Семь шагов к самадхи - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" (книга регистрации TXT) 📗
В Японии дзен, ответвление индийской дхьяны, говорит, что усилие не нужно. Это правильно. Поэтому на западе дзен стал очень популярен. На западе есть свои собственный писатели дзен, они писатели, но не мастера. Есть много таких обращений: не нужно прилагать усилия, вы можете стать просветленными без усилий. Поэтому на западе есть много писателей дзен, художников дзен, поэтов дзен, но они все ложны как раз из-за того, что приняли эту идею.
Эта идея очень приемлема, что не нужно прилагать никаких усилий. Если не нужно прилагать никаких усилий, то такие как вы есть, вы уже стали мастерами, просветленными, вы стали сиддхами. Но посмотрите на дзенские монастыри в Японии. Если вы почитаете писания, то в них написано, что усилия не нужны. Но потом сходите в дзенские монастыри и посмотрите: двадцать лет, тридцать лет, ищущий должен приложить все усилия. Тогда наступает мгновение, когда эти писания можно применять, тогда не нужно усилий.
Усилие приведет вас к не усилию. Это основной закон. Вы можете понять это в том случае, если начнете наблюдать за своей собственной жизнью. К примеру, если в течение дня вы хорошо трудились, ночью ваш сон будет глубок. Если вы тяжело трудились, напрягались, то ваш сон будет прекрасным. Если вы хорошо спали ночью, то утром вы сможете много делать снова.
Тяжелый труд — против расслабления, он противоположен ему. Это более логично: вы спите весь день, отдыхаете, а потом ночью вы впадаете в глубокий сон, из-за того, что вы весь день практиковали сон. Это бы было логично: что человек, который учился спать целый день, должен спать лучше ночью, чем те, кто не учился спать так много.
Мулла Насреддин однажды пошел к своему врачу. Он простыл и кашлял много дней. Входя в кабинет врача, он начал кашлять. Врач услышал и сказал: «Насреддин, теперь звучит лучше». Тот ответил: «Конечно, должно звучать лучше, ведь я практикуюсь уже три месяца».
Но логика и жизнь — это разные вещи. Если вы спите и отдыхаете весь день, ночью вы вообще не сможете отдыхать. Вот что происходит с богатыми людьми в процветающих обществах. Бессонница — это роскошь, не каждый может позволить себе это. Для того чтобы обрести бессонницу, вам нужно отдыхать весь день. Если вы можете позволить себе столько отдыха, только тогда бессонница возможна. Бедняк не может себе этого позволить. Он вынужден глубоко спать, он беспомощен в этом отношении. Он тяжело трудился весь день.
Но работа противоположна отдыху, поэтому она не логична, но это логика жизни. Жизнь зависит от противоположностей, от противоположных полярностей. Логика линейна, жизнь полярная. Логика движется по линии, жизнь движется по кругу. Поэтому человек, который расслаблялся днем, не сможет расслабиться ночью, человек, который тяжело трудился весь день, сможет расслабиться.
Или посмотрите на это с другой стороны. Человек, который всегда любит и никогда не гневается, на самом деле не может любить. Обычная логика говорит, что человек может любить утром, любит днем, любит ночью, любит вечером, любит летом, любит зимой, в каждое время года, в каждое мгновение. Такая любовь недоступна человеку, потому что человеческая природа требует противоположного. Иногда ему приходится гневаться. Этот гнев расслабляет, этот гнев становится долиной, в которой есть вершины любви.
Если вы хотите только вершин и не хотите долины, вы сумасшедший. Только вершины не могут существовать. Для каждой вершины необходимы две долины, только между двумя долинами возможна вершина. Поэтому человек, который всегда любит, может существовать только в двух случаях. Первый, если он не человек, может быть он Будда, который может всегда любить. Но тогда его любовь не имеет интенсивности, его любовь будет очень молчаливая. Его любовь не будет вершиной, но простой ровной землей.
Вот почему любовь Будды может быть только состраданием. Ее нельзя назвать любовью. В ней нет страсти, она есть сострадание. В ней не может быть интенсивности, потому что интенсивность приходит от противоположного. Будда никогда не гневается, тогда откуда может взяться интенсивность?
В обычной жизни, вам приходится гневаться, тогда вы приобретаете любовь. В браке не нужно разводиться, каждый день вы можете немного разводиться. Утром развод, а вечером женитьба. Тогда все происходит прекрасно. Если же вы откладываете этот ежедневный развод, то позже вы можете на самом деле развестись, тогда разделение становится вынужденным действием. Жизнь — это полярность, это относится ко всему. Усилие плюс отсутствие усилия — они полярные противоположности. Высшее достигается благодаря усилию плюс отсутствию усилия, поэтому не привязывайтесь к чему-то одному, помните об обеих.
Есть люди, которые привязаны к одному. Есть те, кто привязан к усилию, они продолжают делать усилия. Даже если достигают нирваны, они не могут остановиться. Они продолжают дышать, они говорят: «Мы не можем остановиться. Усилие необходимо». Даже если Бог предстает перед ними, они продолжают хаотически дышать. Они не смотрят на то, что происходит. Они слишком сильно привязаны к методу и усилиям.
Есть другая, противоположная часть людей. Они говорят: «Если не нужно усилие, для чего вообще дышать?» Они сидят и ждут, когда исчезнет последняя звезда в небе, чтобы они могли стать буддой. Но и те, и другие ошибаются. Вам нужно дышать, вам также нужно останавливаться. Вам нужно сделать все усилия, а потом расслабление тоже необходимо. Если возможно и то, и другое, только тогда вы разовьете ритм, через который возможен рост.
Вторая часть вопроса: Есть ли в действительности отдельные ступени к высшему, как, казалось бы, предлагают эти Упанишады?
Ступеней нет. Жизнь нельзя делить. Но без разделения вы не сможете понять. Я называю эту часть своего тела — рукой, эту часть своего тела — головой, но можно ли их делить? Где начинается моя голова и где она заканчивается, можете ли вы провести линию? Такую линию нельзя проводить нигде. Где заканчиваются мои ноги, где заканчиваются руки, можете ли вы провести линию? Такую линию провести нельзя, потому что внутри я один: мои руки, моя голова, мои ноги, они одно целое. Но нам приходится делить для того, чтобы понять. Разделение нужно для понимания, оно не есть действительное расчленение.
Поэтому эти Упанишады делят, не потому что есть разделение, но потому что иначе вы не сможете понять целое. Целое будет для вас слишком большим, слишком сложным. Целое будет непостижимо, понимание не будет возможным. Вот почему есть семь ступеней и вот почему мы делим так много. Вы можете разделить на четырнадцать, можете разделить на семнадцать, на столько, на сколько хотите. Теологи продолжают спорить из-за этого. Но это лишь утилитарный вопрос. Почувствуйте свое тело: закройте ваши глаза и почувствуйте. Где разделения? Все одно. Но если ваши глаза не действуют хорошо, вы пойдете к глазному врачу. Вы знаете, что глаза неотделимы, что они представляют собой одно целое с вашим телом, тогда почему вы идете именно к глазному врачу? Вы можете пойти к любому врачу. Глазной врач пытается понять глаза, потому что глаза сами по себе такие большие, представляют собой такое сложное явление, просто для того, чтобы понять глаза, медицинская наука разделила тело на части.
В теле есть миллионы частей и по мере роста науки, нужны все большие разделения. Но эти деления утилитарны, приспособления, сами вы неделимы.
Я слышал такую историю. У одного мастера было два ученика и они всегда соревновались за то, чтобы быть главным учеником, соревнование было постоянной их проблемой. Они всегда соревновались друг с другом, чтобы завоевать сердце мастера.
Однажды летним вечером мастер устал и уснул. Ученики хотели услужить ему, массажировать его тело, поэтому мастер сказал: «Хорошо, номер первый, сделай массаж моей левой половины, а ты, номер два, сделай массаж моей правой половины». Мастер уснул. Они провели линию мелом по его телу, потому что нельзя влезать на чужую территорию.
Но случилось так, что мастер не знал, что его разделили. Он спал крепко, и не знал, что теперь он не одно целое, но разделен на две части. Во сне он начал шевелиться и положил свою правую ногу на левую. Ученик, которому принадлежала левая сторона, сказал: «Убери свою правую ногу с моей левой. Немедленно ее убери! Ты вмешиваешься в мою работу. Это вторжение!»
