За пределами просветления - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" (книга жизни .TXT) 📗

Или все-таки возможно, при наличии необходимого стимула, чтобы интеллект продолжал развиваться до самой смерти?

У обычного человека развитие интеллекта прекращается в возрасте четырнадцати лет, потому что биологическая цель достигнута.

В четырнадцать лет человек уже достаточно зрел для того, чтобы дать потомство. Ничто другое биологию не интересует.

Именно по этой причине средний человек в своем умственном развитии останавливается на уровне четырнадцатилетнего возраста. Физический возраст людей продолжает увеличиваться до семидесяти, восьмидесяти, девяноста, ста лет, а в некоторых местах, таких как Кавказ, – до ста пятидесяти и даже до ста восьмидесяти лет. Но их умственное развитие остается на уровне четырнадцати лет. Так было до сих пор.

Это можно изменить. И это следует изменить, поскольку есть бесконечный потенциал для роста, но изменение произойдет только в том случае, если у вас будут какие-то цели за пределами биологии. Если ваша жизнь заполнена только заботами о сексе, детях, семье, пропитании, доме, тогда нет нужды расти, достаточно и такого интеллекта. Но если вас интересует то, что интересовало Альберта Эйнштейна, тогда ваш интеллект будет развиваться, иногда даже быстрее, чем ваше физическое тело.

Говорят, что когда Эмерсона спросили, сколько ему лет, он ответил:

– Триста шестьдесят.

Журналист, который задал ему этот вопрос, удивился:

– Триста шестьдесят? Но вы выглядите не старше шестидесяти.

Эмерсон сказал:

– Это так. С одной точки зрения, мне шестьдесят. Но что касается моего интеллекта, то я проделал такую работу, для выполнения которой потребовалось бы шесть человек. А одному человеку для выполнения этой работы нужно триста шестьдесят лет. Мой интеллект ушел далеко вперед от моего физического тела.

Уровень интеллекта зависит от того, что вы с ним делаете.

Человек, который медитирует, имеет величайшую возможность достичь наивысшей вершины разумности, потому что в медитации он совершает самую великую работу, на которую способен, – это осознавание самого себя, познание «кто я есть». Проникновение в глубины субъективности – величайшая работа для интеллекта. Вы не можете даже оценить это – вы не можете оценить интеллект Гаутамы Будды, он за пределами расчетов, за пределами измерений.

И если вы медитируете, то, по мере того как ваша медитация будет становиться все более ясной, ваш интеллект будет расти до вашего последнего вздоха. И даже после последнего вздоха ваш интеллект будет продолжать расти, потому что вы не умрете, умрет только ваше тело. А тело не имеет никакого отношения к интеллекту, ум не имеет никакого отношения к интеллекту.

Интеллект – это свойство вашей осознанности. Чем выше осознанность, тем сильнее интеллект.

И если вы полностью осознанны, вы так же разумны, как все это существование.

Глава 31. Отбросьте оболочку, откройте содержимое

Первый вопрос:

Ошо,

Я боюсь прыгнуть с трехметровой вышки в плавательном бассейне.

Смогу ли я прыгнуть в просветление?

В первую очередь нужно понять, что не может быть никакого прыжка в просветление. Тебе нужно подняться к нему – оно выше тебя, а не ниже. Так что по крайней мере один страх ты можешь отбросить!

А подъем к просветлению – это простой процесс. Это не что-то мучительное, трудное. Это подобно тому, как ты снимаешь слой за слоем с луковицы: за одним слоем есть другой слой – более свежий, более молодой, более сочный, а за этим слоем есть еще слои, более сочные. И если ты будешь продолжать снимать слой за слоем, в конце концов у тебя в руках ничего не останется, потому что вся луковица состоит из этих слоев. Просветление – это своего рода снятие слоев с эго.

Его можно сравнить с луковицей, потому что у него нет внутренней субстанции, есть только слои. И иногда эти слои отваливаются сами по себе, иногда они увядают. Если ты внимательно присмотришься к своей жизни, ты можешь увидеть, как это происходит. Это не имеет отношения к теории.

Иногда ты можешь увидеть, что носишь маску, которая не подходит для данного случая. Когда от тебя ждут, чтобы ты улыбался, ты не улыбаешься; когда от тебя ждут, чтобы ты плакал, ты не плачешь.

Когда-то я жил в семье одного моего дальнего родственника. Его жена умерла. На самом деле очень трудно найти мужа, которому никогда не приходила в голову мысль, что было бы неплохо, если бы его жена умерла, – такое вот счастливое избавление. А жена моего дяди была поистине кошмарной женщиной. И в общем-то все были счастливы, что она умерла, и все знали, что ее муж счастлив, – но обычай, традиция…

Я, как обычно, сидел в саду. Он сказал мне:

– Я не могу целый день сохранять печальный вид, потому что на самом деле я не скорблю. И ты это знаешь. Я не могу скрыть это от тебя – ты же находишься в доме двадцать четыре часа в сутки, – но когда приходят родственники, я должен показывать им, что я очень несчастен.

Чтобы кто-то случайно не увидел, что он счастлив и доволен, он попросил меня:

– Ты большую часть времени сидишь в саду и читаешь, поэтому ты мог бы давать мне сигнал, когда кто-то приходит.

И мне пришлось подавать ему сигналы.

И самым удивительным было то, что, как только я подавал ему сигнал, он сразу же становился несчастным. Иногда я разыгрывал его: подавал сигнал, а никто не появлялся. Он очень сердился и говорил:

– Ты не должен делать этого, ведь это опасная шутка. Я могу подумать, что ты шутишь, а кто-то действительно придет. Ты должен понять, что меня не должны застать врасплох, когда я наслаждаюсь жизнью. Я ведь никогда не наслаждался жизнью – и все из-за этой женщины! Она была такой занозой! И даже сейчас, хотя она уже умерла, она мучает меня, потому что приходят эти родственники – родственники, которых я не видел много лет, которых я даже не считаю своими родственниками. Они приходят, и я вынужден быть несчастным – настоящие это родственники или нет, я все равно должен выдавливать из себя слезы.

Я сам удивлен, что оказался способным на это – принимать несчастный вид, проливать слезы. И я умоляю тебя: когда я это делаю, пожалуйста, находись подальше от меня. Оставайся в саду, тебе не нужно присутствовать при подобных сценах, потому что при тебе мне трудно устраивать это представление.

Однажды пришел человек, которого я знал, он был книготорговцем. И я сказал ему:

– Не могли бы вы на пару минут притвориться дальним родственником умершей жены моего дяди?

– Что? – спросил он.

– Я все объясню вам потом, когда приду в ваш магазин, – сказал я. – Но запомните, это нужно сделать определенным образом. Сначала я представлю вас как владельца лучшего книжного магазина в городе, и не просто как владельца магазина, но и как человека, который любит книги и имеет собрание редких книг. Я скажу, что книги для вас – не просто бизнес, а подлинная страсть. Сначала я именно так вас представлю. А затем в середине разговора я скажу ему, что вы также родственник его покойной жены. Я просто хочу посмотреть, как он меняет свои маски.

Я представил дяде этого человека. Дядя был совершенно счастлив. Он сказал:

– Очень хорошо, как-нибудь я зайду в ваш магазин. Обычно у меня нет времени для чтения, но если вы предложите мне какие-то редкие книги, я постараюсь найти время.

И тогда я сказал:

– Я забыл кое-что сообщить. Этот человек пришел сюда не для того, чтобы продавать книги, он – родственник твоей покойной жены.

И мой дядя сразу же стал плакать, из его глаз полились слезы, он стал таким несчастным…

Книготорговец тоже был удивлен тем, как быстро дядя переменился. Только что он смеялся и не было ничего, что свидетельствовало бы о страдании и прочем.

– Не усердствуй понапрасну, – сказал я ему. – Он не является родственником твоей жены. Это просто недоразумение.