Разоблаченная Изида. Том I - Блаватская Елена Петровна (читаемые книги читать онлайн бесплатно txt) 📗
Катерина Кроу со значительными подробностями разбирает вопрос власти сознания над материей и в качестве иллюстраций приводит много убедительно засвидетельствованных фактов, говорящих о том же [279, с. 434 и далее]. Между прочим, весьма любопытный феномен, называемый стигматами, имеет к этому несомненное отношение. Эти знаки появляются на телах у лиц всех возрастов и всегда являются результатом экзальтированного воображения. В случае Катерины Эммерич, женщины из Тироля, подверженной экстазам, а также во многих других случаях раны распятия на кресте, как говорят, были точно такие же, как натуральные. Некая мадам Б. фон Н. видела во сне, что какой-то человек предлагал ей розы – красную и белую, и что она выбрала последнюю. Проснувшись, она ощутила жгучую боль в руке, и постепенно на ней появилось изображение розы, совершенной по форме и цвету; она даже как бы возвышалась над кожей. Этот знак возрастал в интенсивности до восьмого дня, после чего он начал блекнуть и к четырнадцатому дню уже не был заметен. Две молодые барышни стояли во время грозы у открытого окна в Польше. Вблизи от них вспыхнула молния, и золотое ожерелье на шее одной из них расплавилось. Точное изображение случившегося запечатлелось на ее коже на всю жизнь. Другая девушка, придя в ужас от всего случившегося, простояла неподвижно несколько минут и затем упала без сознания. Мало-помалу те же самые знаки ожерелья, которые в один миг были отпечатаны на шее ее подруги, стали появляться на ее собственной шее и остались там в течение нескольких лет, после чего постепенно изгладились.
Доктор Джастин Кернер, известный немецкий автор, рассказывает еще более удивительный случай.
«Во время французского вторжения казак преследовал француза и загнал его в тупик, в аллею, у которой не было другого выхода, и там между ними произошло ужасное столкновение, во время которого последний был тяжело изранен. Человек, который укрывался поблизости от этого поединка и не мог уйти, был так ужасно напуган, что когда он добрался до своего дома, на его теле открылись такие же раны, какие казак нанес своему врагу!»
В данном случае так же, как в случаях органических расстройств и даже физической смерти, последовавших в результате внезапного возбуждения ума, реагирующего на тело. Магенди затруднился бы приписывать эти следствия другим причинам, нежели воображению; а если бы он был оккультистом подобно Парацельсу или Ван Гельмонту, вопрос утерял бы свою тайну. Он понял бы власть человеческой воли и воображения (первой – сознательной, второй – непроизвольной) над космической энергией, способной причинять физические и ментальные повреждения не только намеченной человеком жертве, но обратным действием и самому пославшему и притом – бессознательно. Это основной принцип магии, что если ток этого тонкого флюида не направлен с достаточной силой, чтобы достигнуть цели, он нанесет обратный удар пославшему его точно так же, как резиновый мяч отскакивает в руки бросавшего от стены, которую он не был в состоянии пробить. Много случаев, когда люди, эахотевшие стать колдунами, сами делались собственными жертвами. Ван Гельмонт говорит:
«Сила воображения женщины в сильно возбужденном состоянии создает идею, которая является связующим посредником между телом и духом. Это передается тому существу, с которым женщина в то время наиболее тесно связана и запечатлевает на нем образ, который наиболее волновал ее».
Делёз собрал в своей «Библиотеке по животному магнетизму» ряд замечательных фактов, взятых у Ван Гельмонта; мы удовлетворимся тем, что приведем из них нижеследующие, более созвучные со случаем описанного нами Жака Пелисье. Он говорит, что
«люди, пристально глядя на животных не отводя глаз в течение четверти часа, могут причинить им смерть, что подтверждает Руссо на основании своего собственного опыта в Египте и на Востоке, где он таким способом умертвил несколько жаб. Но когда он, наконец, попытался проделать это в Лионе, жаба, обнаружившая, что ей не удастся убежать от его взгляда, обернулась, надулась и смотрела на него так яростно бездвижными глазами, что им овладела слабость до потери сознания, и некоторое время его принимали за мертвого».
Но вернемся к вопросу о тератологии. Виер повествует нам в своей «De praestigiis Demonum» о ребенке, родившемся от женщины, которой незадолго до родов муж угрожал, что в ней находится дьявол и что он убьет ее. Испуг матери был так велик, что рожденное ею дитя оказалось
«хорошо сформированным от середины к низу, но верхняя часть туловища была покрыта темнокрасными пятнами, глаза были на лбу, рот как у сатира, уши как у собаки, и на голове согнутые рога как у козла».
В труде по демонологии, написанном Пераматусом, имеется повествование об уроде, родившемся в Сент-Лоуренсе на Западно-Индийских островах в 1573 г., подлинность этого случая засвидетельствована герцогом Медина-Сидония. Этот ребенок,
«кроме ужасающей деформации рта, ушей и носа, имел на голове два рога подобно юному козленку, длинные волосы по всему телу, мясистую опояску посередине, от которой свисал кошелеподобный кусок плоти, а в левой руке колокол из плоти наподобие тех, которыми пользуются в танцах индейцы, на ногах высокие сапоги из плоти с загнутыми вниз голенищами. Короче говоря, вся его форма была ужасающая и дьявольская; считали, что это результат испуга матери, которая испугалась древнего индейского танца» [290, с. 399].
Доктор Фишер отрицает все такие случаи, как недействительные и баснословные.
Но мы не будем больше утомлять читателя дальнейшими выборками из множеств тератологических случаев, находимых в трудах общепризнанных авторов; вышеприведенных примеров достаточно, чтобы приписать эти аберрации физиологического типа взаимодействию материнского сознания со вселенским эфиром. Если кто-нибудь поставит под вопрос авторитет Ван Гельмонта, как ученого, мы отошлем его к труду Фурнье, известного физиолога, где (на странице 717) он найдет следующую оценку:
«Ван Гельмонт был весьма выдающийся химик: особенно он изучал воздухоподобные флюиды и дал им название – газ; в то же самое время он свое благочестие довел до мистицизма, предаваясь размышлениям о божественном… Ван Гельмонт отличается от всех своих предшественников тем, что он соединил принцип жизни непосредственно и каким-то образом даже опытным путем, как он говорит нам, с малейшими движениями тела. Вот это непрестанное действие этой сущности, никоим образом не связываемое им с материальными элементами, но образующее отдельную индивидуальность, есть то, что мы не можем понять. Тем не менее, именно эта сущность является тем, на чем обосновывалась знаменитая школа».
«Принцип жизни» Ван Гельмонта, или археус, есть ни более, ни менее, как астральный свет всех каббалистов и вселенский эфир современной науки. Если более незначительные утробные знаки не обязаны своим происхождением воображению матери, то какой же другой причине Магенди хочет приписать образование у утробного плода козлиных рогов и волосатых покровов кожи тела, которыми было отмечено уродливо потомство в вышеприведенных случаях? Наверняка, там не было латентных зародышей этих отличительных черт животного царства, способных развиваться от внезапного импульса материнского каприза. Короче говоря, единственным возможным объяснением является то, которое предлагается адептами оккультных наук.
Прежде чем оставить эту тему, мы хотим еще сказать несколько слов в отношение тех случаев, когда голова, рука или кисть утробного плода были мгновенно растворены, хотя было очевидно, что до этого момента все тело ребенка формировалось полностью. Из чего состоит тело ребенка при рождении? Химики скажут нам, что в нем содержится дюжина фунтов уплотненного газа и несколько унций зольного остатка, воды, кислорода, водорода, азота, угольной кислоты, немного извести, магнезии, фосфора и несколько других минералов; это все! Откуда они взялись? Каким образом они были собраны вместе? Каким образом были эти частицы, которые по словам мистера Проктора, – «извлечены из глубин пространства, окружающего нас со всех сторон», – были сформированы и как им была придана человеческая форма? Мы видели, что бесполезно об этом спрашивать ту доминирующую школу, блестящим представителем которой является Магенди, ибо он признается, что он ничего не знает о питании, пищеварении и кровообращении утробного плода; а физиология учит нас, что до тех пор пока яйцеклетка окружена граафовым пузырьком, она является составной частью целостного организма матери. Но после разрыва этого пузырька она становится почти такой же независимой от нее в отношении материалов на постройку тела будущего существа, как зародыш в птичьем яйце после того, как курица его снесла. Среди наглядно доказанных фактов науки мало найдется чего-либо, что противоречило бы идее, что утробный ребенок матери значительно отличается от квартиранта дома, в котором он нашел приют, тепло и удобства.
