Преступники и преступления с древности до наших дней. Гангстеры, разбойники, бандиты - Мамичев Дмитрий Анатольевич
Толпы всякой голи, собравшиеся в Кагальнике, только и ждали знака своего атамана, чтобы начать «свою работу», да и Разин уже скучал в бездействии. Он дал казацкое устройство свей ватаге и, прикидываясь верным слугою царя, на сходках постоянно кричал, что пора идти против бояр.
В мае 1670 года Стенька с воровской своей ватагой поднялся по Лону вверх, переволокся на Волгу.
Жители Царицына сдали ему город; воевода был утоплен мятежниками. В городе Разин ввел казацкий строй: разделил жителей на десятки и сотни, назначил атамана. Отсюда Стенька разослал по всему Поволжью своих посланцев подбивать народ и служилых людей к мятежу..
Под Черным Яром Разин встретил ратный отряд, плывший по Волге на стругах против него. Как только стрельцы увидали Стеньку, — закричали:
— Здравствуй, наш батюшка! Смиритель всех наших лиходеев!
Затем перевязали своих начальников и выдали их казакам.
— Будут ли в Астрахани драться против меня? — спрашивал Разин у них.
— В Астрахани — свои люди, — отвечали ему, — только ты придешь, тут же тебе город и сдадут…
В половине июня Разин расположил свое полчище станом под Астраханью. Воевода князь Прозоровский приготовился к обороне, осмотрел укрепления, распределил боевые силы… Митрополит совершил крестный ход по укреплениям и молебствия. Но угрюмые лица стрельцов не предвещали ничего доброго.
Вечером 21 июня раздался всполошный набат, зазвонили на астраханских башнях: казаки с лестницами шли на приступ. Воевода выехал со своего двора в панцире на боевом коне; ударили в тулунбасы (литавры), затрубили в трубы. Это был знак к сражению. Около воеводы собрались стрелецкие головы, дворяне. Он обратился к ратным людям с ободрительной речью. Ночная тень уже спускалась на землю… Казаки Разина делали вид, будто хотят ударить на главные городские ворота; сюда и сосредоточили свои силы осажденные, но в то же время с другой стороны разинцы лезли по лестницам на стену, а астраханцы-изменники подавали им руки, помогали взбираться… Воевода и опомниться не успел, как раздался за ним крик казаков, и толпы их с астраханскими союзниками с яростным воплем кинулись на служилых людей и стали избивать их; сам князь Прозоровский, раненный копьем, упал с коня. Верному слуге князя удалось снести раненого господина своего в собор. Здесь многие искали спасения; но разбойники не остановились и пред святынею храма; выломали дверь, бросились на беззащитных людей, били, вытаскивали их из церкви и вязали…
На следующее утро Стенька явился «суд править». Он начал с кн. Прозоровского, повел его на башню. Все видели, что атаман сказал князю что-то на ухо, но тот покачал отрицательно головой. Тогда Стенька столкнул его с высоты головою вниз… За гибелью воеводы последовала смерть других. Суд Разина был короток: он приказал всех побить. Стрельцы, казаки и чернь одних рубили мечами, других бердышами, иных били кольями… По выражению летописца, «кровь человеческая текла, яко река». Всех убитых насчитали четыреста сорок человек.
Затем Стенька велел вытащить из приказной палаты все дела и всенародно сжечь их на площади.
— Вот так, — хвалился он, — я сожгу все дела и наверху (т. е. в Москве)!
Три недели Стенька после того пробыл в Астрахани и предавался разгулу и пьянству; в угоду черни он обрекал на смерть всех, кто хоть чем-нибудь был неприятен ей, одних резали, других топили, третьих калечили, рубили ноги и руки…
В Астрахани Разин также установил казацкий строй: жители разделены были на тысячи, сотни и десятки, дела должны были решаться кругом, т. е. общей сходкой; для управления избирались атаманы, есаулы, сотники и десятники.
Оставив в Астрахани атаманом Ваську Уса. Разин с ватагой своей поплыл вверх по Волге на двухстах стругах: по берегу шла конница… Саратов сдался без обороны. Стенька велел утопить саратовского воеводу, перебить всех дворян и приказных людей, а в городе введено было казацкое управление, как в Астрахани Самара занята была после непродолжительной борьбы сторонников Разина в городе с противниками. И здесь воевода был утоплен, дворяне и приказные беспощадно истреблены и водворен казацкий строй.
В первых числах сентября Разин дошел уже до Симбирска. Чем дальше шел он, тем больше росли его силы к полчищу его присоединялись ратные люди попутных городов и шайки беглых холопов и воров, охочих, по казацкому выражению, «дуван дуванить» (добычу делить) с удачливым атаманом. Разин рассылал своих посланцев во все стороны по Московской земле возмущать народ. Особенно успешно действовали воровские посланцы в Приволжье, в нынешних губерниях Нижегородской, Тамбовской и Пензенской, проникали даже до Новгородской земли, до берегов Белого моря, пробирались и в самую Москву. В своих воззваниях Стенька извещал, что «идет уничтожить бояр, дворян и приказных людей»… Зная, как русский народ глубоко предан своему государю и как высоко чтит церковь, Разин заявлял, что он идет главным образом против бояр и приказных, даже распространял слух, что с ним — царевич Алексей (умерший в том году), бежавший будто бы от суровости отиа и злобы бояр, и патриарх Никон… Лля многих крестьян, обратившихся после Уложения совсем в подневольных людей и терпевших насилия и неправды, и для закабаленных холопов воровские воззвания Стеньки были сильной приманкой: «вольное казацкое житье», о котором давно уже шла молва и песни пелись, слишком уж было привлекательно для многих, и толпы народа шли к Разину… Посланцы его поднимали православных за низверженного патриарха, староверов возбуждали против новшеств, инородцев (мордву, черемису) — против русских, магометан вооружали на христиан и, наоборот, служилых людей — на начальников, холопов — на господ. Все было пушено в ход, лишь бы как-нибудь замутить Русскую землю… Недовольных было тогда очень много, и агенты Разина да «прелестные» письма его имели большой успех. Подымался всюду недовольный и невежественный люд в чаянии всяких благ и казацких вольностей… Стенька Разин искал помощи и на стороне, сносился даже с крымским ханом, пытался и его орды поднять на Москву, заводил переговоры и с Персией…
Полчище Разина 5 сентября явилось под Симбирском. Посадские жители и тут охотно впустили его; но взять самый город, иди кремль, оказалось очень трудно: он был хорошо укреплен, и воевода Иван Милославский решил защищаться до последней крайности. Около месяца простоял Разин под стенами города, с каждым днем силы его росли, к нему валом валили со всех сторон повстанцы, а все-таки взять город с бою ему не удавалось. Но и осажденным становилось уже не под силу держаться дольше. К счастью, на выручку им пришел князь Юрий Барятинский; он вел хотя небольшое, но правильно устроенное войско, были даже у него отряды, обученные на европейский лад, а противники представляли громадное, но нестройное полчище всякого сброду. Произошло несколько жарких схваток. Сам Стенька бился отчаянно; целый день длился бой, наконец, с наступлением ночи, Разин, обессиленный и израненный, отступил. Приступом взять город тоже не удалось, Разин понял, что дела его совсем плохи, и ночью тайком со своими донцами бежал, покинув толпы своих приверженцев на произвол судьбы… Утром, когда мятежники узнали о бегстве атамана и казаков, думали и они бежать вниз по Волге, но Барятинский напал на них; нестройное полчище было разбито, больше шестисот человек было захвачено и казнено; по берегу Волги на далекое протяжение были поставлены виселицы..
Жители окрестных сел и деревень, приставшие к Разину, стали являться к воеводе с повинной…
Победа Барятинского спасла государство от страшного потрясения. Уже со всех сторон направлялись к Разину толпы повстанцев. Мятеж грозил принять огромные размеры. На всем пространстве между Окою и Волгой к югу до Саратова и на запад до Рязани и Воронежа, по всей полосе земли, где ныне губернии Симбирская, Пензенская и Тамбовская, заколыхался темный люд. Крестьяне помещичьи, монастырские, дворцовые нападали на своих господ и начальных людей, беспощадно мучили их, избивали…
