Преступники и преступления. С древности до наших дней. Заговорщики. Террористы - Мамичев Дмитрий Анатольевич
Когда в Сетии он без промедления распорядился схватить главарей заговорщиков, мятежные рабы тут же разбежались, жестоко преследуемые римскими отрядами.
И на этот раз Риму удалось подавить восстание в зародыше, причем сенат щедро отблагодарил доносчиков, подарив им свободу и выдав значительные денежные премии. Звонкой монетой рассчитался он и со свободными, оказавшими особо ценные услуги при подавлении мятежа.
Когда вскоре после того пришло сообщение, что оставшиеся от этого же заговора рабы хотят занять город Пренесту, нынешнюю Палестрину, расположенную в 50 км восточнее Рима, туда поспешил тот же претор и, прибыв, казнил 500 повстанцев.
Согласно Ливию, в 196 г. до н. э. еще один заговор рабов чуть было не привел к войне. Но и на этот раз тлевший огонь был потушен еще до того, как превратился в пожар. Зачинщиков же готовившегося восстания распяли.
Еще через 11 лет то же самое повторилось в Апулии.
Хёфпинг Гельмут. Римляне, рабы, гладиаторы. — М.: Мысль, 1992.
ИДЫ МАРТА
Отгремели последние битвы гражданской войны в Римском государстве. В Испании в ожесточенном сражении при Мунде (о котором сам Цезарь потом говорил, что он бился в нем не только за победу, но и за жизнь) его противники еще раз были наголову разбиты. Сопротивление последних республиканцев было подавлено. Гражданская война закончилась. Торжество Цезаря было полным.
В Риме шли пышные торжества. Цезарь праздновал свой триумф. Жители столицы получили щедрые подарки и хорошее угощение. На площадях и улицах Рима во время празднеств выставлялись десятки тысяч столов для граждан, пирующих за счет Цезаря. В цирках шли грандиозные звериные травли и гладиаторские бои со многими тысячами участников.
Положение Цезаря казалось прочным. Народное собрание и сенат поднесли ему почетный титул «отца отечества». Ему было предоставлено пожизненное звание диктатора, право объявлять войну и заключать мир, право распоряжаться государственной казной и выдвигать кандидатов на выборах должностных лиц; одновременно Цезарю была пожизненно присвоена власть народного трибуна, он постоянно избирался консулом. Войска провозгласили Цезаря императором. Народное собрание беспрекословно его слушалось, а расширенный до 900 сенаторских мест сенат состоял из его сторонников.
Цезарь, конечно, понимал, что своими успехами он прежде всего обязан своим солдатам. Именно с их помощью он одержал верх над противниками и достиг небывалого в Риме влияния и власти.
Солдаты и сейчас составляли главную его опору. Но сохранить свои легионы Цезарь не мог; этого не выдержали бы ни казна истощенного войной государства, ни личные средства Цезаря. Он был вынужден распустить свои войска. При этом он щедро их одарил. Каждый его солдат получил крупное вознаграждение деньгами. Многие получили земельные участки. Еще более крупные награды получили его командиры. Цезарь мог рассчитывать, что его бывшие солдаты и командиры, вернувшись к мирной жизни, будут и впредь его поддерживать. Таким образом, Цезарь всеми средствами стремился укрепить свою власть. Однако полностью достигнуть этой цели ему не удалось.
В годы, предшествовавшие столкновению с Помпеем, [28] Цезарь не жалел денег. Его золото из Галлии шло в Рим непрерывным потоком. Верные Цезарю люди, по его указаниям, тратили огромные средства на укрепление его влияния. Часто они не брезговали и прямым подкупом римской толпы. Волнения и беспорядки в Риме в то время были Цезарю только выгодны: они оправдывали необходимость сильной власти, к которой он стремился. Теперь, когда он стал диктатором, положение изменилось. Цезарь поставил перед собой новые задачи.
Многие из видных граждан, только что переживших потрясения гражданской войны, искренне считали, что эта война была хуже любой диктатуры. Они готовы были примириться с властью Цезаря при условии, если он ее использует для восстановления мира и безопасности. И то и другое в их глазах было неотделимо от проведения жестоких мер по обузданию населения столицы. Цезарь пошел им навстречу. Хотя он и достиг власти в борьбе со старой республиканской знатью, однако теперь он стремится привлечь ее на свою сторону. Он приближает к себе многих видных республиканцев, не исключая и тех, кто совсем еще недавно боролся против него с оружием в руках. Некоторых из них, как, например, Марка Юния Брута, он осыпает наградами и выдвигает на важные государственные должности, других прельщает заманчивыми обещаниями. Постепенный, отход Цезаря при таких условиях от его прежней политики заигрывания с народом стал неизбежным. Этот отход был неизбежен еще и потому, что демократический строй в тогдашнем понимании означал власть народного собрания, власть, несовместимую с единоличной военной диктатурой.
Еще до окончания гражданской войны войска Цезаря (правда, в его отсутствие) дважды подавляли в Риме народные волнения, которые вспыхивали из-за острой нужды его жителей. Ставши диктатором, Цезарь сократил с 300 до 100 тысяч число граждан, получавших от государства бесплатный хлеб. К этому его побудило отчасти истощение средств (расходы его были огромны), отчасти уговоры противников раздач — аристократов, которые считали, что раздача бесплатного хлеба развращает граждан. Цезарь запретил также коллегии объединения римских граждан, в особенности ремесленников, всегда игравшие большую роль в народных движениях. Все это сразу оттолкнуло от Цезаря многих его прежних сторонников.
В Риме стало расти раздражение против Цезаря. Республиканский строй просуществовал в Риме много веков подряд, и республиканские обычаи были еще очень живучи. Каждый римлянин впитывал их с молоком матери.
Усилению этих настроениймного способствовало поведение как самого Цезаря, так и его ближайших приверженцев и льстецов. Последние не раз выражали желаниеоткрыто объявить его царем и украсить его голову короной. Как-то раз, когда Цезарь возвращался в город, его приверженцы встретили его у ворот и открыто приветствовали, как царя. Видевшие все это граждане глухо зароптали. Цезарь сделал вид, что не понял приветствия. «Я — не царь, я — Цезарь», — сказал он, как будто поправляя ошибку, допущенную в его имени.
В другой раз, когда Цезарь в присутствии многих граждан находился на форуме, к нему подошел консул Марк Антоний — один из его приверженцев — и на глазах у всех увенчал его голову короной. Среди присутствовавших раздались слабые рукоплескания. Тогда Цезарь решительным движением снял корону со своей головы. Все присутствовавшие радостно закричали и дружно зааплодировали.
Цезарь, однако, не всегда противился открытому прославлению его власти. В некоторых случаях он вел себя вызывающе. Так, например, когда на одном из заседаний сената ему были оказаны особые почести и к нему подошли для приветствия консулы, преторы и весь состав сената, он, вместо того чтобы встать им навстречу, остался сидеть на своем месте. Это произвело очень неприятное впечатление. В этом его поступке усмотрели оскорбление не только сената, но и всего государства.
Еще более характерен следующий случай. Несколько наиболее ярых приверженцев украсили его статую, стоявшую на площади, знаками царского достоинства. Тогда два народных трибуна, думая, что Цезарь искренно отклоняет царские почести, сняли с его статуи украшения и арестовали нескольких граждан, приветствовавших Цезаря, как царя. Присутствовавший при этом народ рукоплесканиями выразил одобрение поступку трибунов. Сами трибуны также были уверены, что Цезарь одобрит их поведение. Однако, узнав обо всем этом, Цезарь рассердился и отдал трибунов под суд. Так обнаруживал он подлинное свое отношение к открытому прославлению его власти. Цезарь с явным одобрением относился к установленным в его честь ежегодным празднествам и жертвоприношениям.
