Семь шагов к самадхи - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" (книга регистрации TXT) 📗
Секс — один из способов быть вместе, телесно вместе. Я не говорю лучший способ, потому что он зависим. Если вы очень грубы, то для вас секс может показаться самым высшим способом. Если вы утонченный человек, если вы разумны, тогда вы можете раствориться в чем угодно. Если вам известны высшие обители счастья, просто слушая музыку, вы можете войти в больший экстаз, нежели при сексе. Или просто, сидя около водопада, и слушая звук падающей воды, вы можете раствориться в этом звуке. Вас там больше нет, лишь вода падает и слышен звук, это может стать высшим пиком оргазма, который вы когда-либо достигали посредством секса. Секс для грубых. Это только один из множества способов, при помощи которого возлюбленные могут раствориться и забыть свои я и ты, стать едиными.
До тех пор, пока вы не превзойдете секс и не найдете другие способы, раньше или позже, вы пресытитесь своим возлюбленным, потому что секс покажется вам повторением, станет механическим. Тогда вы начнете искать другого партнера, потому что новое привлекает. Если ваш новый партнер не будет полностью новым, вы пресытитесь, а это очень трудно быть всегда полностью новыми, потому что вы наслаждаетесь всегда одним способом, тогда это становится утомительно. Если у вас есть так много способов быть вместе, только тогда ваша совместность может оставаться свежей, живой, юной, всегда новой.
Возлюбленные никогда не бывают старыми. Мужья и жены всегда старые. Они могут быть женаты всего один день, но они старые, на один день старые. Загадочность ушла, новизна исчезла. Возлюбленные всегда молоды. Они могли быть вместе семьдесят лет, но они все еще молоды, в них присутствует свежесть. Это возможно только в том случае, если секс — один из способов быть вместе, а не единственный способ. Тогда вы сможете найти миллионы способов: быть вместе. Это совместность воспринимается как единство.
Если двое могут существовать как одно, то многое тоже может существовать как одно. Любовь становится дверью к медитации, молитвой. Вот что настойчиво повторяет Иисус: «Любовь — это Бог». Потому что любовь становится дверью, открытием к божественному.
Поэтому в заключение можно сказать, что любовь — это отношения и вместе с тем не отношения. Любовь существует между двумя, вот почему вы можете назвать ее отношениями. Тем не менее, если любовь вообще существует, она не есть отношения, потому что двое должны исчезнуть и стать одним. Вот почему я зову ее одним из основных парадоксов, одной из основных загадок, которую логика объяснить не может.
Если вы спросите логиков и математиков, они скажут, что если есть двое, они останутся двумя, они не смогут стать одним. Если они могут стать одним, то они не могут оставаться двумя. Это обычная Аристотелевская логика: один — это один, а два — это два. Если вы скажете, что два стали одним, то они не могут оставаться двумя. В этом проблема, любовь и двое и один одновременно. Если вы слишком озабочены логикой, то любовь не для вас. Но даже Аристотель любил, потому что логика — это одно, никто не готов потерять любовь из-за логики. Даже Аристотель любил, и даже он знает, что есть такие точки, в которых математика бессильна: двое становятся одним и одновременно остаются двумя.
Это одна из проблем теологов по всему миру, они обсуждали ее на протяжении многих столетий. Ни одно заключение не было сделано, потому что при помощи логики нельзя прийти ни к одному заключению. Это касается не только возлюбленных, но и Бога. Становится ли последователь одним, или их остается двое — это та же проблема. Бхакта, последователь, остается ли отделенным в самом конце от своего бога или становится одним — та же проблема.
Мусульманин настаивает, что остается отделенным, потому что если бы он стал одним, то любовь не могла бы существовать. Когда вы стали одним, кто любит и кого? Поэтому мусульмане молятся: «Позволь нам оставаться отдельными, чтобы иметь возможность любить тебя, чтобы последователи могли молиться тебе и любить». Индусы говорят, что последователь становится одним с божественным. Но тогда существует проблема: если последователь становится единым с божественным, тогда куда девается преданность, как она может существовать? Если последователь становится божественным, то он становится равным, поэтому Бог уже не выше, чем последователь.
Мое отношение таково: в любви это происходит точно так же как и с божественным: вы остаетесь отдельными и тем не менее становитесь одним. Вы остаетесь отделенными на поверхности, в глубине вы становитесь одним. Последователь становится богом, и тем не менее остается последователем. Но тогда это нелогично. Вы можете очень легко спорить со мной, возражать мне. Но если вы любили, то вы поймете.
Если же вы до сих пор не любили, то не тратьте ни мгновения, немедленно полюбите! Потому что жизнь не может дать вам высший пик, нежели любовь. Если вы не можете достичь естественного пика, который дает вам жизнь, вы не можете быть способными, достойными, достичь каких-то других пиков, которые не достижимы обычно. Медитация — это более высокая вершина, чем любовь. Если вы не можете любить, не способны любить, медитация не для вас.
Однажды к Раманудже пришел человек. Рамануджа был мистиком, последователем мистиком, очень уникальной личностью, философом и вместе с тем возлюбленным. Так редко случается. Его ум был очень острым, пронизывающим, но сердце было очень любвеобильно. Пришел человек и спросил у Рамануджи: «Покажи мне путь к божественному. Как я могу достигнуть Бога?»
Тогда Рамануджа спросил: «Разреши мне сначала задать тебе вопрос. Ты когда-нибудь кого-нибудь любил?»
Последователь, должно быть, был по настоящему религиозным человеком. Он сказал: «О чем ты говоришь? Любовь? Я хранил целибат. Я избегал женщин точно так же, как люди избегают болезни. Я на них не смотрю, я закрываю глаза».
Рамануджа сказал: «Все равно немного подумай. Посмотри в прошлое, найди, в твоем сердце хоть когда-нибудь что-то трепыхалось, что-то подобное любви?»
Человек ответил: «Но я пришел сюда для того, чтобы научиться молиться, а не любить. Научи меня как молиться. А ты говоришь о мирских вещах. А я слышал, что ты великий святой мистик, пришел сюда к тебе для того, чтобы ты вел меня к божественному, а не говорил о мирских вещах!»
Рамануджа опечалился и ответил этому человеку: «Тогда я не могу помочь тебе. Если у тебя нет опыта любви, тогда у тебя нет возможности почувствовать молитву. Поэтому сначала иди в мир и полюби. Когда ты полюбишь и обогатишься благодаря этому, тогда приходи ко мне. Потому что только возлюбленный может понять, что такое молитва. Если ты не узнаешь ничего такого, что нелогично на собственном опыте, ты не сможешь понять. Любовь — это молитва, которая так легко дана самой природой, а ты не испытал даже этого. Молитва — это любовь, которая не дается так легко. Она достигается только тогда, когда ты достигаешь вершин тотальности. Для того, чтобы достичь ее, нужны большие усилия. Для любви не нужны усилия, она доступна, она течет. А ты сопротивляешься ей».
Та же проблема, и проблема возникает из-за логического ума. Аристотель говорит А — это А, а Б — это Б, и А не может быть Б. Это обычный логический процесс. Если вы спросите мистиков, они скажут: А — это А, Б — это Б, но А может быть Б. Б тоже может быть А. Жизнь не делится на устойчивые подразделения. Жизнь — это поток. Она превосходит их. Она движется от одного полюса к другому. Любовь — это отношение, и вместе с тем не отношение.
Можно ли погрузиться во что-то, например, в ту же технику динамической медитации, с полной тотальной интенсивностью и одновременно оставаться свидетелем, который отделен?
Та же проблема касается многого. Вы думаете, что свидетель что-то отделенное. Это не так. Ваша интенсивность, ваша целостность и есть ваш свидетель. Когда вы свидетельствуете и делаете что-то, вас не двое, делатель — это свидетель.
К примеру, вы танцуете здесь на киртане. Вы танцуете: танцор и свидетель не двое, разделения нет. Разделение существует только в языке. Танцор — свидетель. Если танцор не свидетель, тогда вы не можете быть тотальны в танце, потому что свидетель потребует какой-то энергии, вам придется делить себя. Часть останется свидетелем, а остальная часть будет двигаться в танце. Это не может быть тотальным. Будет разделение.
