Илиотропион, или Сообразование с Божественной Волей (редакция 2010) - Святитель (Тобольский) Иоанн (книги полностью TXT) 📗
3
Святому Павлу, первому пустынножителю, в продолжение шестидесяти лет ворон приносил по половине хлеба; но когда пришёл к нему Антоний Великий, то вороном был принесён целый хлеб[177]. Иоанн, пустынножитель, четырнадцать лет, в продолжение которых он никого из людей не видел, питался молоком самки оленя. Многие из пустынников имели и пищу, и одежду от финикового дерева: оно служило для них и портным, и хлебопёком. В лето от Рождества Христова шестьсот пятьдесят третье Индок, сын царя британцев, отрёкшись от царского престола, поступил в монахи и сделался отшельником. На острове, окружённом водой, он построил церковь и основал монастырь. Он был так щедролюбив к убогим, что однажды, случилось в монастыре, оставался один только хлеб для трудящейся братии, но он велел разделить и этот хлеб на четыре части и отдать первую часть просящему нищему: этот нищий, переменяя свою одежду, приходил в один день четыре раза просить подаяния и получил все четыре части, так что ничего не осталось для прокормления братии. А потому один из них начал роптать и укорять игумена за его излишнее щедролюбие. Индок, утешая его, велел ожидать помощи свыше. Спустя несколько часов приплыли под обитель четыре ладьи с полным грузом съестных припасов, которыми изобильно насытилась голодавшая братия. Справедливо выразился Августин: «Думаешь ли, что тот, кто кормит Христа (то есть нищих), не будет сам накормлен Христом?» Настоятель одного монастыря отпустил двоих братий по делам обители; когда путешествующих застиг вечер, они, истомлённые трудом, изморённые голодом и печальные, начали воздыхать о том, что придя в убогое селение, не имея там никаких знакомых, не получат себе ни отдыха, ни подкрепления пищей. Повстречавшийся незнакомец спросил о причине их печали и, когда они открыли ему свою невзгоду, сказал им: «Вы всё оставили ради Бога с величайшим на Него упованием, теперь же печалитесь, как бы лишённые всякой надежды; Бог насыщает скотов, неужели Он оставит сынов изнемочь от голода?» Сказавши это, сделался невидим. Когда они вошли в город и совершили молитву в церкви, градоначальник пригласил их к себе на ужин; но некто другой из обывателей подошёл к ним, прося их к себе в дом; третий, видя спорящих двух приглашателей, решил спор тем, что первый, муж почтенный и всеми уважаемый, имеет в этом преимущество; таким решением все остались довольны: пошли к нему в дом, и он всех изобильно угостил. Так и Христос некогда, по воскресении Своём, угостил Своих учеников, безуспешно трудившихся в ловле рыбы, сказав им: придите, обедайте, взяв хлеб и даёт им, также и рыбу (Ин 21:12–13). Однако ж все подобные примеры не искореняют нашего маловерия: несмотря на всё, что Бог посылает нам, мы боимся оскудения и если во всём изобилуем до излишка, всегда печалимся. Безрассудные и мучительные мысли сокрушают нас: где то, на что ты надеешься? На это Августин справедливо отвечает: «Надежда ещё не достигла своего совершения: и яйцо есть зародыш, но оно ещё не цыплёнок»[178].
4
Рассказывают об одном нищем, который осмотрел свою торбу, увидел, что она полна кусков хлеба, и сказал: «Теперь я благонадёжен». На этого нищего очень похожи мы сами: тогда только благонадёжно уповаем на Бога, когда хранилища наши полны всякого добра, достаточного для нас на многие годы. Не таков был святой Иоанн, патриарх Александрийский[179]; он, потерпевши огромнейшие убытки, когда буря морская уничтожила тринадцать церковных кораблей с пшеницей, которой на каждом корабле было по десяти тысяч мер, возложил всё своё упование на Единого Бога и в Нём одном нашёл себе величайшую отраду. Такую же и в то же время потерю понесли множество александрийских граждан, а потому все спасшиеся кораблеплаватели и все пассажиры собрались в Александрию, как в тихое пристанище. Ко всем святой Иоанн послал тотчас же письмо, в котором написал единственное утешение для всех: Господь дал, Господь и взял; как угодно было Господу, так и сделалось; да будет имя Господне благословенно! (Иов 1:21). «Потерпите, дети, и ничего не бойтесь!» На другой день собралось много почётнейших граждан для утешения его в скорби. Но он, предваряя их, возложил всю вину на себя: «Бог предохранил меня от большого греха: не случись это, я превознёсся бы умом, возгордился бы тем, что подаю многую милостыню бедным, и имел бы о себе высокое мнение, что я щедролюбив; а потому справедливо любящий Отец наказал тщеславного сына, чтобы он не превозносился. Бог милостиво увещевает нас, нанеся нам несколько ран, чтобы мы пришли в чувство и скорее бы обратились к Нему. Но Он – тот же самый Бог, Который был и во время Иова, столь же всемогущий и столь же милосердный, – Он не оставит нас». Этими словами преизбранный архиерей успокоил пришедших для его утешения. В скором времени Господь Бог вознаградил Иоаннову потерю, удвоив её, а он подавал нищим обильнейшую милостыню. Сомневаться в подобных случаях значит то же, что и утверждать: Бог или скуп, или забывчив; но такие суждения принадлежат нечестивцам, безбожникам, и должны быть отрицаемы нами. Амат пустынножитель, святой муж, был в своё время живым зеркалом, в которое обязаны всматриваться все, которые Провидение Божие неправильно понимают или отрицают. Амат, потрудясь тридцать лет в монастыре, удалился в пустыню, где на избранном им камне жил в великом воздержании. Один из братий монастыря через каждые три дня приносил ему часть хлеба и кружку воды – это было единственным его пропитанием. Такое воздержание не было приятно диаволу: и вот прилетел ворон, опрокинул кружку с водой, а кусок хлеба схватил и унёс. Таким образом труженик лишён был трёхдневного пропитания. Как же посмотрел на это сей добродетельный муж? Быть может, проклял ворона, или произнёс нелепые слова на Божие Провидение, или начал порицать бесовские козни? Ничего этого он не сделал. Мы поступаем так в подобных случаях; а он, воздевши руки и ум к небу, возгласил: «Благодарю Тебя, Господи Боже мой, что Тебе угодно было оставить меня в более продолжительном посту по Своей святой воле: я знаю, что это будет мне весьма полезно на будущее время; ибо ничего в мире не бывает без Твоего Провидения, без него ни один листочек не упадёт с дерева». А мы грешные думаем что истребление домов пожаром, потопление кораблей, утрата имений, личные обиды совершаются, когда Провидение Божие спит или не видит, – словом, не верим в Божие Провидение. Иногда даже язычники, самые здравомыслящие из них, рассуждали, что всё в мире происходит не по воле человеческой и не по слепому случаю. Например, Сенека говорит: «Мы должны всё переносить мужественно и не думать, что в мире нет начала правды, по которой всё происходит»[180]. Действительно, всё происходит от Бога по Его праведному Провидению: зачем же мы негодуем и часто даже ропщем?
5
На размышление о Провидении Божием наводят нас бесчисленные примеры и образы: некоторый благоговейный муж, прошедший девять миль от города, но не кончивший ещё предпринятого пути, измученный жаром, голодом и жаждой, изнемог и со стоном повалился под грушевым деревом и когда лёжа стал читать молитвы, увидел на верху дерева один фрукт. В это самое время проходил мимо дерева другой незнакомец, приблизился к лежащему под грушей и, узнавши причину его изнеможения, вынул чистый хлеб и часть его отдал изнемогшему для подкрепления его сил. Этому есть тысячи подобных примеров и действий, и нам самим приходилось видеть: несмотря на это, мы так мало имеем надежды на Божие Провидение; если наши сосуды, ящики, сундуки и житницы не наполнены до верха всяческим добром, мы унываем; но когда мешок наш полон, карман набит деньгами, тогда мы имеем надежду: о слепые! надежда видимая не есть надежда; ибо если кто видит, то чего ещё ему и надеяться? Но когда надеемся того, чего не видим, тогда ожидаем в терпении (Рим 8:24–25). Истинное упование на Бога – это когда мы, находясь в большом притеснении, в величайшей нужде и бедности, не падаем духом, но терпением побеждаем все наши невзгоды, ибо чем более терпеливы в своём страдании, тем больше предуготовляется нам славы и венцов.
