После Кастанеды: дальнейшее исследование - Ксендзюк Алексей Петрович (читать книги бесплатно TXT) 📗
Та культура мышления, к которой европейцев приучила аристотелева логика, включает в себя «путь» как одно из близких и разумных понятий. Поэтому европейская мистика — всегда вполне определенная дисциплина, благодаря которой сознание может пройти маршрут, ведущий из точки А в точку Б. Для европейца беспорядочные скитания по духовным ландшафтам не имеют смысла — идти в никуда, просто скитаться по бесконечным просторам есть занятие праздное и неэффективное. Для даоса все наоборот: путь из одной точки в другую — просто вынужденное перемещение, своего рода командировка, поручение, исполняемое для того, чтобы в Поднебесной был порядок. Иными словами, путь — это воплощение Закона, т. е. не-свободы, долг, приписываемый человеку конфуцианством — идеологией государственности. И странствие — антитеза всякому пути, свободное, непредсказуемое движение психики среди просторов Мира, безразличного к долгу, порядку или закону. Поэтому даос — всегда странник, даже когда сидит в своей хижине и смотрит через окошко на далекие горные хребты. На берегу реки он может просто удить рыбу, а может и течь вместе с рекой — кто знает, куда она впадает, быть может, в океан, и тогда любое течение станет его прибежищем до той поры, пока не поменяется ветер и не понесет его совсем в другую сторону. Каждый миг он дома; что бы он ни созерцал — его приют. Но только сейчас, пока ветер не позовет дальше, в другие места с другими реками, лесами, горными вершинами. Его дом — везде, и потому — нигде. В этом заключена причина его свободы.
На духовных просторах люди, очевидно, делятся на "тех, кто уходит" и "тех, кто остается". Можно остаться не только у привычного семейного очага, можно остаться и в буддистском монастыре, и в Ашраме великого йога. В данном случае место ничего не значит; свободное странствие происходит внутри, в той бесконечности, откуда растет наше сознание. Дон Хуан назвал бы странствие разновидностью "не-делания".
Сторонники целеустремленности и планомерности — этакие "духовные педанты" — спросят возмущенно: неужели бессмысленное блуждание, никуда не ведущее, ни к чему не приближающее, заключает в себе хоть какую-нибудь «духовность»? И неужели тот кропотливый труд, что вложен в каждый шаг ясно очерченного пути, подтвержденного десятками поколений моей традиции, пропадает впустую, как у белки, которая, наверное, тоже воображает свою тропинку, а на самом деле скачет по все той же лесенке и крутит одно и то же колесо иллюзий и заблуждений?
Нет. Жестоко и несправедливо заявлять об этом столь категорично. Просто вы скованы своей тропинкой, своей дорогой, а потому невольно повторяете пройденное до вас. Ваша цель может быть прекрасна и благородна, но любовь к Цели приучает вас не замечать красоты, разбросанной вокруг. Вы ведь не сойдете с тропы, даже заметив на горизонте прекрасные высоты. Ортодоксальная Йога в этом отношении дает весьма типичный совет: "Если на Пути вы повстречаете море цветов неописуемой красоты, сорвите один, насладитесь его красотой и запахом и идите дальше, словно ничего не случилось". Странствующий даос, заметив такое море красоты, непременно свернул бы и досыта насладился всем, чем одарила его Земля во время странствий. Возможно, он потерял бы кучу времени; возможно, уже через минуту увлекся причудливой игрой облаков на переменчивых небесах и пошел бы за ними — кто знает! И самое главное: кто из них прав?
Так мы приближаемся к коренному вопросу — вопросу о смысле затеянного путешествия. Я полагаю, что единственно достойная цель — это постижение, т. е. осознанное восприятие себя и мира. Если для этого мне придется часами созерцать игру теней от колеблющихся веток или из последних сил грести на лодке против течения — я буду это делать с осознанием и благодарностью за то, что мне дано это осознавать. Предельная трансформация и самореализация, в данном случае — это такое состояние, когда тебе дано воспринимать и осознавать каждой частицей твоего существа; когда тебе дана свобода беспрепятственно перемещаться во вселенной осознания, и тогда ты будешь абсолютно уверен, что путь твой не имеет конца, — следовательно, ты вечен и уже не ограничен, как прежде.
Я не верю в слияние субъекта и объекта, поскольку в таком слиянии исчезает движение, т. е. Жизнь. Неподвижная Жизнь возможна, на мой взгляд, только в голове философа; в Реальности неподвижная формация "субъект + объект" — Смерть для субъекта и Расширение для объекта, нарастание безличной психоэнергетической волны, захлестывающей безжизненную вселенную: осознание, обращенное на себя, исчерпывается собою же в единый миг, поскольку и пространство, и время сматываются в нерасчленимый клубок, т. е. становятся чистым нагуалем. "Истинная пара" прекращает свое существование — тоналя больше нет, значит, некому свидетельствовать ни рост, ни убывание универсальной энергии, красоту или уродство случайно оформившихся структур. Здесь смысла нет, как не было его до возникновения рефлексирующего сознания.
Человек с ужасом и содроганием закрывает лицо, не желая глядеть в Великую и Беспредельную Пустоту, открывающуюся перед ним, если вдруг, в порыве честного мужества, он не сорвет с себя научные, религиозные, мифологические одежды — сорвет, желая просто быть; быть, как это делает дерево или косяки рыб в океане, как странствующие стада на африканских просторах, как трава, волнующаяся под их копытами. Вот это самое простое быть — для человека страшнее, чем адовы пытки, ибо что в этом бытии, кроме безмыслия и одиночества, кроме изобилия снаружи и пустоты внутри?
В разделе, посвященном безупречности, я расскажу, почему просто быть — не так уж страшно. Достаточно выбросить наши мнимые «богатства», и тогда каждый блеск и каждая тень, каждый шорох и дуновение ветра, которые сейчас где-то далеко и блекло живут, мешая вам читать, — все станет вашим, вся полнота и изменчивость внешнего мира вернется к вам, чтобы наполнить пустые часы вашей жизни. Вам станет легко, потому что всякий, признавший мир снаружи, его изобилие, его непрестанное движение, не найдет внутри себя достаточно веской причины, чтобы страдать.
Дисциплина дона Хуана подобна идеальному растворителю: она растворяет фильтры и стены, всю многослойную скорлупу, построенную из идей — частных и утомительных. И если Теренс Маккенна говорит, что наше спасение — в уме, то он прав, ибо только ум может признать собственную несостоятельность и уйти в сторону, когда воспринимающий субъект по собственной воле готов познакомиться с Реальностью.
Быть "неведомым человеком" (или, как говорил дон Хуан, "безупречным воином") — все равно что быть "человеком дао". Это очень просто и невероятно сложно. Если вы научились отключать внутренний диалог, то в эти минуты вы и есть неведомый человек, потому что вам чужды те побуждающие импульсы (мотивы), которые заставляют поступать так или иначе. Своим существованием вы как бы отрицаете ценность бихевиоризма как психологической науки. Человеческое поведение, которое однозначно и предопределено по бихевиоризму, для вас — одна из множества альтернатив, предмет выбора, ничуть не более предпочтительный, чем любой другой. Вы как бы возвращаетесь в то состояние, когда социальных рефлексов (шаблонов, стереотипов) не существовало.
Это любопытная двойственность: вы помните, как ведут себя люди в разных ситуациях, и одновременно вы утратили автоматизм такого поведения — вы можете отказаться и вести себя иначе, хотя бы для того, чтобы посмотреть, как люди будут воспринимать вашу импровизацию. Нечто подобное вызывал у своих учеников Гурджиев. Но это лишь маленький кусочек свободы, ветерок от крыльев пролетевшей мимо свободной птицы. По крайней мере вы утратите страх и начнете видеть массу излишних условностей, которые человек в виде опор вставил в свое описание мира. Самое важное — вы увидите дистанцию между собой и своим описанием мира. Это предвестие больших перемен в вашей психологии.
"Растения силы" использовались доном Хуаном, в первую очередь, для этой цели. Они делают это с огромной скоростью и очень эффективно. В случае Карлоса — даже слишком эффективно. Он испугался и сбежал. Тональ убедил его, что таким образом он может сойти с ума — отговорка, но действует практически на всех! Удивительно: мы создали цивилизацию шизофреников, но при этом страх сойти с ума — один из самых сильных в данной гипнотической системе.
