Преступники и преступления с древности до наших дней. Маньяки, убийцы - Мамичев Дмитрий Анатольевич
Затем наступила очередь Терри. Единственной уликой против него было признание Арама, но оно не могло быть принято, поэтому Терри был освобожден. В тот же день он с радостью покинул Йорк и скрылся в забвении.
Казнь была назначена на 6 августа, и оставшиеся несколько дней Арам посвятил встречам с визитерами и оправданиям. Священнику он признался в убийстве, но приписал его интриге между его женой и Кларком — совершенно неправдоподобная история. Он высказал предположение, что убийство произошло не в пещере и заявил, что Хаусман подговаривал Арама убить его жену, чтобы закрыть ей рот. В действительности же наиболее разумной гипотезой является то, что Кларк был убит в доме Арама или поблизости от него. Несмотря на бодрый внешний вид, он был сильно подавлен и в ночь перед казнью пытался покончить с собой. И хотя в результате он был очень слаб, приговор был приведен в исполнение в надлежащий срок в Навесмире, в присутствии огромной толпы. Далее, по приговору, его тело должны были повесить на цепях в Наресборроу, что и было исполнено. Там оно оставалось несколько лет и, как требовала традиция, когда останки истлевали и падали на землю, вдова подбирала и хоронила их. Однажды ночью местный врач, доктор Хатчинсон, украл череп казненного, и теперь он помещен в музей Королевского Хирургического Колледжа.
Хаусман за свою роль информатора испытал на себе всю силу общественного презрения. После его возвращения в Наресборроу жаждущая крови толпа гналась за ним через весь город. Больше Хаусман не появлялся днем на улице, а вскоре и вовсе убрался из города. Говорят, он несколько раз пытался повеситься. Наконец, он вернулся в Наресборроу в 1777 году, чтобы там умереть. Его тело тайно перевезли в Мартон, где и похоронили, избегая скандала в Наресборроу.
Еще одна, менее важная загадка в этом деле заключается в том, почему некий Франциск Айлее из Йорка отверг ту часть показаний, в которых говорилось о нем. Похоже, он получил некоторые из вешей убитого и был скупщиком краденого. Но эта часть дела никогда не упоминалась.
Так умер Юджин Арам, человек с великолепными природными данными, который в более благополучных условиях мог бы завоевать репутацию ученого и составить честь своей стране. Неизвестно, каким образом он впал в соблазн, но этот человек пришел к постыдному концу и бросил тень на свою семью.
Да, шила в мешке не утаишь…
Сборник «Убийства, потрясшие мир», автор очерка граф Биркенхэдскийт-Харьков: Харьковская штаб-квартира Советской ассоциации детективного и политического романа (САДПР), 1992.
3. Салтычиха
Дарья Николаевна (1730–1801 гг.), урожденная Иванова, жена лейб-гвардии Конного полка ротмистра Глеба Алексеевича, известна под именем «Салтычихи» и «людоедки». Оставшись после мужа полной владелицей 600 крестьян, она в течение 7 лет замучила до смерти 139 человек, преимущественно женщин, в том числе нескольких девочек 11–12 лет.
Она приводила себя в истерическое состояние, придираясь к несчастным жертвам за якобы плохо вымытые полы или выстиранное белье, и начинала наносить побои скалкой, вальком, палкой и поленьями. Затем по ее приказанию конюхи и гайдуки били «провинившуюся» розгами, батогами, кнутом и плетьми. Под крики барыни: «Бейте до смерти!» — последние нередко исполняли в точности ее приказания. В случаях особого исступления опаливала своей жертве волосы на голове, била об стену головой, обливала кипятком, брала за уши горячими щипцами, кидала девочек с высокого крыльца, морила голодом и т. д. Дворянина Тютчева из-за отвергнутой им любви покушалась убить вместе с его женой. О ее злодействах ходили по Москве слухи, так как ее крепостные обращались с жалобами, но благодаря влиятельному родству и подаркам все заканчивалось наказанием и ссылкой жалобщиков.
Наконец, двум крепостным, у которых она убила жен, удалось летом 1762 г. подать просьбу Екатерине II. Юстиц-коллегия произвела следствие, длившееся 6 лет и на котором обвиняемая ни в чем не призналась. В 1768 г. коллегия, признав, что «Салтычиха» «немалое число людей своих мужска и женска пола бесчеловечно, мучительски убивала до смерти», приговорила ее к смертной казни, на казнь была возведена в Москве на эшафот, прикована к столбу (на шее был повешен лист с надписью «мучительница и душегубица») и после часового стояния заключена в подземную тюрьму в Ивановском Московском девичьем монастыре, где и сидела до 1779 г. под сводами церкви, а затем до самой смерти в застенке, пристроенном к стене храма. Ни разу не обнаружила раскаяния. От связи с караульным солдатом имела ребенка.
Сообщники «Салтычихи» — крепостные, дворовые люди и священник, который отпевал и хоронил замученных как умерших естественной смертью, по приговору юстиц-коллегии были наказаны кнутом с вырезанием ноздрей и сосланы в Нерчинск на вечные каторжные работы.
Дворянские роды Российской империи — СПб.: ИПК «Вести», 1995.
4. Отцеубийца
В1774 году в Париже за оградой Дворца правосудия проживал торговец лошадьми Шабер.
У Шабера был единственный сын, которому он надеялся передать свою торговлю, в то время процветающую. К сожалению, этот молодой человек не заслуживал тех забот и попечений, которыми его окружали. Погрязнув в разврате, он проводил все время в праздности и удовольствиях.
Мало этого, он с нетерпением поджидал смерти своего отца, чтобы получить в свое распоряжение маленькое состояние, собранное долгими и усердными трудами, и потом размотать его для удовлетворения своих порочных наклонностей.
В числе товарищей его разгульной жизни был также один ремесленник по имени Селье, которому он не раз высказывал, с каким нетерпением он ждет смерти своего отца. Наконец, он сообщил ему о своем злодейском намерении как-нибудь избавиться от отца, чтобы поскорей начать пользоваться свободой и всеми удовольствиями разгульной жизни.
Селье был человек развратный и, кроме того, недалекого ума. Благодаря этому, мысль, зароненная молодым Шабером, и убеждения его имели успех. Селье согласился привести в исполнение ужасное предприятие, затеянное безнравственным сыном. Оба сообщника сговорились и назначили день и час, в который необходимо было действовать. Шабер сам передал Селье нож, предназначенный для совершения преступления. Сын сам наточил и направил нож для того, чтобы быть уверенным, что удар убийцы его отца будет верен.
Вечером около восьми или девяти часов возвратился домой Шабер-отец. Селье, спрятанный в доме, дождался его и нанес ему два удара ножом. Страшная борьба началась между убийцей и жертвой, сопротивляющейся очень энергично. Наконец, Шаберу-отцу удалось схватить убийцу за волосы. На крик отца вбежал преступник-сын, но вместо того чтобы помочь отцу, он бросился на него и освободил убийцу, который, благодаря этому, скрылся. Между тем Шабер-отец, изнуренный потерей крови, упал на пол и лежал без всякого движения.
Быть может, вовремя оказанная помощь и спасла бы несчастного старика; но чудовище-сын удалился с варварской бесчувственностью животного.
Это преступление было совершено у самого Дворца правосудия; окружные судьи тотчас же начали процесс. Шабер и Селье были найдены в том убежише, в котором думали скрыться от преследования, и арестованы 12 декабря 1774 года был вынесен приговор суда: «Матвей Селье обвинен в том, что он предумышленно с заранее обдуманным намерением 2 декабря сего года нанес два удара ножом Антуану Шаберу-отцу, вследствие чего Шабер умер в ту же ночь. Людвиг-Антуан Шабер-сын обвинен и уличен в том, что был сообщником вышеупомянутого Селье, подговаривал и убеждал его совершить это убийство и даже накануне убийства осматривал нож, предназначенный для совершения преступления. Вследствие этого Шабер-сын приговорен к следующему: преступник должен принести публичное покаяние у главных дверей Собора Парижской Богоматери в одной рубашке, с веревкой на шее и с зажженной восковой свечкой в два фунта весом в руках; должен быть привезенным сюда исполнителем приговоров в тележке с надписью спереди и сзади: „Убийца, поднявший руку на родного отца“». Тут, на паперти храма, с обнаженной головой и стоя на коленях, преступник громким и внятным голосом должен был сознаться, что преднамеренно убил своего отца. Затем вышеупомянутому Шаберу должна быть отрублена кисть правой руки на плахе, поставленной у храма Богоматери. Отсюда Шабер и Селье в одной и той же телеге должны быть отвезены на площадь Дофина, здесь колесованы и оставлены на колесах с обращенными к небу лицами до тех пор, пока Господу Богу угодно будет продлить их жизнь. Затем тело отцеубийцы должно быть сожжено на особо приготовленном костре, и пепел рассеян по ветру. Имущество Шаберов и Селье конфискуется в пользу короля. Сумма в двести франков, найденная у Шабера-сына во время его ареста должна быть передана священнику на совершение панихид за упокой души несчастного Шабера-отца!
