За пределами просветления - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" (книга жизни .TXT) 📗
В суде они обвинили меня в ста тридцати шести преступлениях.
Я три с половиной года хранил молчание и никуда не выходил из своей комнаты. А если человек остается безмолвным: ни с кем не встречается, ни с кем не разговаривает, никуда не выходит из своей комнаты, – то как он может совершить сто тридцать шесть преступлений? Я решил, что это, должно быть, чудо, должно быть, я творю чудеса! И у них не было никаких доказательств.
Они предложили начать переговоры. Представитель правительства ясно дал понять моим адвокатам, что правительство не может признать свое поражение. Они сами по глупости своей назвали это дело «Соединенные Штаты Америки против Бхагвана Шри Раджниша». Они сами дали ему такое название, не было никакой необходимости так его называть. Поэтому они оказались в затруднительной ситуации: если бы я выиграл дело, это означало бы, что Соединенные Штаты Америки потерпели поражение в своем собственном суде в соответствии со своими собственными законами, в соответствии со своей собственной конституцией.
Поэтому они сказали:
– Мы не можем… правительство не может признать свое поражение. Вы знаете, и мы знаем, что у нас нет никаких доказательств. Поэтому лучше всего будет не доводить дело до суда. Мы готовы начать переговоры. И наше условие будет таково: Ошо должен признать любые два обвинения, он должен сознаться в том, что совершил два преступления – чтобы показать миру, что, арестовав его, мы не сделали ничего плохого, – и заплатить минимальный штраф. Тогда внешне все будет выглядеть законно.
Но мой адвокат сказал:
– Будет очень трудно убедить его принять ваши условия.
– Мы должны предупредить вас, – сказал представитель правительства, – что, если он не согласится и дело дойдет до суда, то разбирательство может растянуться на десять-двадцать лет. Это дело против правительства, и вы должны понимать, что правительство не может позволить себе проиграть это дело. Поэтому мы будем всячески затягивать его, в освобождении под залог будет отказано, и Ошо будет оставаться в тюрьме. Дело его жизни будет уничтожено, а его саньясины по всему миру будут ужасно страдать.
И он прошептал на ухо моему главному адвокату:
– Вы должны понимать, что его могут и убить. Если мы увидим, что проигрываем дело, его могут найти убитым.
Мои адвокаты пришли ко мне в слезах – а они были самыми лучшими адвокатами Америки. Я спросил их:
– Почему вы плачете? В чем дело? Эти сто тридцать шесть обвинений ни на чем не основаны. Мы выиграем дело.
Они сказали:
– Дело-то мы выиграем, но твоя жизнь в опасности, а мы не хотим рисковать твоей жизнью.
И мои адвокаты были правы.
Ведь под мое сидение была подложена бомба, поэтому, если бы что-то пошло не так, они могли бы покончить со мной в тот же день. Просто по случайности меня привезли в тюрьму раньше, чем они ожидали, – а это была бомба с часовым механизмом, так что она не взорвалась.
После того, как я уехал из Америки, генеральный прокурор заявил представителям печати: «Нашей основной задачей было уничтожение коммуны».
Почему? Ведь коммуна не причинила Америке никакого вреда. Но глубоко внутри она задела эго Америки, ее гордость: мы показали им, что мечта осуществима, что пять тысяч человек могут жить без каких-либо правоохранительных органов, без судов, без насилия, без наркотиков, без убийств, без самоубийств, без умопомешательств. И люди жили так радостно и так красиво, что вся Америка начала завидовать.
Само существование коммуны представляло опасность для американских политиков, так как это доказывало, что у них нет никакого интеллекта, в противном случае они очень легко могли бы сделать то, что сделали мы, – в их руках вся власть, все деньги.
В этой маленькой коммуне из пяти тысяч человек было все, что нужно человеку, и в ней было очень много свободы, очень много любви. Все работали семь дней в неделю, по двенадцать-четырнадцать часов в день, и никто не уставал – потому это не было принуждением, они делали то, что хотели делать, это было творчество. Это был такой творческий процесс, что после четырнадцать часов работы они еще и танцевали на улице, поздно вечером они играли на гитарах, пели, танцевали.
Коммуна была обречена на уничтожение. Она была слишком хорошей, чтобы не быть уничтоженной. Она было альтернативным обществом.
Махавира и Будда не создавали никаких альтернативных обществ. Они были частью общества, они продолжали зависеть от общества. Их революция была интеллектуальной, словесной. Мой бунт был реальным, экзистенциальным.
И уничтожение коммуны в Америке не означает, что сама идея коммуны исчезнет. Во многих странах по всему миру коммуны процветают. И их число будет расти.
Америка еще пожалеет, что упустила такую возможность. Она могла бы поддержать коммуну и дать понять миру, что коммуна символизирует свободу, символизирует нового человека, символизирует будущее человечество.
Америка упустила великую возможность.
Уничтожив коммуну, она уничтожила доверие к себе, она уничтожила свою собственную демократию. Она показала, что является ничем иным, как просто лицемерным обществом.
Третий вопрос:
Ошо,
Самое сильное переживание в моей жизни – это любовь, которую я чувствую к тебе. Она подобна ливню, который очищает мою душу и наполняет мое сердце благодарностью.
Но я до сих пор продолжаю искать что-то, как будто есть еще секрет, которым ты со мной не поделился. Эта безумная любовь между нами – действительно все, что нужно? Почему я тогда не удовлетворен этим переживанием?
Любовь никогда не может быть удовлетворена. Если она удовлетворена, то это уже не любовь. Чем сильнее и глубже любовь, тем больше будет неудовлетворенности. Это не противоречит любви, это просто говорит о том, что любовь необъятна, что твое сердце хочет любить бесконечно, что оно никогда не будет удовлетворено.
И это хорошо, что оно не удовлетворено. Когда оно удовлетворено, оно мертво.
Любовь между мастером и учеником никогда не может быть удовлетворена. Она всегда будет вызывать душевный трепет, новый восторг, новый экстаз. Она всегда будет открывать все новые и новые двери – ученичество станет преданностью и однажды преданность приведет к слиянию с мастером – подобному слиянию реки с океаном. Но и это не принесет удовлетворения.
Удовлетворенность – это не великое качество. Она присуща ничтожным умам, ничтожным сердцам, которые удовлетворяются ничтожными мелочами.
Есть люди, которые испытывают удовлетворение от небольшой суммы денег, есть люди, которые испытывают удовлетворение от дома, есть люди, которые испытывают удовлетворение от небольшой известности, небольшой славы, – это пигмеи.
Гиганты никогда не бывают удовлетворены. С каждым новым шагом они обнаруживают, что путешествие становится все глубже, все чудеснее, все таинственнее – и жажда усиливается, и сердце полно сладостной боли.
Находиться в любовной связи с мастером – значит находиться в любовной связи с самим существованием; мастер – всего лишь стрела, указывающая в сторону непознаваемого, чудесного, таинственного.
Мастер – это не окончание путешествия, а только его начало.
Назначение мастера в том, чтобы подталкивать вас – так же как птица-мать подталкивает птенца, молодую птицу, которая еще никогда не расправляла свои крылья в небе. Естественно, птенец боится – небо такое огромное. Он жил в маленьком уютном гнезде, безопасном и надежном, мать заботилась о нем – а теперь мать хочет, чтобы он взмахнул крыльями и полетел. И однажды мать выталкивает его из гнезда. И когда она выталкивает его, какое-то мгновение ему кажется, что он упадет на землю, но, прежде чем он достигает земли, его крылья раскрываются, и все небо оказывается в его распоряжении. И за этим небом есть еще другие небеса.
Назначение мастера в том, чтобы толкать вас во все более и более глубокую неудовлетворенность – туда, где вы никогда не будете чувствовать себя удовлетворенными.
