Разоблаченная Изида. Том I - Блаватская Елена Петровна (читаемые книги читать онлайн бесплатно txt) 📗
«Ее находят удобной и легкой вследствие ее неясности и затемненности», – и которая – «претендует не менее, чем на создание новой науки, теория которой покоится на некоторых законах не очень-то ясных и понятных, таких как: закон задержки, закон торможения, закон подобия или эксцентрических положений, в особенности великий закон, как его называют, сам за себя» [291, с. 521].
Элифас Леви, который несомненно, является одним из лучших авторитетов по некоторым пунктам среди каббалистов, говорит:
«Беременные женщины больше, чем другие, подвергаются влиянию астрального света, который способствует формированию их ребенка, и постоянно преподносит им воспоминания о формах, которыми он заполнен. Вот почему очень добродетельные женщины часто вводят в заблуждение наблюдателей и вызывают злобу, порождая сомнительные сходства. Они часто запечатлевают на плод своего брака изображение, которое врезалось им в память во сне, и таким образом те же самые физиономии сохраняются из века в век».
«Каббалистическое использование пентаграммы поэтому может предопределить лик нерожденных детей, и посвященная женщина могла бы придать своему сыну сходство с Hepеycoм или Ахиллесом так же, как с Людовиком XV или с Наполеоном» [157, с. 175].
Если другая теория, а не теория доктора Фишера, получит подтверждение, то последнему нечего жаловаться, так как он сам сделал признание, подтвердившееся на его собственном примере:
«Одним из наиболее грозных препятствий на пути продвижения науки… всегда было слепое подчинение авторитету… Освободить ум от влияния одного только авторитета, чтобы он имел свободное пространство для исследования фактов и законов, существующих и установленных в природе, значило бы создать необходимое условие для научных открытий и прогресса науки». [296]
Если материнское воображение может остановить рост или разрушить жизнь утробного плода, почему оно не может влиять на физическую внешность? Существуют несколько хирургов, которые посвятили свои жизни и состояния тому, чтобы раскрыть причину этих уродств утробного плода, и они достигли только того, что считают их простыми «совпадениями». И было бы очень не по-философски сказать, что животные не наделены воображением; и в то время как некоторые могут считать кульминационным пунктом метафизических спекуляций идею о том, что некоторые члены растительного царства, скажем, мимоза и группа растений насекомоядных, обладают инстинктом и элементарным воображением, – эта идея не осталась без своих сторонников. Если такой великий физик, как Тиндаль, вынужден признаться, что даже имея дело с разумным и говорящим человеком, они не в состоянии построить мост через бездну между умом и материей и определить силу и власть воображения, то насколько больше остается тайной то, что происходит в мозгу немого животного.
Что такое воображение? Психологи говорят нам, что это есть ваятельная или творящая мощь души; но материалисты путают ее с фантазией. Существует разница между этими двумя, однако, которая была так тщательно выявлена Уордсвортом в предисловии к его «Лирическим Балладам», что теперь уже непростительно смешение этих двух понятий. Пифагор утверждал, что воображение есть память о предшествующих духовных, ментальных и физических состояниях, тогда как фантазия есть беспорядочная продукция материального мозга.
С какой бы точки зрения мы ни рассматривали материю, как бы ни исследовали, старая, как мир, философия о том, что она была оживлена и оплодотворена вечной идеей, или воображением – абстрактное обрисовало и приготовляло модель для конкретной формы – остается неизбежной. Если мы отвергнем эту доктрину, то теория о космосе, постепенно развивающемся из хаотического беспорядка, становится нелепостью; ибо в высшей степени не по-философски будет думать, что инертная материя, единственно движимая слепыми силами, без руководящего разума может сама по себе спонтанно сформироваться во вселенную такой восхитительной гармонии. Если душа человека действительно есть результат, частица, вышедшая из сущности вселенской души, бесконечно малый осколок от этого первого творящего принципа, то она неизбежно разделяет степени всех атрибутов демиургических сил. Подобно тому, как творец из мертвой бездейственной материи создал формы, точно так же и человек, если бы он сознавал свои силы, мог бы до известной степени делать то же самое. Как Фидий, собиравший свободно лежащие части глины, смачиванием водою соединял их вместе, придал пластичную форму возвышенной идее, вызванной к жизни его творческой способностью; так же и мать, которая сознает свои силы, может придать какую угодно форму своему будущему ребенку. Не зная своих сил, скульптор создает только неодушевленную, хотя и восхитительную фигуру инертной материи, тогда как душа матери, сильно пораженная собственным воображением, слепо, несознательно проецирует поразившее ее изображение в астральный свет и, через отражение, запечатлевает его на своем утробном плоде. Наука нам говорит, что закон тяготения убеждает нас в том, что любое смещение, даже если бы оно происходило в самом сердце земли, будет ощущаться по всей вселенной, и
«мы даже можем представить, что то же самое относится к тем молекулярным движениям, которые сопровождают мысль» [292].
Говоря о передаче энергии по всему вселенскому эфиру или астральному свету, тот же самый авторитет говорит:
«Беспрерывное фотографирование всего происходящего и удержание этих снимков происходит все время. Значительная часть вселенской энергии вкладывается в такие картины».
Доктор Фурнье из Французского Национального института глухонемых, во второй главе своего труда [292], рассуждая по вопросу об утробном зародыше, говорит, что наиболее мощный микроскоп не в состоянии открыть какую-либо разницу между яйцеклеткой млекопитающегося животного и яйцеклеткой человека; и относительно первого и последнего движения клетки яйца спрашивает:
«В чем дело? Обладает ли ома какими-либо особенностями, которыми она отличается от других яйцеклеток?» – и справедливо отвечает на это: «До настоящего времени наука не ответила на эти вопросы, и, не будучи пессимистом, я не думаю, что она когда-либо ответит; с того дня, когда ее методы исследования позволяют ей наткнуться на скрытый механизм столкновения жизненного принципа с материей, она познает самую жизнь и будет в состоянии воспроизводить ее».
Если цитируемый нами автор прочитал бы проповедь падре Феликса, как уместно он мог бы произнести свое Аминь! под восклицаниями этого священника – ТАЙНА! ТАЙНА!
Давайте рассмотрим утверждение Магенди в свете зарегистрированных наукою примеров власти воображения в случаях образования уродливых деформаций, где это не касается беременных женщин. Магенди признает, что такие случаи – ежедневное явление у потомства низших животных. Как же он тогда объяснит высиживание цыплят с ястребиными головами, если не при помощи теории, что появление векового врага – ястреба воздействовало на воображение курицы, которая, в свою очередь, сообщила материи, входящей в зародыш, определенное движение, которое расширяясь, произвело уродливых цыплят? Мы знаем аналогичный случай, когда ручной голубь, принадлежавший одной знакомой нам даме, ежедневно пугался попугая, и в следующем выводке этого голубя среди прочих малышей были двое с головами попугая; это сходство даже простиралось на окраску перьев. Мы могли бы цитировать Колумелла, Хатта и других авторитетов вместе с примерами из опыта скотоводов, чтобы показать, как приведением воображения матери в возбужденное состояние можно в значительной степени воздействовать на сформирование внешности потомства. Эти примеры ни в коей степени не задевают вопроса о наследственности, ибо они, просто, являются искусственно созданными изменениями.
296
«Протоколы Медицинского общества, и т. д.», стр. 246.
