Люди погибели. Сатанизм к России: попытка анализа - Сборник "Викиликс" (читать книги онлайн полные версии txt) 📗
18-ти лет при ритуале «братания» с одним из сатанистов порезали себе вены на руке, а затем пили из рюмок кровь друг за друга. С тех пор стал проводить время среди «скинхэдов». Считал себя «расистом», участвовал вместе с другими «скинхэдами» в избиении индусов, негров, корейцев. При этом испытывал особое удовольствие, радость, когда видел физические страдания своих жертв.
Вскоре был призван в армию, служил в воздушно-десантных войсках. Вначале было тяжело, но понимал, что получаемые знания ему пригодятся, и терпел тяготы службы. Был рад, когда его направили в «горячую точку», и он мог стрелять в людей. Самым большим огорчением в период службы в армии было то, что он не видел, «как разлетелись мозги» у женщины, в которую он стрелял. Из армии был уволен в запас на общих основаниях.
Сразу после возвращения из армии восстановил связи с сатанистами и «скинхэдами». Совершал вместе с последними разбойные нападения на «цветных», но задержан не был. Дома с матерью оставались «сложные взаимоотношения». Она ругала его за то, что он не работает, дружит с сатанистами. Чтобы разорвать эту дружбу, она время от времени ставила в его комнате иконки, развешивала крестики. Замечая это, Олег устраивал скандалы, а потом прямо предупредил мать, что если еще раз подобное заметит, то убьет ее.
Летом 1998 года, вернувшись поздно ночью после очередной встречи с сатанистами, Олег, как всегда, осмотрел свою комнату и заметил икону. Этого он матери простить уже не мог («Я же не раз ее предупреждал!»). Взяв молоток, он подошел к спящей матери и нанес ей по голове три удара, причинив открытую черепно-мозговую травму с переломом свода и основания черепа и тяжелым ушибом головного мозга. После этого он вернулся к своим друзьям и сказал, что убил мать во имя сатаны, так как она вмешивалась в его религию. Пообщавшись с друзьями, Олег пришел домой, разбудил соседей, сказав, что, пока его не было дома, «неизвестные проникли в квартиру и ударили мать по голове». Вместе с приехавшими врачами «скорой помощи» он вошел в квартиру и спрятал молоток. Когда мать увезли, выбросил окровавленную простыню в окно, поел и лег спать, заснул при этом сразу, с чувством исполненного долга.
В период пребывания на судебно-психиатрической экспертизе в Центре им. В. П. Сербского жалоб на психическое здоровье он не предъявлял. Характеризовал себя жестоким, безжалостным, раздражительным, злопамятным, мстительным, озлобленным, драчливым. В то же время подчеркивал, что ценит дружбу со знакомыми по секте сатанистами и «скинхэдами». С удовольствием рассказывал о том, как участвовал в ритуальных жертвоприношениях, избивал людей другой национальности. Заявлял, что мать спровоцировала его на убийство, что она раздражала его своими крестиками и иконами, которые смотрели на него «с укором». В злобе сжигал их, топтал, выбрасывал в окно.
С врачами держался несколько развязно, к экспертизе относился легко, заявлял, что «ничего страшного», главное, он «переступил через черту и стал теперь ближе к сатане». Говорит, что готов получить срок, что в «зоне» найдет близких по духу, а когда вернется к своим, то будет уже на почетном месте.
Экспертная комиссия Центра не выявила у Олега болезненных расстройств психики, лишающих его вменяемости. Перед отправкой в тюрьму Олег согласился перед видеокамерой рассказать мне о деятельности сатанистской группы, в которой он состоял, и о своем участии в ней.
Во время этой беседы Олег держался спокойно, с чувством превосходства, рассказывал подробно, с некоторой бравадой, что давало повод считать, что, возможно, он склонен к фантазированию. Однако убийство матери в ответ на противодействие его общению с сатанистами – реальный факт, и это заставляет серьезно относиться к его рассказу.
Олег легко дал согласие на демонстрацию в случае необходимости записанной на видео беседы с ним по телевидению, но просил не делать этого до окончания суда.
Жестокость в себе он почувствовал еще в подростковом возрасте, с начала конфликтов с матерью. Тогда он вымещал накопленное зло в рисунках, на которых изображал убийства, кровь, страдания жертв. Самым любимым занятием его в то время было мучить животных и пугать людей. Вспоминает свое «изобретение»: привязывал кошку за шею к ручке входной двери какой-либо квартиры, а за задние лапы – к перекладине перил, затем звонил в дверь и прятался, подглядывая за происходящим. Ничего не подозревающие люди открывали дверь и тем самым разрывали визжащее животное.
До службы в армии, когда уже стал сатанистом, самым большим удовольствием для него было видеть лица «небелых», избиваемых их группой. «Может, кого и убивали в этих нападениях – это не важно, важно было видеть их ужасный испуг и животное страдание».
В их сатанистской общине было человек 60–70. Руководил всем человек лет под 70, который говорил, что он – бывший священник. Встречались в подвале, который арендовали под спортивный клуб. В зале действительно были штанги и другой спортивный инвентарь, и кто хотел, мог в свободное время накачивать мускулы.
Общие встречи посвящались регулярным сатанистским праздникам или принятию в сатанисты какого-нибудь новичка. Главные праздники проходили по полнолуниям, первый праздник в году отмечался 7 января. На этих собраниях садились кругами. В центре – учитель, вокруг него – самые «достойные» и проверенные члены. Во втором круге и далее собравшиеся также распределялись «по заслугам». На сборища надевали черные майки с пентаграммами и другой сатанистской символикой. Зажигали черные свечи, изготовленные из свиного жира. Начинались ритуальные прославления сатаны и клятвы верности в служении его делу. Учитель нередко рассказывал, как идут дела в других сатанистских общинах Москвы и России, говорил, что в Москве 5 мощных сатанистских организаций числом до 1000 членов, по России более 100 таких организаций, но никогда не называл ни своего имени, ни имен других руководителей; сообщал также о международных встречах в Германии, на которые он ежегодно выезжал.
По словам Олега, раз пять в году совершались ритуальные жертвоприношения. В полночь группа сатанистов из 5–6 человек выходила на улицу «выбирать» жертву. В их общине в качестве жертвы выбирались мужчины не старше 40 лет. Такому случайному прохожему наносился удар по голове и сразу же ему в лицо пускали газ из баллончика или прижимали ко рту и носу тряпку, смоченную эфиром. Затем потерявшего сознание человека затаскивали в машину и везли в свой «клуб». В дороге по мере необходимости добавляли парализующий газ. Уже в подвале, пока жертва не пришла в себя, ее привязывали к кресту-колесу (специальный крест, который можно повернуть в пол-оборота), а рот заклеивали скотчем. Самому почетному сатанисту из круга приближенных (тому, кто подтвердил за последний месяц свое право таковым считаться) доверялось собственноручно ножом на животе жертвы глубоким разрезом изобразить пентаграмму. К тому времени несчастный должен был уже прийти в сознание, поскольку высшей наградой было предоставление возможности убивающему смотреть «глаза в глаза» своей жертве, видеть ужас, написанный на ее лице, и получать «заряд зла». Стекающую кровь собирали в сосуд, потом колесо с распятым на кресте переворачивали и сливали оставшуюся кровь. Распятый медленно умирал от кровопотери, а его крови под соответствующие сатанистские заклинания должен был отведать каждый.
Далее Олег рассказал, что труп расчленяли, вынимали внутренности. Сердце и мозги съедал учитель, «менее ценные органы» раздавались на ритуальное поедание остальным сатанистам в зависимости от их иерархической принадлежности (занимаемого ими места в рядах вокруг учителя). «Все ели без сострадания во славу сатаны». Остатки вывозили в лес, обливали бензином и сжигали, а затем закапывали. Документы убитого также сжигали, а деньги «шли в общак». По словам Олега, за последние 5 лет было совершено около 20 таких ритуальных убийств, лет пять назад так был убит священник одного из храмов в Юго-западном районе Москвы (пока у меня нет объективных данных, чтобы подтвердить это сообщение).
