Бритва Дарвина - Симмонс Дэн (читаем книги онлайн бесплатно TXT, FB2) 📗
Дарвин нахмурился, но тоже на время снял маску и переспросил:
– Ты имеешь в виду фигуры высшего пилотажа?
– Ну да, – кивнула Сидни. – Стив мне сказал, что ты умеешь делать на таких глайдерах и «петли», и «бочки», и всякие другие штуки – не знаю, как они называются.
– Не думаю, что тебе понравится, – засомневался Дарвин.
– Понравится, понравится! – закричала Сид.
– Надень маску, – сказал Дар. – А то у тебя, кажется, начинается гипоксия. И ухватись покрепче… Но не за рули. Убери ноги подальше от педалей.
Они все еще парили на восходящих потоках. Планер довольно сильно сносило в сторону. Но вот Дар развернул «Твин-Астир» носом к ветру и чуть опустил нос планера, чтобы машина набрала дополнительную скорость. Дарвин уже надел маску, поэтому не стал больше предупреждать Сидни. Используя элероны, он резко бросил «Твин-Астир» в двойной переворот через крыло, одновременно следя за рулями направления и высоты – так, чтобы нос машины все время был направлен в точку сразу над линией горизонта. Планер благополучно завершил маневр, выйдя из «бочки» именно так, как Дарвин и рассчитывал.
– Вау! – воскликнула Сидни. – Давай еще раз!
Дарвин покачал головой. Но потом не удержался от желания пустить пыль в глаза (девушка просит!) и заложил вираж вправо, опустил нос планера ниже линии горизонта – чтобы набрать скорость, – снова поймал мощный восходящий поток и стал набирать высоту… А сам тем временем переложил рули и пустил «Твин-Астир» по нисходящей спирали, заставив вращаться вокруг воображаемой горизонтальной оси. Небо и земля поменялись местами – один, два, три, четыре раза.
Дар выровнял планер, проверил высоту, быстро глянул на приборную панель и покрутил кольцо скорости Мак-Криди на вариометре, чтобы определить оптимальное время для следующего захода в восходящий поток.
– Еще! – закричала Сидни.
Дарвин выжал руль на себя, глайдер задрал нос кверху под невообразимым углом и перестал подниматься. Впечатление было примерно такое, как у человека, внезапно шагнувшего в пустую шахту лифта. «Твин-Астир» кивнул носом, перевернулся и понесся к земле, которая виднелась где-то в десяти тысячах футов под ним. Как будто кто-то перерезал ниточку, которая удерживала планер в полете, и изящная машина вдруг превратилась в коробку мертвого металла, обернутую бесполезной, жалкой тканью, – планер падал, словно алюминиевый гроб, выброшенный из грузового самолета.
Сидни завизжала, и Дару на мгновение стало стыдно, но он почти сразу понял, что Сидни вопит не от страха, а от искреннего восторга. Дар сдвинул маску в сторону и сказал:
– Ты должна вывести нас из пике.
– А как?
– Толкни рукоятку вперед.
– Вперед? – переспросила Сид сквозь маску. – Не назад?
– Совершенно верно – не назад, а вперед, – сказал Дар. – Плавно, постепенно – давай, толкай ее вперед.
Сид медленно подала рукоятку вперед, несущие поверхности крыльев поймали воздушную струю, и постепенно, под чутким руководством Дарвина, Сидни выровняла машину. Вариометр показывал, что они уже не теряют высоту. Он снова взял управление полетом на себя, велел Сидни держаться покрепче и задрал нос планера кверху под невозможным углом. Скорость резко упала. Прежде чем планер совсем потерял скорость, Дарвин резко повернул рули и заставил «Твин-Астир» развернуться на сто восемьдесят градусов, потом направил машину почти вертикально вниз, чтобы быстро набрать скорость, и в конце концов выровнял планер. Они снова плавно и неспешно заскользили в воздушных потоках.
– Еще раз! – потребовала Сидни.
– Нет, хватит, – сказал Дар. Он снял дыхательную маску и отключил подачу кислорода. – После всех этих выкрутасов мы опустились до восьми тысяч футов, так что можешь снять маску. И не забудь перекрыть кислород.
Сидни сделала все, что нужно, и сказала:
– Давай еще покружимся… Сделай «мертвую петлю».
– «Мертвая петля» тебе не понравится, – возразил Дар, прекрасно сознавая, что ей понравится, и даже очень.
– Ну пожалуйста!
Дар не успел ответить, как вдруг послышался стрекот винтов, и всего в пятидесяти футах от них, справа, появился белый вертолет «Белл-Рейнджер». Вертолет снизился до той же высоты, на которой парил «Твин-Астир».
– Идиот!.. – начал было Дарвин, но сразу же замолчал. Потому что увидел, что задняя дверца вертолета открыта, а в проеме расположился мужчина в темном костюме. В руках у него был автомат. Полыхнули вспышки выстрелов, и по обшивке планера, сразу за пилотской кабиной, застучали пули.
Дар бесчисленное множество раз прослушивал записи бортовых диктофонов – пятнадцатиминутные записи, сделанные на замкнутой в петлю магнитной ленте, спрятанной в оранжевом корпусе, который почему-то называют «черным ящиком». И при подавляющем большинстве авиакатастроф последними словами пилотов были: «Черт!», «Твою мать!» – или что-нибудь еще в том же духе. Дарвин знал – по тону, каким летчики высказывали эти непристойности, – что так они выражали не протест перед лицом неминуемой гибели, нет. В этой предсмертной ругани звучала злость и досада профессионалов на свою собственную глупость – из-за того, что летчики не могли справиться с проблемами, которые зачастую сами же и создавали. И из-за их глупости погибали все, кто был на борту самолета.
– Черт! – ругнулся Дарвин и резко развернул глайдер влево и вниз, в вираже снижая высоту. Он выровнял машину на несколько сот футов ниже вертолета. Но вертолет пролетел дальше, развернулся на сто восемьдесят градусов, с ревом полетел обратно и снова пристроился в пятидесяти футах от планера. Человек с автоматом снова начал стрелять. Дарвину пришлось резко сбросить скорость. «Твин-Астир» задрал нос, а потом пошел вниз – можно даже сказать, начал падать, – и пули просвистели над пилотской кабиной.
Сидни ухитрилась вытащить из-под ремней безопасности и парашютной сбруи свой девятимиллиметровый «ЗИГ-зауэр» и попыталась просунуть ствол сквозь узкую форточку.
– Твою мать! У этого парня сзади – «АК-47»! – крикнула она, когда вертолет, пролетев мимо них, снова развернулся и стал заходить сзади. Сидни открыла правую форточку. – Я не могу как следует прицелиться через эту дурацкую маленькую щелку! Надо отстегнуть эти чертовы ремни, они мне мешают!
– Не вздумай отстегиваться! – закричал Дар. Он лихорадочно пытался сосредоточиться, придумать какой-нибудь выход… найти какие-нибудь преимущества. Какими преимуществами обладает высококлассный двухместный планер по сравнению с вертолетом, способным летать со скоростью двести миль в час? На глайдере можно выполнять фигуры высшего пилотажа, а на вертолете – нельзя… Ну и какая с этого польза? Никакой! Пока «Твин-Астир» будет плавно и красиво кружить в «полубочках» или делать «мертвую петлю», «Рейнджер» будет спокойно летать вокруг и расстреливать планер в упор.
Что же еще?
«Да, мы летаем чертовски медленно, во много раз медленнее, чем они, – думал Дар. – Зато они могут и зависнуть на месте…»
«Рейнджер» снова приближался – слева и сзади. Дар видел сквозь стеклянный колпак кабины, что в вертолете только двое – пилот в правом переднем кресле и стрелок в темном костюме, с «АК-47» сзади. Обе боковые дверцы вертолета открыты. Стрелок, похоже, пристегнут каким-то ремнем безопасности, причем достаточно длинным – он свободно перемещался вдоль заднего сиденья вертолета от одной открытой дверцы к другой.
Дар выждал до последней секунды, нырнул вниз, чтобы набрать скорость, и послал «Твин-Астир» в «петлю» – они как раз достигли турбулентных завихрений на границе теплого восходящего потока.
«Слишком поздно», – подумал Дар, услышав, как еще две пули пробили обшивку планера где-то позади кабины.
Планер пошел вверх, потом описал «мертвую петлю». Сидни сжимала обеими руками свой «ЗИГ-зауэр». А Дарвин прикидывал, насколько сильно поврежден планер. Ни одна из пуль пока не пробила колпак пилотской кабины. В планере не было ни мотора, который можно было бы повредить, ни бака с горючим, который мог бы взорваться, ни гидравлических систем, которые можно было бы пробить. Но даже при такой простой конструкции одно-единственное попадание в рулевой трос полностью выведет планер из строя. Одна-единственная пуля, попавшая в элерон, лишит планер управления. Даже те пули, которые вроде бы без особого вреда просвистели сквозь фюзеляж позади пилотской кабины, все же нарушили гладкую, обтекаемую поверхность планера, и маневренность легкой машины заметно снизилась.
