Князь мира сего - Климов Григорий Петрович (бесплатные книги полный формат .txt) 📗
В качестве профессора социологии Максим руководил каким-то чрезвычайно засекреченным Научно-исследовательским институтом НКВД, где у всех научных сотрудников из-под белых халатов, как хвост у черта, выглядывали малиновые петлицы НКВД. Одновременно Максим был начальником какого-то оперативного отдела НКВД, где теоретическая работа его института находила свое практическое применение.
– Что это у тебя за отдел? – полюбопытствовал Борис.
– Тринадцатый, – ответил Максим.
– Это по каким делам?
– По делам нечистой силы. Потому он и тринадцатый.
– Э-э, врешь ты все.
Максим вынул из стола служебный бланк. Там действительно стояло: «13-й отдел Главного управления НКВД СССР». Борис пренебрежительно махнул рукой и пошел заниматься своими делами. Все равно от Максима ничего путного не добьешься.
Потом… Потом доктор, профессор и полковник НКВД вдруг запил горькую. Хотя раньше он никогда не злоупотреблял алкоголем, теперь он пил, как самый последний алкоголик, – в одиночку. Он запирался у себя в комнате, напивался до одурения, затем начинал разговаривать сам с собой. Или, может быть, он беседовал с привидениями, про которых он начитался в своих средневековых трактатах о нечистой силе?
Занявшись алхимией, Максим попутно коллекционировал соответствующие этому ремеслу предметы. Так он приобрел где-то оригинальный кубок немецкой работы тех времен, когда в Германии охотились за ведьмами, из тонкого, раскрашенного от руки матового фарфора. Это была мастерская имитация человеческого черепа. Немецкий мастер так постарался и достиг такого сходства с оригиналом, что это произведение искусства было даже неприятно брать в руки. Максим же сидел и пил из этого кубка водку.
Как-то, проходя в свою комнату, Борис укоризненно сказал:
– Макс, зачем ты пьешь?
– Зачем? – Полковник медленно поднял голову и посмотрел на брата мутными глазами. – Так, поговорить надо…
– С кем?
– С тем, чего не могут вернуть даже боги… С собственным прошлым… которому я обязан своим настоящим…
– Зачем тебе это?
– Зачем?.. Душу облегчить… Впрочем, ты, безбожник, в этом ничего не понимаешь…
– Пойдем лучше в воскресенье рыбу ловить, – предложил безбожник.
– Воскресение… Это реинкарнация души… Перевоплощение души страданием, как говорил Достоевский. – В углах рта Максима скользнула нехорошая усмешка. – Нет, теперь я другую рыбку вылавливаю…
– Что, людей мордуешь? Эх, ты…
В голосе младшего звучала неприязнь. Старший нахмурился:
– Ничего ты не понимаешь… И не поймешь…
– И так все ясно. Потому ты и запил.
– Это только кажется, что это люди… А на самом деле это не люди…
– А кто же это?
– Ты, Бобка, меня лучше не спрашивай. – Полковник поморщился, как от тошноты. – А если я тебе даже и скажу… так ты этому не верь… и, смотри, никому это не рассказывай…
– Да ты все равно ничего умного и не скажешь, – согласился младший.
Старший качался на стуле и бормотал себе под нос:
– Да-с, правильно… Ты, Бобка, счастливое животное, млекопитающего, гомо сапиенс… мезоморфического типа… А ведь, собственно говоря, хотя ты ничего не понимаешь… ведь это тебя нужно благодарить.
– За что?
– За это! – Максим ткнул себя пальцем в грудь, где у него поблескивал орден Ленина. – Да, за это самое… Вот видишь, я тебе говорю, а ты ничего не понимаешь…
Он тяжело оперся локтями о стол и отхлебнул водки из своего мерзопакостного кубка.
– Ладно, так и быть, открою тебе тайну… Хочешь?
– Ты лучше меньше пей, а то нос красный будет.
– Я тебе серьезно говорю… А ты, дурак, смеешься… Это больша-ая тайна… Государственная тайна… – Полковник понизил голос, словно опасаясь, что кто-нибудь подслушает его тайну: – Так слушай… Вот ты, безбожник, думаешь, что чертей нет… А я вот тебе скажу, что черти есть!
– Так все пьяницы говорят. Когда перепьются до чертиков.
– Болван, – беззлобно сказал полковник госбезопасности. – Черти есть… И оборотни есть, и лешие… А ведьмы и ведьмаки так на каждом шагу… Ведь я каждый день с ними дело имею…
– Понятно, если ты каждый день пьешь, – скептически заметил младший.
– Не веришь? – Старший, пошатываясь, встал, взял с полки какую-то толстую книжку, утыканную разноцветными закладками, по этим закладкам нашел нужное место и стал медленно и торжественно читать:
«…ведьмы и ведьмаки – это порождение зла, социальная зараза и паразиты, поклонники отвратных и непристойных убеждений, приверженцы яда, шантажа и других ползучих преступлений… Ведьмы и ведьмаки поднимают ссоры, ревность, споры, сердечные разногласия… Их пагубная деятельность простирается от семейных неприятностей и столкновений, в отдельности, может быть, и незначительных, но в целом чрезвычайно неприятных и мучительных, до самых серьезных преступлений – гибели имущества, внезапной болезни и гложущей смерти и, наконец…» – Здесь полковник НКВД, специализировавшийся на нечистой силе, многозначительно поднял палец. – Обрати внимание! «…и, наконец, до столкновения наций, анархии и красной революции, поскольку ведовство всегда было и будет политическим фактором… В результате ведьмы и ведьмаки являются постоянной опасностью для всякого упорядоченного общества». Знаешь, кто это сказал?
– Кто?
– Это сказал сам папа Иннокентий Восьмой! – с глубоким уважением произнес советский доктор социологии, как ученик, говорящий о своем наставнике. – Это написано в его знаменитой булле от 1484 года! И я подпишусь под каждым его словом!
– Мало ли какие глупости пишут, – возразил Борис. – Бумага все терпит.
– Нет, это вовсе не глупости. – Максим любовно погладил рукой переплет книги. – Это «История ведовства и демонологии» Монтегю Саммерса… Из сугубо научной серии «История цивилизации»… Саммерс – ученый теолог, а книга эта издана в Лондоне в 1926 году… Так что это вещь серьезная и современная… Надо только понимать, что за этим подразумевается…
– Эх, ты, мракобес, – сказал Борис. – И за что только тебе доктора дали.
– Вот за это самое… Но с точки зрения диалектического материализма…
– Значит, квалификационная комиссия тоже пьяная была?
– Никакой комиссии не было, – ученик папы Иннокентия Восьмого поставил книгу на место. – Мне доктора дал собственноручно сам Сталин!
– Врешь ты, – сказал младший.
Старший сделал большой глоток из своего отвратительного кубка-черепа, мотнул головой. Навалившись грудью на стол, он тупо уставился в кубок, словно рассматривая что-то на дне человеческого черепа.
– Все очень просто… Я разбил свою диссертацию на несколько независимых частей – по истории, по антропологии, по психологии и еще некоторым специальным предметам… Каждая часть была аннотирована лучшими специалистами Советского Союза в данной области… Каждая часть в отдельности, сама по себе, ничего особенного не говорит… Но когда сложить все части вместе, то получается то, что говорил папа Иннокентий, – нечистая сила как политический фактор… Все апробировано и подписано академиками, но как это сложить – это знаю только я… Да еще товарищ сатана…
– Ну и что толку, что ты знаешь?
– Как – что? Эти черти – есть социальная зараза, паразиты… Опасность для всякого упорядоченного общества… А раз так, то это уже по линии НКВД…
Полковник государственной безопасности оживился и заерзал на стуле так, будто он сидел верхом на сатане.
– Я Сталину говорю: «Смотрите, Иосиф Виссарионович, это источник анархии и революции…» Он не верит. Тогда я беру мои материалы, складываю как нужно – и на основании документальных фактов, подтвержденных академиками, доказываю, как эта нечистая сила сначала способствовала анархии в царское время, а потом участвовала в Октябрьской социалистической революции… Все в точности, с именами, с фамилиями…
– И с адресами? – насмешливо вставил Борис.
– Конечно, – увлекшись, продолжал ученик папы Иннокентия. – Сталин сначала обозлился, а я ему говорю: «Минуточку, Иосиф Виссарионович… Все дело в одном слове… Это опасность для вся-ко-го упорядоченного общества… Понимаете, вся-ко-го! Так что если вы считаете советскую власть упорядоченным обществом, то теперь эта же самая нечистая сила будет заниматься революцией против вас, то есть контрреволюцией…» И вот тут-то он призадумался…
