Собрание творений. Том 4. Догматика Православной Церкви. Пневматология. Эсхатология - Преподобный Иустин (Попович)
«Мое тело, — говорит святой Феодор, — составляет тот, кто скор и рачителен в своем послушании; моя сила, мужество и крепость — сильный, смиренный и трепещущий словес (Ср. Ис.66— Примеч. ред.) Божиих; он душа моя, и сердце, и рассудок». Апостольская заповедь — «заботиться друг о друге как о членах одного тела». «Все вместе мы имеем преимущества, поскольку составляем одно тело». Все мы — одно целое: вы во мне и я в вас; ваши и мои успехи обоюдны. Будьте во мне, и я в вас; а все вместе, невзирая на отделяющее нас расстояние, — во Христе Иисусе, Господе нашем. Все тело ваше да будет святым телом, и члены его — членами Христовыми. «Пусть у вас не будет личных притязаний и особых пожеланий, ибо все это худо, но пусть будет общая, всеобъединяющая нас одна воля и точно так же одно хотение, проявляемые как бы в одном теле и одним телом. Ведь в этом и заключается сущность общежития, Церкви, и только так можем мы показать, что Глава у нас — Христос».
«Церковь — это одно тело, — благовествует сей святой исповедник, — хотя имеет много душ, много сердец, много умов. Но при всем этом это тело единомысленно и единодушно, не для некоего злого дела, но — для исполнения воли Божией и служения Святой Троице. Тела этого не может разрушить и убить не только какой-то необычный человек, но и мирская власть — вельможи и цари, и даже сам старейшина демонов. Наш возвышенный образ жизни точно так же славен, как и великие чудеса. Но, кроме того, если возжелаем мы вести строгую жизнь, то и у нас явятся дела дивные. Разве у нас, например, не изгоняются демоны? Это бывает почти каждый день; и причем не только в редких случаях. Это происходит, когда каждый из нас начинает чудотворить и изгонять из себя то демона блуда, то демона ненависти, то демона гнева, то демона злопамятства, то демона клеветы, то демона ропота или других страстей. Тогда демоны плачут, ревут и ужасно причитают. Как видите, и вы, если хотите, можете точно так же быть чудотворцами».
В огромном Богочеловеческом организме Церкви каждый имеет свое место, свое достоинство, свою значимость. Святой Феодор Студит благовествует: «Каждому следует признавать его достоинство, ибо все мы — члены одного тела, хотя разум требует неодинакового почитания всех частей. Ибо иначе ценится глаз, поставленный, подобно светильнику, на вершине тела, иначе — рука как совершитель отдельных дел, иначе — нога как опора, на которой лежит тяжесть всех частей тела. Ухо слышит, нос обоняет, горло оценивает вкус пищи; и вообще каждый отдельный орган, совершая свое собственное дело, вносит свой удел в общую пользу. И эти органы не распадаются между собой, а согласно взаимодействуют, как каждому определил Бог. То же самое можно видеть и наблюдать и на примере нас: ибо мы — Тело Христово и Его члены, составляемые и соединяемые между собой общением Святого Духа».
Святой Феодор Студит благовествует: «Мы все, составляя одно тело, своей деятельностью оказываем любовь друг ко другу, и услуги одного лица другому переходят на всех, как это можно видеть на примере органов тела. Уста, потому как издают звук — говорят и повелевают, но как таковые они не идут против ног, занимающих в составе тела самое нижнее место и выполняющих дело хождения. Точно так же и глаз, потому как видит и поставлен наверху тела, не величается над руками, служащими лишь для работы; и вообще высшие органы не кичатся перед органами низшими, но воздают друг другу то, чего каждый заслуживает и как должно, — и все тело при этом остается единым целым, готовым ко всякому потребному труду. Точно так же и мы должны мыслить в отношении к нам самим и к Церкви Божией. В ней не должно быть никакого действия по личному расчету и по самоволию: вот, ухо и нос не сами по своей воле заняли свое место, но так созданы Богом-Создателем. И как слава головы есть в то же время и слава глаз, а слава рук — также и слава ног, и вообще каждый орган имеет свою славу с другим, — так и в братстве: у всех одинаковая честь и слава и ныне, и в будущем веке. Поэтому если я — рука, я в силу этого не лишен участия в славе глаза; точно так же если я — нога, я не исключен из чести, назначенной устам. Ибо я — во всем и имею удел в общей чести и посрамлении. Этому учат святые Отцы наши».
«Все мы Тело Христово, — благовествует сей богославный исповедник Православия, — и призываем одного Отца, Благого Бога нашего, так что все мы — братья между собой и сотелесники, сопричастники и сонаследники». «Истинный христианин есть не что иное, как подобие и отображение Христа, и должен быть в таких близких отношениях с Ним, в каких каждый член находится с головой и ветвь — с виноградной лозой». Как один Господь, одна вера, один Бог, так, разумеется, и одна Церковь.
Церковь знает Истину = Все-истину; Церковь имеет Истину = Все-истину; Церковь есть Истина = Все-истина. Поэтому она — верховное и непогрешимое мерило всего: неба и земли, Ангелов и человеков, правды и неправды, истины и лжи, добра и зла, Бога и диавола. Нет ничего полнее и совершеннее ее, ибо она вся исполнена Богом Словом, а через Него — Святой Троицей. Она — воплощение Бога Слова; Он — ее Глава, а она — Его Тело. Поэтому Церковь — верховный и непогрешимый судия в нашем земном мире и всюду, где обращается человеческое существо. Вот благовестие и Богочеловеческая истина, возвещенная Главою Церкви, всеблагим и всеистинным Владыкой Христом: Скажи Церкви; ее суждение — это непогрешимое Богочеловеческое определение во всех человеческих отношениях к Богу и ко всем прочим существам и тварям (Мф.18:17). Не слушающий Церкви — язычник и мытарь, то есть закоренелый нераскаянный грешник. Ибо язычники и нераскаянные грешники — вне Церкви, вне ее Богочеловеческого существа.
Всем своим существом и своей историей Церковь наиболее отчетливо свидетельствует следующее небоземное благовестие: Богочеловек — Истина = Церковь — Истина, поэтому Истина всегда одна и та же: одна и та же для всех миров, одна и та же для всех существ, одна и та же для Ангелов и человеков. Церковью как Богочеловеком Истина есть Истина, и благо — Благо, и правда — Правда, и бессмертие — Бессмертие, и вечность — Вечность, и рай — Рай, и человек — Человек, поэтому в Церкви Истина всегда органически всецела и неделима.
В ущерб Церкви и ее Богочеловеческих святынь и истин не может быть никаких компромиссов, никаких уступок и послаблений. Апостольская, святоотеческая верность всему, что ее, —это верховное правило в нашем отношении к Церкви и ко всему, что ей присуще: верность ἀκρίβεια = точность = всецелость. Не смеют благословляться никакие грехи и вообще не может твориться ничего такого, что так или иначе повреждало бы Истину — Все-истину Церкви, ее Богочеловеческое бытие. В Церкви — всё Богочеловеческое: и существо, и жизнь, и средства, и цель, и бессмертие, и вечность. Здесь нет места никакой «икономии», чисто человеческой, гуманистической, хоминистической, ибо это было бы отступлением от Богочеловеческой Истины Церкви: от ее Богочеловеческого апостольства, от ее Богочеловеческой святости, от ее Богочеловеческого единства, от ее Богочеловеческой соборности.
Эту святую Богочеловеческую истину и данность по-апостольски богомудро исповедует святой Феодор Студит: «Мы православны и питомцы Кафолической Церкви, отвергающие всякую ересь и принимающие все признанные Вселенские и Поместные Соборы, равно как и изреченные ими канонические постановления. Ибо не вполне, а наполовину православный тот, кто полагает, что содержит правую веру, но не руководствуется Божественными правилами». «Есть Божественные законы и правила, которые руководят каждым благочестивым, в которых нельзя ни прибавить, ни убавить что-нибудь». Защищая свою исповедническую борьбу, святой Феодор Студит пишет: «Мы... не отщепенцы от Церкви Божьей... Хотя мы и повинны во многих других грехах, однако составляем одно тело с ней, и вскормлены Божественными догматами, и правила ее и постановления стараемся соблюдать». «Мы... православны во всем, отвергаем всякую ересь и принимаем всякий признанный Собор, Вселенский и Поместный, а также и изреченные ими священные и канонические постановления твердо содержим. Ибо не совсем точно соблюдает слово истины тот, кто считается содержащим правую веру, а не руководствуется божественными правилами. Кроме того, мы принимаем и законную, по временам употребляемую святыми, икономию». Царь заключил незаконный, прелюбодейный брак. — «Не повинующиеся Господнему слову нечестивым языком своим назвали спасительной для Церкви икономией нарушение закона и Евангелия». Одобрять незаконный брак царя и это прелюбодеяние оправдывать икономией есть не что иное, как называть икономией извращение истины. Предпочитать волю царя воле Божией — значит нарушать Ветхий и Новый Завет. «И через это происходит разрушение всего, как во времена антихриста, и поэтому сатаной названное у них слово “икономия” справедливо будет назвать предтечей антихриста». Нет различия между Божественными правилами и Христовым Евангелием; они суть «одно и то же... Поэтому Василий [св. Василий Великий. — Преп. Иустин] и равные ему святые принимали эти правила как апостольские и следовали им, нисколько не изменяя их, но дополняя по необходимости». А преступники этих божественных правил считают их нарушение «Божией икономией, благой и спасительной для Церкви». «Не позволительно ни нашей [Поместной. — Преп. Иустин] церкви, ни другой делать что-либо вопреки постановленным законам и правилам».
