Собрание творений. Том 4. Догматика Православной Церкви. Пневматология. Эсхатология - Преподобный Иустин (Попович)
Грех — это безумие души, безрассудство души; своими соблазнительными вожделениями и притягательными похотями он лишает человека всякого разумения, так что тот спешит из порока в порок, согрешая против неба и против земли, против себя самого и против своих ближних и, таким образом, убивая и себя, и ближних (см. Тит.3:3). А ведь человек сотворен по образу Божию, чтобы богоподобной мудростью жить ему божественно мудро и разумно. А что же грех? Всякий грех по своей природе диаволоподобен, ведь во всяком грехе сатана прикровенно отображает себя, так что любой грех всегда носит в себе образ сатаны. Да и человек, чающий греха, неминуемо делается убийственно диаволоподобным. И всякий грех, обращая в безумие богоподобный ум человека, заставляет последнего проводить жизнь диавольскую, ниспровергая его из одного греха в другой. В своем греховном умопомешательстве человек придумывает себе многочисленных божков и делается язычником, многобожником, провозглашая богами людей, животных, стихии, демонов, страсти, похоти, идеи, науку, культуру, цивилизацию...
Как только речь зайдет о человеческой душе — нашим глазам предстает безбрежный океан устрашающей и божественной бесконечности. Когда же речь [идет] о грехе, то здесь ничтожные людские знания корчатся в судорогах при виде необозримости греха и его тайны и силы. Человеческая душа самим своим бытием постоянно переливается через все границы нашего видимого мира, утопая в потусторонних бесконечностях. Но точно так же и грех. И то, и другое как бы не от сего мира, а от оного. Впрочем, это и в самом деле так: душа — от Бога, а грех — от диавола. Если душа вверит себя Богу и начнет жить по Его законам, то ее жизнь постепенно преображается в рай. Но если предаст она себя греху, то жизнь ее мало-помалу делается адом. Об этом нам ясно свидетельствуют как Христоносные святые, так и нераскаянные грешники.
Грех — это единственная неестественность в природе как и человека, так и космоса. Чужеземец, иностранец, пришелец, мучитель, убийца — вот каков грех в каждом из нас. Но по своей разрушительности грех в сущности есть диавол. По непревзойденному определению непревзойденного благовестника, святого Иоанна Златоуста, «грех — это диавол»5. Вот — в этом вся тайна греха, и вся сила греха, и весь ужас греха, и весь ад греха. Нет ни диавола без греха, ни греха без диавола. Даже в малейшем грехе кроется бес. Разумеется, малый, но всё же бес. А у беса нет пощады для человека. Когда грех созреет, то рождает смерть. Вот конечный ужас греха: смерть. Опыт человеческого рода подтверждает: грех и смерть суть личные силы диавола. С их помощью диавол держит пристрастившихся ко греху людей в своих гнусных объятьях. Доколе? Пока не покаются.
В нашем земном мире наличествует грандиозная тайна беззакония (2Фес.2— Примеч. ред.), тайна греха, тайна зла — наперекор тайне добра, твердо вложенного в совесть человека и своим жизненным нервом присно связанного с Источником всякого добра, с Богом. И причем — с Богом и Господом Иисусом Христом. Ведь добро Им насыщается и Им поддерживает себя в бытии и в своем бессмертии. Как Бог всяческих благ Христос и пришел в наш земной мир, чтобы вручить нам средство от всякого греха, от всякого зла, ибо вне греха нет зла. Как Единый Человеколюбец Он вверил нам всемогущее средство, безошибочно исцеляющее всякий грех в человеческом естестве. Таким всемогущим средством является покаяние. Но если человек отвергнет это единственное всемогущее врачевание, то человеческое существо неминуемо низвергается в демонизм, в сатанизм, в самоё бессмертное царство зла — в преисподнюю.
Грехом человек препирается с Богом, воюет с Ним, враждует против Него. Будучи главной силой диавола, грех не терпит ни Бога; ни чего-либо Божиего. Поэтому если вселится он в человеческую душу, то исподволь умерщвляет в ней всякое добро: прежде всего — веру, затем молитву, любовь, пост, милосердие. Своей привязанностью ко греху человек последовательно совершает самоубийство. Ведь нет более страшного убийцы, чем грех. Он, собственно, убивает в человеке всё. Поэтому главная забота пробужденного человека — убить в себе грех, а через него — и самого диавола, умерщвляющего нас именно грехом. Но как убить грех, как умертвить диавола? Это может сделать только Богочеловек, Владыка Христос, Который для того и стал человеком. Делает же Он это нашей в Него верой, нашей к Нему любовью, нашим перед Ним покаянием, нашей обращенной к Нему молитвой. Жизненный путь человека еще на земле простирается от преисподней до рая, от диавола до Бога. В этом — человеческое бессмертие и вечность. Нераскаянный грех еще здесь, на земле, выливается для человека в невыносимое мучение, в ад с великим множеством его проявлений. Гнев — один ад, гордость — второй, зависть — третий, сребролюбие, алчность, злоба — ад, ад, ад. Ибо в каждом грехе таится бес, и в нем — ад. Так бывает всегда, когда над человеческой душой возобладает грех, каким бы он ни был. Спасение души от этих адских мук — одно, только одно: своей верой и покаянием ввести в свою душу досточудного и всемилостивого Владыку Христа, Который и наполнит ее вечным райским миром и бессмертной радостью. Только так человек и обретает себя истинного, себя богоподобного, себя бессмертного, себя вечного.
Лишь Евангелие Богочеловека Христа ведает во всей полноте тайну греха, природу греха и всё, что грех в себе скрывает. Совершенным примером покаявшегося грешника является евангельский блудный сын. Через его свободную волю в его жизни участвуют земля и небо, диавол и Бог, рай и ад. Грех постепенно лишает человека всего в нем Божиего, парализуя в нем всё божественное и жаждущее Бога, пока, наконец, не ввергнет его в смердящие объятья сатаны. И он тогда стережет свиней своего господина, то есть диавола. А свиньи — это страсти, всегда голодные и ненасытные. Такая жизнь есть не что иное, как умопомешательство, пребывание вне себя, сумасшествие. Ведь в потрясающей притче Господь говорит о блудном сыне: Придя же в себя. Как? Покаянием. Да, грехом человек безумствует. Всякий грех, не исключая и малейшего, — это всегда безумие души, выход души из себя. В покаянии же человек, обретая разум, приходит в себя. И, придя в себя, сразу же вопиет к Богу, бежит к Нему, взывает к небу: Отче! я согрешил против неба и пред Тобою. А что же Небесный Отец? Всегда безмерно человеколюбивый, увидев сына, спешащего к Нему с покаянием, — Он сжалился, побежал, обнял его и облобызал. И повелел Своим небесным служителям, святым Ангелам: Принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги. И приведите откормленного теленка, и заколите; станем есть и веселиться! Ибо этот сын Мой был мертв, и ожил; пропадал и нашелся. И начали веселиться (Лк.15:11—24). Так бывает с каждым и для каждого покаявшегося грешника: радость всечеловеколюбивого Господа Бога на небесах и всех вкупе с Ним святых Ангелов. Покаяние приводит покаявшегося грешника в объятья Богу и в вечное Царство любви нашего Небесного Отца. Нераскаянный же грех рождает в душе человека ад, чтобы затем ниспровергнуть такого человека в ад вечный, уготованный диаволу.
И всё это так до Христа Спасителя. Видя все это, богомудрый Апостол как бы исповедуется от лица человеческого рода, языческого и многобожного: И мы были некогда несмысленны — ἀνόητοι, непокорны, заблудшие, были рабы похотей и различных удовольствий, жили в злобе и зависти, были гнусны, ненавидели друг друга (Тит.3:3).
С Господом и Богом Спасителем нашим всё меняется: по Своему бесконечному человеколюбию и по Своей безмерной милости Он спас нас банею возрождения и обновления Святым Духом, Которого излил на нас обильно через Иисуса Христа, Спасителя нашего, чтобы, оправдавшись Его благодатью, мы... соделались наследниками вечной жизни (Тит.3:4—7).
Богочеловеческое домостроительство спасения спасает нас благодатью святых таинств и святых добродетелей, начиная со святого таинства крещения — и через все прочие таинства; и начиная со святой перво-добродетели — с веры — и через все остальные святые добродетели. Так совершается всецелое возрождение человеческого существа и полное воссоздание человеческой личности. Дух Святой — это сердце каждого святого таинства и каждой святой добродетели. Именно Им через Церковь в человеческом роде осуществляется Богочеловеческое домостроительство спасения. А Он богато излился на Церковь, на Богочеловеческое Тело Христово, благодаря нашему Спасителю, Господу Иисусу Христу. Дух Святой и Его всеобъемлющее — посредством перихоресиса6 (περιχώρησις) — участие в спасении каждого члена Церкви опосредованы Господом Иисусом Христом, нашим Спасителем, и Его Богочеловеческим домостроительством спасения (см. Ин.16:7, 13—14; Тит.3:6). Без этого — нет у нас Духа Святого; без этого нет у нас и Святой Троицы, ибо участие Святой Троицы в Богочеловеческом домостроительстве спасения = в Церкви опосредовано воплощенным Богом Словом. Без сомнения, наше спасение совершается от Отца через Сына в Духе Святом, — и причем [совершается оно] Спасителем нашим, Владыкой Христом, благодаря Ему и по Его благости. Поэтому Он, Всечеловеколюбивый — это единственное имя и единственное Существо под небом, Которым мы, люди, спасаясь от сих троих, нас поглощающих, то есть от греха, смерти и диавола, сподобляемся вечной жизни через вечную Истину, Которая есть Богочеловек, Господь Иисус Христос (Деян.4:11—12; Флп.2:9; Лк.2:30—32; Тит.3:3—7). Всеистинно святоотеческое благовестие: «Господь Христос — наш ходатай и виновник всех благ».
