Пища богов - Маккенна Теренс (читать бесплатно книги без сокращений .txt) 📗
За краткий срок в недавнем прошлом – с 1947 по 1960 год – были охарактеризованы, очищены и исследованы главные индольные галлюциногены. И не случайно, что последующее десятилетие было самым бурным в Америке за последние сто лет.
Чтобы понять роль психоделиков в 60-х годах, мы должны припомнить уроки предыстории и ту важность, которую древние люди придавали растворению границ в групповом ритуале, основанном на потреблении галлюциногенных растений. Эффект этих соединений главным образом психологический и лишь отчасти обусловлен культурой: фактически соединения эти действуют как растворяющие, снимающие культурную обусловленность любого рода. Они форсируют разрушающий процесс реформирования общественных ценностей. Подобные соединения следует признать агентами, способствующими снятию обусловленности; раскрывая относительность общепринятых ценностей, они становятся мощными силами в политической борьбе за направление эволюции социальных образов.
Внезапное внедрение такого мощного агента снятия обусловленности, как ЛСД, имело эффект создания массового отступничества от общепринятых ценностей, в особенности основанных на иерархии владычества, приуроченной к подавлению сознания и осознавания.
ЛСД – уникальное по силе действия средство среди психоактивных веществ. Действие ЛСД на человека обнаруживается в дозе 50 микрограмм, или 5/100000 грамма. О соединениях, которые могли бы вызвать подобный эффект в меньшем количестве, слышать не приходилось. Значит, теоретически можно получить 10 тысяч доз по 100 микрограмм из всего одного грамма. Этот ошеломляющий коэффициент физической массы к рыночной цене, более всякого иного аспекта объясняет стремительный взлет потребления ЛСД и ее последующее запрещение. ЛСД не имеет ни цвета, ни запаха, ее можно смешать с жидкостью; сотни доз можно скрыть под почтовой маркой. Для ЛСД не были барьером ни стены тюрьмы, ни национальные границы. Ее можно произвести в любом месте с необходимой технологией и тут же транспортировать куда угодно. Миллионы доз ЛСД могут производиться и производились очень небольшим числом людей. Колоссальные рынки образовались вокруг этих источников снабжения: быстро возник и криминальный синдикализм – предварительное условие возникновения фашизма.
Но ЛСД – это более чем товар. Это товар, разрушающий социальную машину, через которую он проходит. Этот эффект сбивал с толку все фракции, которые пытались использовать ЛСД, чтобы протолкнуть какую-нибудь политическую программу.
Агент снятия психологической обусловленности есть, по существу, агент антипрограммный. Когда разные партии, пытавшиеся обрести контроль над ситуацией, это поняли, они способны были согласиться в одном: ЛСД надо остановить. Как и кто это сделал – живая история, которая была особенное хорошо рассказана Джейем Стивенсом в “Штормящих небесах” и Мартинам Ли и Брюсом Шлейном в “Кислотных грезах”. / Jay Stevens. Storming Heaven: LSD and the American Dream (New York: Atlantic Monthly Press. 1987); Martin A. Lee and Bruce Shiain, Acid Dreams: The СIA, LSD, and the Sixties Rebellion (New York: Grove Press. 1985)/ Эти авторы ясно показали, что когда методы, работавшие на колониальные империй, торгующие опием в XIX веке, были применены ЦРУ для внутренних целей – направления состояния умов в Америке во время войны во Вьетнаме, – они почти совсем разнесли весь психосоциальный нужник.
Ли и Шлейн писали.
Потребление ЛСД среди молодежи в США достигло пика в конце 60-х, вскоре после того, как ЦРУ организовало серию тайных операций, предназначенных для раскола, дискредитации и нейтрализации новых левых. Было ли это историческим совладением, или же агентство действительно предприняло какие-то шаги, чтобы обеспечить незаконную торговлю кислотой? Неудивительно, что представители ЦРУ запустили такую идею. “Мы не делаем мишени из американских граждан, – заявил Американскому обществу издателей газет бывший директор ЦРУ Ричард Хелмс в 1971 году. – Народ в чем-то должен принять на веру, что мы, руководители ЦРУ, люди честные, преданные делу служения народу”.
Заверения Холмса едва ли утешительны в свете его собственной роли первого подстрекателя операции “МК-УЛЬТРА”, которая использовала американцев как подопытных кроликов для испытания ЛСД и других веществ, меняющих состояние ума.
Как оказалось, почти все средства, появившиеся на черном рынке в 60-е годы, – марихуана, кокаин, героин, Пи-Си-Пи (РСР), амилнитрат, грибы, ДМТ, барбитураты, веселящий газ, “скорость” {Метамфетамин. – Прим. ред.} и многие другие – были прежде тщательно исследованы, проверены, а в некоторых случаях и усовершенствованы ЦРУ и военными учеными. Но ни одному методу, изучаемому агентством в четвертьвековом мультимиллионнодолларовом поиске средств для одоления человеческого ума, не уделялось столько внимания, и ни один не вызывал такого энтузиазма, как ЛСД-25. Какое-то время персонал ЦРУ был совершенно ослеплен этим галлюциногеном. Те, кто впервые испытывал ЛСД в начале 50-х, были убеждены, что она революционизирует дело маски и кинжала… В период пребывания Холмса в должности директора ЦРУ, агентство проводило массовую нелегальную отечественную кампанию против антивоенного движения и других диссидентских элементов в США. /Lee and Shiain, op. cit., p. xxi/
В результате успешной кампании Хелмса новые левые были в смятении, когда тот ушел из ЦРУ в 1973 году. Большинство официальных отчетов, имеющих отношение к проектам ЦРУ, связанным с наркотиками и контролированием ума, были вскоре уничтожены по приказу Хелмса незадолго до его ухода. Файлы были уничтожены, по словам д-ра Сиднея Готлиба, шефа персонала технической службы ЦРУ, из-за “нарастающей бумажной проблемы”. В этом процессе были утрачены многочисленные документы, касающиеся оперативного использования галлюциногенных веществ, в том числе и все существующие экземпляры, систематизированного руководства ЦРУ под названием: “ЛСД, некоторые непсиходелические применения”. / Там же. р. 286/
Времена были чрезвычайные, и обстановка еще больше усугублялась фантазиями тех, кто пытался ее контролировать. Шестидесятые годы можно рассматривать как время, когда два фармакологических настроя ума столкнулись в атмосфере, близкой к войне. С одной стороны, международные героиновые синдикаты старались наркотизировать черные гетто Америки, вовлекая одновременно обманом средний класс в компанию поддержки военного авантюризма. С другой – самоорганизованные криминальные синдикаты производили и распространяли десятки миллионов доз ЛСД, проводя вместе с этим хорошо различимую подпольную кампанию за разжигание скрытой психоделической анархии.
Результатом этого столкновения можно считать в некотором роде сведение этих усилий на нет. Война в Юго-Восточной Азии была катастрофическим поражением для американского истэблишмента, но, как это ни парадоксально, едва ли хотя бы какие-то остатки психоделического утопизма пережили это столкновение. Все психоделические средства, даже такие неведомые, как ибогаин и буфотенин, были объявлены незаконными. На Западе началось неутомимое возрождение структурированных ценностей; в 70-80-е годы потребность в отказе от влияния 60-х почти приобрела привкус какой-то массовой одержимости. В ходе 70-х годов уяснялась новая программа управления: поскольку героин поутратил свое обаяние, теперь ею стали телевидение для бедных и кокаин для богатых.
К концу 60-х психоделические исследования были полностью вычеркнуты из жизни – не только в США, но и во всем мире. И это произошло невзирая на то огромное волнение, которое вызывали эти открытия среди психологов и специалистов, изучающих человеческое поведение, волнение, аналогичное чувствам, охватившим сообщество физиков с появлением вести о расщеплении атома. Но если сила атома, обратимая на оружие массового уничтожения, была привлекательна для истеблишмента владычества, то психоделический опыт в конечном счете выглядел страшной бездной.
