В Иродовой Бездне (книга 4) - Грачев Юрий Сергеевич (читать книги без регистрации .txt) 📗
— А вот у вас, в Самарканде, есть один брат немец. Поскольку он немец, он конечно же идет против власти.
Он нагнулся и стал искать что-то в папке. Лева заметил, что в ней лежат листы с фотографиями целого ряда братьев. Молнией мелькнула мысль: значит, готовится материал, видимо, впереди неизбежны многие аресты…
Действительно, вскоре и в Самарканде и в других городах начались аресты ревностных верующих, суровые репрессии эпохи культа личности Сталина. Все они, как правило, заканчивались тяжким обвинением и большими бесчеловечными сроками.
Забегая вперед, скажем: когда была восстановлена советская законность, все эти арестованные самаркандские верующие были освобождены и реабилитированы. Но сколько мук, страданий выдержали они и их семьи, какую горькую чашу им довелось испить, об этом знает лишь один Бог.
Следователь достал одну фотографию, прикрепленную к листку с заметками, и показал ее Леве:
– Знаете его?
– Да, знаю. Это наш брат, очень хороший человек.
– Он враг, — сказал следователь. — Мы имеем на этот счет данные, и если вы покажете на него, то облегчите свою участь.
— Я не имею никаких данных, что он враг, — сказал Лева. — Поскольку он член нашей общины, искренни верующий, он не может быть врагом власти.
— Чепуху вы говорите! — сказал следователь. — Самые отъявленные враги, контрреволюционеры гнездятся среди сектантов.
Затем следователь снова приступил к целой серии уговоров:
— Мы вас не будем привлекать, вы будете просто как свидетель на верующих, которые имеют антисоветские настроения. Говорите на них, не бойтесь. Мы против вас ничего плохого не имеем. Открою вам, что вы арестованы но распоряжению не нашему, а по распоряжению прокурора Куйбышевской области. Когда мы закончим расследование, чем вы тут занимались, мы вас отправим в Куйбышев, и вы там будете отвечать за свои дела, которые там сотворили, а здесь против вас нет никаких материалов. Вы будете просто выступать как свидетель против верующих, за которыми мы следим. А главное — откройте нам наконец, что вам Орлов поручал. Что вы его жалеете! Ведь он, кстати говоря, получает какую зарплату, гораздо больше, чем я. Если вы от него не зависите, говорите все, какие задания он вам давал.
Лева снова и снова утверждал, что никаких заданий от Орлова не получал, но следователь не верил ему, все больше и больше нажимая на показания о брате Орлове.
Лева от души благодарил Бога, что Он ослепил глаза этому человеку и он не видел, куда он употребляет свои усилия. Что бы ни удалось следователю собрать об Орлове, в центре это все равно не имело бы никакого значения. Сердце Левы ликовало, что его не спрашивали о молодежи, о тех дивных обещаниях, какие они имели, о тех занятиях Словом Божьим, которые они проводили в Джизаке, о том, как пылала и служила Богу молодежь Средней Азии.
Шли дни заключения в подземелье. Временами Леве было тоскливо и так грустно, что он в глубокой тоске молился и спрашивал:
— Почему? Для чего все это случилось?
Дни и ночи тянулись все медленнее и медленнее. Одиночка, могильная тишина в камере. Не с кем слова перемолвить.
Однажды, когда его снова вызвали на допрос, он попросил перевести его в общую камеру.
— Нет, нет, нельзя! — сказал следователь. — Никто не должен знать, что вы здесь.
И этот человек посмотрел на него, как на врага: холодно, жестко, с ненавистью.
Лева опустил голову и вдруг увидел, как огромный скорпион полз к стулу, где сидел следователь. Вот сейчас поднимется по стулу и ужалит следователя. Не задумываясь, а только желая спасти следователя, этого столь зловредного для него человека, Лева тут же закричал:
— Скорпион, скорпион! На вас ползет скорпион!
Следователь вскочил, увидел скорпиона, схватил линейку и стал умерщвлять его. По лицу его было заметно, как он был напуган.
– Нехорошее насекомое! — сказал он. Потом, повернувшись к Леве, спросил:
– Говорят, что и к вам в камеры тоже проникают скорпионы?
— Возможно, — сказал Лева. — Но пока меня Бог хранил. «Следователь испугался скорпиона, — размышлял Лева. — Но как же они не боятся правосудия Божьего, совершая столько жестокостей!»
Впоследствии стало известно, что того брата немца, о котором следователь спрашивал Леву, так «допрашивали», что довели его до полного расстройства здоровья и психического расстройства, домогаясь от него признания, что он «преступник». Да, велик был в то время Берия и велика, сильна и непогрешима, как папа римский, была та страшная машина, которая фабриковала преступников и расправлялась с ними… Но прошел час, и все было раскрыто, все их злодеяния, и от них не осталось ничего…
Временами во внутренний двор МГБ приводили арестованных женщин. Они горько, навзрыд плакали, кричали. Чем утешиться, о чем размышлять? Лева молился, и вдруг перед ним ярким светом загорелся текст из Библии: «Господь хранитель мой». И он вспомнил всю историю Иосифа, которую ему рассказывала в детстве мать. Он и сам, выросши, читал ее неоднократно. Но теперь, в этой одиночке, чудные события из жизни Иосифа, как живые, раскрылись перед ним. И все так ясно говорило: «Господь был с Иосифом, Господь сохранил его».
Да, Господь — Хранитель. Словно ангел утешения опустился в подземелье и озарил все кругом светом любви и надежды. Исчезли мрачные мысли, исчезла скорбь — тоска, как исчезает туман в лучах восходящего солнца. Жизнь Иосифа предстала перед ним во всем величии, в силе Божьего промысла. «Господь — Хранитель», — шептал узник, и ему было радостно, спокойно. Он ясно ощущал, верил, хотя не видно голубого неба, хотя он скрыт от взоров людей, ощущал, что он не забыт на небе. Отец любит его, и Сам Иисус Христос ходатайствует о нем, о его немощах. Леве стало хорошо, он своими духовными очами созерцал любовь Божию, величие Иисуса тернового венца. Но когда он отвращал свой взор от Иисуса и начинал размышлять о людских подлостях, о директоре института, который по особому поручению лгал, заманивая его вернуться в Куйбышев, обещая учебу, а в сущности, предавая его властям, — ему делалось страшно больно за этих людей науки, все темнело, в душу снова проникала тоска, неверие в человека… И только опять взор на Христа, на Его чудные слова утешения: «Не оставлю вас одиноких, приду к вам… Се Я с вами во все дни до скончания века», — успокаивали его.
Как-то следователь сказал:
– А ваша мать удивительно мудрая старушка. Она пишет вам в письме: «Не торопись приезжать в Куйбышев». В усиленных приглашениях директора она заподозрила что-то недоброе и вот советует вам все обдумать и взвесить.
– А директор поступил нехорошо, нечестно, — сказал Лева следователю. — Ведь фактически не для учебы он меня приглашал.
– Но в нашей работе, — заметил следователь, все оправдано, любые средств хороши для достижения нашей цели.
После допросов Лева лежал на полу, кутаясь в одеяло, и размышлял о несправедливости людей, как вдруг он ясно заметил: стены подземелья зашатались, раздался какой-то глухой подземный шум.
«Землетрясение, землетрясение!» — подумал Лева. Через несколько секунд он у слышал страшные крики, удары в двери. Это заключенные, боясь быть погребенными под землей во время землетрясения, кричали, бились в двери, умоляя их выпустить.
Лева не поднялся с пола. У него даже не дрогнуло сердце, он был совершенно спокоен, в сознании непрерывно звучало: «Господь хранитель твой».
Еще подземные удары и еще… затем все стихло.
К вечеру его вызвали к начальнику тюрьмы.
— Ты, оказывается, храбрый! — сказал начальник. — Все стучали во время землетрясения, ломали двери, а от тебя даже звука не было слышно.
– Я не храбрый, — сказал Лева, — но я верующий, и я верю Богу, что он Хранитель мой, и мне было совершенно спокойно.
