Тайна Зла. Откровенный разговор с Богом - Райт Том (читать полностью бесплатно хорошие книги .txt) 📗
Позже я поговорю о том, как искать более зрелые ответы на зло: как видеть его на любом уровне и как прийти к мировоззрению, которое позволит нам обращаться со злом более умело. Но сейчас я хотел бьГ рассмотреть другой вопрос о месте зла в так называемом постмодернизме, который фактически пытается построить на зле все свое мировоззрение.
Новый нигилизм постмодернизма
Я уже не раз говорил и писал о постмодернизме в литературе, культуре и богословии, и здесь было бы неуместно развивать эти мысли. Достаточно сказать, что в современной культуре Европы и США после Второй мировой войны появилось множество направлений мышления, в рамках которого всякое притязание на истину, на власть, на бескорыстное действие или объективность считается проявлением эгоистичных желаний, к которым все это можно свести с помощью «деконструкции». «Все сводится к деньгам», — говорил Маркс; «Все сводится к власти», — говорил Ницше; «Все сводится к сексу», — говорил Фрейд; и хотя в первой половине XX века в Европе над ними смеялись, во второй половине такой подход прочно обосновался в самых разных сферах: литературной критике, архитектуре и социологии. На истину нападают со всех сторон, несмотря на то, что мы все сильнее настаиваем на истинности, понимая под ней правдивые описания фактов и возможность их проверки с помощью разных источников. Как показал в своей последней книге «Истина и истинность» Бернард Уильяме, столь противоречивое положение вещей — когда люди все настойчивее требуют истинности, но убедиться в ней становится все сложнее — было результатом медленно развивающейся, но теперь проникшей во все сферы культуры подозрительности.
Проблема зла, постмодернизм и ужасы Освенцима
Хотя идеи постмодернизма принадлежат мыслителям, которые жили столетие и более тому назад, их развитие и форма во многом связаны с ужасами Освенцима. Философ Теодор Адорно провозгласил, что после Освенцима невозможно писать стихи, а теоретики постмодернизма пришли к тому, что в каком-то смысле теперь невозможно говорить истину. Если мейнстрим европейской культуры мог породить холокост, нам, конечно, стоит с подозрением относиться и ко всем прочим ее плодам. Но на этом постмодернизм не остановился. Проблема зла, о которой постмодернизм так сурово свидетельствует, не объясняется одним лишь утверждением, что все претензии людей содержат изъяны. Постмодернизм деконструирует самого человека. Уже не существует «Я», есть лишь водоворот эмоций, знаков и импульсов, а потому «Я» — это всегда меняющийся поток. Моральный императив второсортного экзистенциализма (надо быть верным своему глубинному «Я») сходится с утверждением постмодернизма о текучести и нестабильности глубинного «Я». «Когда я играю, — говорил джазовый музыкант Чарли Паркер, — я играю самого себя, беда лишь в том, что мое "Я" всегда меняется». Он великий музыкант, но такая философия и психология приводят в замешательство.
Я думаю, что это тоже ответ на проблему зла. Если, как утверждают приверженцы постмодернизма, человек подобен переменчивому потоку, можно не возвращаться к традиционной доктрине первородного греха, сославшись на то, что человек лишен устойчивой «идентичности», а потому не несет жесткой ответственности. Согласно постмодернистским взглядам, невозможно избежать зла, но и винить в нем некого. И нас не должен удивлять один распространенный социо-культурный феномен эпохи постмодерна, когда происходит серьезная авария, за которую никто не несет ответственности — скажем, происходит крушение поезда, и все понимают, что дело в дефектах рельсового пути, о которых было известно много месяцев назад и которые никто не пытался устранить, однако ни один руководитель или сотрудник компании не несет за это ответственности. Постмодернизм способствует развитию циничного отношения к миру: ничто не изменится к лучшему, и ты с этим ничего не можешь поделать. Неудивительно, что это приводит к неуклонному росту количества самоубийств, в том числе среди молодых людей, у которых (как может показаться) вся жизнь впереди, но которые глубоко пропитаны философией постмодернизма. В этом нет ничего существенно нового. Это понял бы и упрямый философ Эпиктет, хотя он посмеялся бы над интеллектуальной позицией, которая стоит за таким феноменом.
После этого вас может поразить то, что я по многим причинам готов приветствовать появление постмодернизма. Он дает нам анализ зла, которому все еще противится основное течение культуры, описанное мной выше; он, в частности, деконструирует опасную идеологию «прогресса». Как я писал ранее, главная функция постмодернизма, в моем понимании, сводится к тому, что он свидетельствует, по воле Бога, о доктрине грехопадения (истиной о глубинной и неизбежной текучести человеческой природы) модернизму, высокомерному представлению человека о том, что он решил мировые проблемы, которое появилось после XVIII века. Но кроме цинизма, о котором мы говорили, постмодернистский анализ зла порождает еще две проблемы, которые нам следует рассмотреть.
Во-первых, этот анализ, в силу причин, о которых мы говорили, бесчеловечен по своей сути. Если никто ни в чем не виноват, исчезает и всякое нравственное достоинство. Взвалить на свои плечи груз ответственности — последняя добродетель, доступная тому, кто отрекся ото всего остального. Если же у человека отнять и эту возможность, он становится никем. Большинство из нас, особенно если мы стали жертвами преступлений или жестокости, чувствует, что такая позиция неверна и даже отвратительна. Люди (в разумных пределах) способны нести ответственность за свои поступки, и этого следует от них ожидать. В связи с этим я не могу не вспомнить трогательное признание Джорджа Стайнера, который в конце своей интеллектуальной автобиографии «Список опечаток» говорит, что, хотя он не может безоговорочно верить в Бога, но он не сомневается в том, что существует зло и что люди должны принять на себя какую-то долю ответственности за него. Это звучит как призыв к мрачному, но подлинному гуманизму в конце бесчеловечного века.
Во-вторых, постмодернистский анализ зла не оставляет места для искупления. Нет никакого выхода, никакой надежды на покаяние и восстановление, человек обречен ходить по болоту деконструкции и никогда не сможет встать на твердую почву истины. Постмодернисты, вероятно, правы, когда говорят о реальности, силе и значимости зла, но они не дают никаких указаний на то, что нам с этим делать. Ответ следует искать где-то в другом месте, за рамками как поверхностного недоумения, порожденного модернизмом, так и нигилистической деконструкции постмодернизма. Это подводит нас к третьему разделу данной главы.
В поисках более точного понимания зла
Если мы приступим к поиску более обстоятельного и последовательного понимания зла, то увидим, что мировоззренческие системы любого рода так или иначе пытаются решить эту проблему. Буддисты скажут, что нынешний мир — иллюзия и что главная цель человеческой жизни состоит в том, чтобы от него убежать. Это во многом перекликается с платонизмом, хотя самого эталона заботили также и проблемы справедливости и добродетели, которые должны проявляться в нашем мире пространства, времени и материи, притом что основная реальность лежит вне этого мира. Индуист скажет, что зло, которое выпадает на долю людей, а также и животных в нынешней жизни, можно объяснить неправильными поступками в прошлом воплощении и послушанием своей карме в нынешнем — это мировоззрение предлагает вполне удовлетворительное объяснение на одном уровне, порождая огромные и странные проблемы на других уровнях. Марксист, развивая некоторые аспекты философского учения Гегеля, скажет, что мир неизбежно движется к диктатуре пролетариата, и его мучения на пути к этому, включая необходимость насильственной революции, оправдывает конечный результат. Славное будущее покажет, что грязные средства были необходимы; когда вы почувствуете вкус омлета, вы поймете, что яйца нужно было разбить. Мусульманин, если я правильно понимаю ислам, скажет, что в мире действительно бушуют злодеяния, потому что весть Аллаха, которую он передал Магомету, еще не покорила всех людей, и решение проблемы заключается в том, чтобы весь мир принял ислам, — далее мнения разделяются между подавляющим большинством мусульман, которые верят в мирные средства, и ничтожным меньшинством, которое стремится этого достичь через джихад.
