Собрание творений. Том 4. Догматика Православной Церкви. Пневматология. Эсхатология - Преподобный Иустин (Попович)
Опять же божественный Апостол говорит: Ибо невидимое Его... от создания мира чрез рассматривание творений видимы (Рим.1:20)».
«Святая Церковь Божия есть также символ (σύμβολον) и одного чувственного мира самого по себе. Ибо божественный алтарь в Ней подобен небу, а благолепие храма — земле. Точно так же мир есть Церковь: небо здесь подобно алтарю, а благоустроение земного — храму».
«По иному способу созерцания, Святая Церковь Божия есть человек; алтарь в ней представляет душу, божественный жертвенник — ум, а храм — тело. Потому что Церковь является образом и подобием человека, созданного по образу и подобию Божию (τοῦ κατ᾽ εἰκόνα Θεοῦ καὶ ὁμοἰωσιν). И храмом, как телом, Она представляет нравственную философию; алтарем, словно душой, указывает на естественное созерцание; божественным жертвенником, как умом, проявляет таинственное богословие. Он также говорил, что человек есть в таинственном смысле Церковь, ибо телом своим, словно храмом, он добродетельно украшает деятельную способность души, осуществляя заповеди в соответствии с нравственной философией; душой, как алтарем, он приносит Богу, при посредничестве разума и в соответствии с естественным созерцанием, логосы чувственных вещей (τοὺς κατ᾽ αἴσθησιν λόγους), тщательно очищенные в духе от материи; умом же, словно жертвенником, он призывает при помощи возвышающегося над многословием и многозвучием молчания многовоспеваемое в Святая Святых молчание незримой и неведомой велиречивости Божества. И, насколько это возможно человеку, он соединяется в таинственном богословии с этим молчанием, делаясь таким, каким поистине должен быть тот, кто удостоился пребывания с Богом и запечатлен Его всесветлыми лучами».
«Святая Церковь может быть образом не только всего человека, состоящего из души и тела, но и одной души, рассматриваемой самой в себе. Ибо душа, говорил он, состоит вообще из силы разумной и силы жизненной. Разумная сила движется самовластно, по [собственному] произволению, а жизненная пребывает неподвижной, по природе не обладая уши свободой выбора (ἀπροαιρέτως). К разумной силе относятся деятельная и созерцательная способности; созерцательная называется умом, а деятельная — разумом. Ум является движущим началом разумной силы, а разум — промыслительным началом силы жизненной. Ум есть и называется мудростью, когда он всецело блюдет свои непреложные стремления к Богу. Точно так же разум есть и называется рассудительностью, когда он, благоразумно и промыслительно управляя жизненной силой посредством своих энергий, соединяет ее с умом и являет эту силу схожей с умом, поскольку она носит, через добродетель (δι᾽ ἀρετῆς), то же самое и подобное ему отражение Бога, которое, по словам старца, естественно разделяется между умом и разумом. Ведь душа, как мыслящая и разумная, прежде всего есть и постигается в качестве состоящей из ума и разума».
Все тайны человеческого существа и всех видимых и невидимых существ, пребывающих в нем и вокруг него, во времени и в вечности, сказуют себя человеку только через вочеловечившегося Бога Слова — Богочеловека, Господа Иисуса Христа. Сказуют и являют то, что они суть и временное, и вечное блаженство для человеческого существа только тогда, когда воспринимает он их и опытно переживает в Богочеловеческом Теле Христовой Церкви через святые таинства и святые богочеловеческие добродетели. Святой Максим богомудро благовествует: «Мы — и члены, и тело, и полнота Христа Бога (πλήρωμα τοῦ Χριστοῦ τοῦ Θεοῦ), Наполняющего всё во всем, возглавляемые по прежде всех веков сокровенному намерению в Боге и Отце через Сына Его и Господа Иисуса Христа, Бога нашего. Ибо тайна, сокровенная от веков и родов, ныне явилась через истинное и совершенное вочеловечение Сына и Бога, Который по Ипостаси присоединил к Себе нераздельно и неслитно наше естество и нас к Себе приобщил (букв. «тесно прижал». — Примеч. пер.), через наше и от нас взятое Свое святое, умное, и логосное, и одушевленное (ἐψυχωμένης = душеносное, обладающее душой) тело как через начаток, удостоив нас быть одним и тем же с Ним по Его человечеству. Ибо прежде веков предопределены мы быть членами тела Его, и нас сочетавает Себе и связывает с Собой в Духе, как душу с телом — возводя нас в меру духовного возраста Его полноты. Тем самым Он показал, что созданы мы именно для этого, явив к тому же Божие предвечное всеблагое о нас намерение. При этом сие намерение не претерпело никакого в себе переиначивания, но осуществлено оно, однако, введением иного, нового, способа. Ибо подобало, с одной стороны, чтобы Бог, сотворивший нас Себе подобными (ведь посредством общения носим мы в себе точные отпечатки Его благости) и прежде веков определивший нам быть в Нем, — даровал нам способ, который при благом употреблении естественных сил возводил бы нас к этой всеблаженной цели; а так как, с другой стороны, человек добровольно отверг это средство, злоупотребив естественными силами, то, дабы не был он вовсе отчужден от Бога, нужно было вместо этого способа употребить средство другое, более удивительное и богоприличное, и причем настолько, насколько сверхъестественное выше естественного. Это и есть, как все мы веруем, тайна сокровеннейшего Божия пришествия к людям. Ведь божественный Апостол говорит: Если бы первый завет был без недостатка, то не было бы нужды искать место другому (Евр.8:7). Без сомнения, для всех очевидно, что тайна, совершившаяся во Христе в конце веков, есть надежное и ясное удостоверение и исполнение того, что в начале века потерпело неудачу (букв. «сделало промах». — Примеч. пер.) в прародителе».
Объясняя слова святого Григория Богослова из его проповеди на Богоявление: «Нарушаются законы естества, мир горний должен наполниться» — святой Максим говорит: «Если Христос в отношении к Богу Отцу как человек — начаток нашего естества и как бы закваска всего теста, а в отношении к Богу Отцу, когда имеется в виду Его Божественное естество, Он как Слово никогда не отступил от постоянного пребывания во Отце, — то не будем тогда не веровать, что не исполнит Он просимого от Отца: что будем мы там, где Он, начаток нашего рода. Ибо как соделался Он долу, на земле, непреложно ради нас человеком по нам, исключая только грех, и сверхъестественно разрешил законы естества, так и мы, по тому же течению вещей, будем горе; на небе, благодаря Ему, и будем богами по Нему (θεοί κατ᾽ αὐτόν) — в силу тайны благодати, не изменяя ничего от собственного естества. Вот так наполнится горний, небесный мир, по словам мудрого учителя, святого Григория Богослова, после того как члены Тела соберутся по достоинству к Главе.
Каждый член — стройно, повинуясь зиждительству (архитектонике) Духа — получит соответствующее ему место по близости к Богу: через подвиг, наполняя Тело Наполняющего все во всем (Еф.1:23— Примеч. ред.), — Тело, всех наполняющее и всеми наполняемое.
Так, следовательно, как мы сказали, горний, небесный мир наполнится в каждом, по слову святого Григория Богослова, а именно: либо по духовному возрождению рождающихся по Христу, либо по исполнению во Христе и через Христа мистических чисел из Евангелия: Божественной сотни разумных овец, таинственной десятины духовных драхм и честной двоицы сыновей, либо, наконец, по собранию членов Тела к собственной Главе и теста к своему Начатку. Этот горний, небесный мир, по святому учителю, так или иначе наполнится и уже наполнен во Христе; а в тех, которые по Христу, наполнится позднее, когда станут общниками Его Воскресения те, которые уже стали общниками подобия Его смерти через те же самые страдания».
Все начала любой жизни по Христу и их восхождение ко всем Богочеловеческим совершенствам происходит во всеживотворящем Теле Христовой Церкви: через святые таинства и святые добродетели. Святой Максим благовествует: «Да не отвращаемся от Святой Божией Церкви, содержащей в себе столько тайн нашего спасения, совершающихся по святому чину Божественных символов, через которые она каждого из нас, особенно усердно подвизающегося, благоразумно созидает по Христу, раскрывая данный нам через Святое Крещение в Духе Святом дар усыновления и свидетельствуя, что дар этот [мы] опытно переживаем во Христе. Посему всей силой и ревностью подобает нам явить себя достойными Божественных даров, угождая при этом Богу благими делами. Живя так, мы сможем достигнуть конца Божественных обетований с доброй надеждой, исполнить волю Его, которую мы познали, и во всякой мудрости и духовной рассудительности приносить плоды, возрастая в познании Господнем, — укрепляясь всякой силой по могуществу славы Его во всяком терпении и великодушии с радостью, благодаря Бога и Отца, призвавшего нас к участию в наследии святых во свете» (Кол.1— Примеч. ред.).
