителях, не говоря уже о фундированных источниках, классической и новейшей литературе. Причем, не только литературе юридической. Право вездесуще, и нет области жизнедеятельности, которой бы не коснулось правосудие.
По новым дискуссионным вопросам, выдвинутым потребностями разрешения беспрецедентных дел, судья ориентирован на изучение предельно широкого спектра взглядов, суждений, научных рекомендаций, не пренебрегает возможностью выяснить мнение Специалиста, живого носителя искомой информации.
Судья – это и правоприменитель, и субъект, причастный к правотворчеству как способу решения вариантной материально?правовой или процессуальной судебной задачи либо как возможности создания прецедента. Пространство для прецедента открыто там, где имеется дефицит в необходимых для успешного продвижения или разрешения дела источниках соответственно процессуального или материального права. Итог правотворческой и вместе с тем правоприменительной деятельности суда и судьи – судебный прецедент. В условиях отсутствия правовой нормы судья формулирует недостающее правоположение для данного конкретного случая, которое может стать образцом (или одним из образцов) для решения того же вопроса права в других делах, а также со временем может трансформироваться (посредством надлежащих законотворческих процедур) в общую правовую норму.
Строго говоря, прецедент – это не все судебное решение, а его часть, правовое положение, сконструированное судьей и вмонтированное в судебное решение ввиду отсутствия в законе, ином правовом акте. И это правоположение находится не где?нибудь, а именно в мотивировочной части решения.
Любопытно знать, что думают судебные юристы по такому вопросу. В законе имеется регулирующее правило. Но решающий дело судья со всей отчетливостью ощущает недостаток альтернативного правила. Вправе ли судья здесь и сейчас, в рамках и для целей данного процесса сформулировать и сделать опорой акта правосудия (или иного судебного акта) альтернативное правоположение? На наш взгляд, в принципе не исключен положительный ответ. И если проанализировать накопленные массивы судебных актов, покопаться в судебных архивах, проинтервьюировать судей, сохранивших (вопреки или благодаря судейскому опыту?) чувство права как феномена, способного к развитию, обновлению и усилению вариантности, разнообразия, то подтверждения найдутся.
Судебный прецедент не экспромт. Прецедент может быть итогом творческого озарения не обязательно самого судьи, но также и прокурора, адвоката, другого лица. Но пока судья не включил не содержащееся в законе правоположение в акт правосудия (иной судебный акт), судебного прецедента еще нет. И значит, независимо от того, кому принадлежит авторство и эскиз идеи, правоположение приобретает статус судебного прецедента только в том случае, когда судья примет на себя ответственность за конструирование с его помощью юридического базиса, без которого было бы невозможно позитивное правовое судебное решение.
Создание прецедента – момент подвижнического труда судьи, преодоления им стереотипов, владения правовым наследием и опытом предыдущих поколений, профессионального видения и умения оправдано, а еще лучше оптимально применять действующее право и законодательство, погружаться в сферы сравнительно новых для судебной жизни споров и отношений (или переосмыслить устаревающие представления в контексте общественно научного развития), попытка приблизить и освоить элементы будущего правосудия.
Перед судьей – триада взаимосвязанных задач – разобраться с делом, найти выход (решение по существу), дать обоснование (показать базис, позитивную ценность, закономерность, справедливость).
Судебное решение, особенно, по запутанному сложному делу, рождается у судьи как результат тщательной высококритичной и самокритичной отработки вариантов проектов. Пожалуй, общепризнано, что самое сложное в процессе принятия объективированного решения – это составить (включая отработку и выбор из вариантов проектов) мотивировочную часть и отработать документ в окончательном виде (по правилам ст. 198 ГПК, 170 АПК). По данным наших опросов районных судей (еще 20?летней давности, подтвердившимся совсем недавно) – на написание мотивировочной части идет от половины до двух третей судейского времени, которое затрачивается на работу над решением (от момента, когда судьи вошли в совещательную комнату для написания решения, и до момента выхода в зал судебных заседаний для объявления акта правосудия).
Процессуальными правилами предусмотрена обязанность суда мотивировать любое решение общего или арбитражного суда. Ни АПК, ни ГПК не предусматривают иного. Имеется лишь одно исключение: «В случае признания иска ответчиком в мотивировочной части может быть указано только на признание иска и принятие его судом» (абз. 2 ч. 4 ст. 198 ГПК, предпоследн. абз. ч. 4 ст. 170 АПК). Еще раньше, чем приведенная норма обоих процессуальных кодексов, появилось следующее положение п. 1 ст. 23 Семейного кодекса РФ: «При наличии взаимного согласия на расторжение брака супругов, имеющих общих несовершеннолетних детей, а также супругов, указанных в п. 1 ст. 21 настоящего Кодекса, суд расторгает брак без выяснения мотивов развода». Из приведенной нормы следует, что от суда не требуется в случае согласия супруга?ответчика приводить в решении мотивы расторжения брака. Выяснение мотивов развода не входит в обязанности суда. Формально рассуждая, в аспектах диспозитивности как гражданско?правового и процессуального начала, приведенную норму п. 1 ст. 23 СК можно истолковать и как отсутствие у суда правомочия исследовать мотивы обоюдного желания супругов расстаться и как право сторон (стороны) воздержаться от ответа на вопрос суда о причине расторжения брака. Хотя предстоящий распад семьи, тем более развод, который задевает (обычно негативным образом) судьбы детей, не может не вызывать у судьи социальных эмоций, вопросов о возможности сохранить семью, предотвратить разрыв, если это, например, импульсивное непродуманное намерение. Защита интересов несовершеннолетних приоритетна для суда и в том случае, когда дело юридически (процессуально) ребенка не касается. Жизнь убеждает, что судебные последствия ощущают на себе помимо самих субъектов процессов, гражданских и уголовных, – и иногда острее – также их близкие, прежде всего – дети.
