В поиске чудесного. Исцеление осознанностью - Дальян Элиза Мада (лучшие книги без регистрации .TXT) 📗
После утренней медитации на ранчо можно было найти себе множество занятий. Несколько раз я вызвалась поработать на огромной ферме, где выращивались самые разнообразные овощи и зелень, которые затем попадали на стол обитателей и гостей ранчо, помогала в теплице, где все было очень аккуратно и безупречно чисто. Практика переработки отходов в те годы была мало распространена в Северной Америке. Однако на ранчо почти все шло в переработку, в том числе и пищевые отходы, которые уходили на корм для коров и кур, производивших молоко и яйца — источник протеина, который дополнял вегетарианскую диету общины. В свободное время я любила плавать в искусственном водоеме под названием озеро Кришнамурти — популярном месте отдыха в летнее время, где можно было искупаться и поплавать на лодке. Мое первое посещение ранчо длилось месяц. Это было волшебное время дружбы, танцев и праздника. Никогда прежде я не встречала столько умных, любящих и счастливых людей.
ххх
Я вернулась в Монреаль, обошла свою чудесную квартиру в Форест-Хилле и поняла, что эта жизнь не для меня — она пуста и бессмысленна по сравнению с тем, что я пережила на ранчо. Я очень скучала по ощущению полноты жизни, которое я переживала в присутствии Ошо в Будда-холле, где собирались ищущие со всего света. Мне хотелось только одного: вернуться на ранчо и жить там постоянно, но дочь была еще слишком мала и училась в школе. Я продолжала читать книги Ошо, слушала записи его выступлений и медитировала.
Однажды во время медитации Кундалини я с удивлением заметила, что тело движется отдельно от меня без всяких усилий с моей стороны. Движения продолжались, и я увидела, что мое тело, мысли и эмоции в буквальном смысле слова исчезают в небытие. Вместо тела была только пустота и осознание пустоты. Я по-прежнему танцевала, двигала телом, руками, ногами, но все движения происходили в пустоте и без моего участия. У меня не было никаких физических ощущений, я не чувствовала движения. Ощущение было только одно — я чувствовала «есть-ность» в пустоте. Я вдруг впервые по-настоящему поняла, что имел в виду Будда, когда говорил, что наша сущность — это пустота. Ощущая пустоту, я осознала, что такая же пустота присутствует во всем, что существует в этом мире и во всей Вселенной.
И хотя воспоминания об этом переживании со временем поблекли, осознание, которого я достигла, уже никогда меня не оставляло. Я не думала, что это конец моего поиска или что я стала просветленной. Напротив, я поняла, что настоящий поиск только начался.
Я продолжала медитировать и заниматься духовными поисками, одновременно работая и воспитывая дочь. Через два с половиной года Вселенная предоставила мне еще одну возможность вернуться на ранчо и продолжить свой духовный путь в присутствии Ошо.
Дочери исполнилось двенадцать с половиной, и она решила перебраться к отцу. Я знала, как ей плохо без отца и как ей недостает того внимания, которого я дать ей не могла. И хотя мне было очень тяжело ее отпускать, следовало уважать ее желания. Я бросила квартиру, все свои пожитки и вернулась на ранчо.
ххх
Я приехала туда в марте 1985 года. Примерно в это же время Ошо прервал трехлетнее молчание и возобновил ежедневные беседы в своей резиденции. Эти беседы записывались на видеопленку, затем их показывали в Будда-холле. Я всегда с нетерпением ожидала его выступления, ведь каждый раз он мог открыть мне что-то новое. Слушая его, я погружалась в медитацию. Большую часть времени я даже не вслушивалась в его слова, а просто ощущала их глубинный смысл. И хотя Ошо не работал со мной индивидуально, просто реализуя цель своей жизни, он тем самым помогал мне найти мою собственную цель. Я знала, что единственный способ найти себя — это делать свою работу.
Чтобы лучше понять себя, я записалась на трехмесячный психологический курс «Де-гипнотерапии», который проводил один американский психолог. Наши занятия проходили ежедневно с десяти утра до четырех часов дня с перерывом на обед и проезд Ошо в два часа пополудни. На них мы исследовали свое раннее детство, избавлялись от детских травм и установок. Кроме того, мы изучали, какое влияние оказывают на нас убеждения и паттерны прошлых жизней, и осваивали методы работы с ними. Помимо этих занятий я каждый день практиковала Динамическую медитацию и медитацию Кундалини. Мой день начинался Динамической медитацией в шесть утра и завершался после выступления Ошо в девять-десять вечера.
По завершении курса я решила записаться на трехмесячную волонтерскую программу. Чтобы попасть в группу участников программы, мы должны были ежемесячно оплачивать жилье и питание, при этом работая по восемь часов в день семь дней в неделю. Атмосфера в группе была очень праздничная и непринужденная, она мало напоминала «работу». Два раза в день у нас были перерывы на чай с вкусными булочками и фруктами, за эти полчаса мы могли пообщаться и лучше узнать друг друга. После обеда мы выстраивались для ежедневного проезда Ошо. В ожидании его появления люди играли на музыкальных инструментах, пели и танцевали. Все уличали в насаждении собственного культа личности, а также в том, что он культивирует среди последователей «аморальное» сексуальное поведение и поощряет употребление наркотиков, все это было очень далеко от реальности. Я, как и многие обитатели коммуны, любила и уважала этого мудрого человека, однако мы не обожествляли его и не считали его своим «Спасителем». Ошо никогда не требовал поклонения и не поощрял обожествления своей персоны, как это принято в большинстве религий. На самом деле, все было наоборот. Он предупреждал нас, что мы можем к нему привязаться и упустить истину, на которую он указывает. Как Будда, он часто повторял: если мы заметим, что он мешает нашему развитию, мы должны тут же «снести ему голову», то есть нам следует избавиться от привязанности к нему и отправиться на поиски собственной истины.
Кроме того, он никогда не предлагал никакой целостной системы верований. Напротив, он часто шокировал слушателей, подрывая их старые убеждения и подчеркивая важность индивидуальности и личной ответственности за свой путь. Он не навязывал никаких заповедей, а подчеркивал важность медитации и внутреннего наблюдения. Никто и никогда не оставался на ранчо против своей воли. Любой человек мог свободно приехать и уехать, когда пожелает.
К сожалению, когда в начале семидесятых Ошо выступал против сексуальных запретов, принятых в обществе, многие его поняли неверно. Именно тогда он стал известен как «сексуальный гуру», что восстановило против него многих индийцев. Его обвинили в потворстве сексуальным извращениям. Но все это совершенно не соответствовало действительности. Своими яркими и пламенными речами против сексуального подавления он, в сущности, помогал людям освободиться от подавленной сексуальной энергии, которая в противном случае привела бы к сексуальным извращениям. Для проведения терапевтических тантрических семинаров в коммуну приглашали профессиональных психотерапевтов, которые помогали людям избавиться от сексуальных блоков. Узнав об этом, западные СМИ вспомнили прозвище «сексуальный гуру», когда-то изобретенное индийскими газетчиками. Сенсационные сообщения, одно противоречивее другого, заполнили страницы газет и телевизионный эфир: мир узнал, что на ранчо проходят дикие сексуальные оргии.
Но как репортеры ни раздували тему секса, я, обитая в коммуне, наблюдала совершенно иную картину. Помню, однажды во время обеда сидевший рядом со мной гость ранчо сказал своему соседу: «Я столько слышал об этом месте... И вот наконец приехал, чтобы вволю натрахаться. А тут, похоже, никому это не нужно. Придется уезжать: здесь мне секса не видать». В то время, когда в мире разрасталась глобальная эпидемия СПИДа, о которой газеты предпочитали умалчивать, всех обитателей ранчо проверяли на вирус ВИЧ и поощряли к безопасному сексу. Ошо стал ратовать за моногамию или безбрачие, если человек был к этому готов.
Что касается наркотиков, лично я на ранчо ни разу их не видела. Ошо говорил, что через наркотики можно достичь лишь мимолетного состояния не-ума, а в конечном счете они только понижают уровень сознания. Как я уже писала, на ранчо наркотики были под запретом: всех приезжающих обнюхивали специально натренированные собаки.
