Потерянный рай. Стихотворения. Самсон-борец - Мильтон Джон (читать книги онлайн полные версии TXT) 📗
Они, заслышав его голос, сгорая от стыда, воспрянули. Так часовой, которого строгий начальник застал спящим, вздрагивает и смутно озирается кругом, пока совсем не очнется от сна. Падшие Ангелы не сознавали ужаса своего положения, не чувствовали ужасных мук, но голос вождя мгновенно выводит их из оцепенения, и они, эти бесчисленные легионы, послушно покоряются ему. Так, в тот роковой для Египта день, когда могущественный жезл сына Амрамова [20] взмахнул над берегом, черные тучи саранчи, гонимые восточным ветром, как ночь повисли над нечестивым царством Фараона и затемнили все нильские страны: так же бесчисленны были падшие Ангелы, парившие под адскими сводами сквозь огонь, охватывавший их сверху, снизу, отовсюду. Но вот их великий Султан [21] поднял свое копье; по этому знаку они плавно опускаются на затверделую серу, заняв своей массой всю равнину. Никогда многолюдный север не извергал такой толпы из ледяных чресл своих, когда дикие сыны его, перейдя Рейн и Дунай, подобно стремительному потоку, наводнили юг, разлившись от Гибралтара до песчаных пустынь Ливийских.
Начальники отрядов, вожди легионов, выйдя из рядов, спешат к тому месту, где остановился их великий полководец. Богоподобные, они блистают красотой, далеко превосходящей человеческую; они, некогда облеченные царским достоинством, восседавшие на тронах в небесном царстве. Теперь же и след их имен уничтожен в небесных летописях; своим возмущением они навсегда стерли их из книги жизни [22]. Им еще не были наречены новые имена, данные им сынами Евы, когда Господь, чтобы испытать человеческую слабость, дозволит им ходить по земле; тогда, хитростью и обманами, они развратили большую часть человеческого рода; они совращали людей забывать Создателя, и часто соблазняли их: невидимый образ Давшего им бытие уподоблять образу скотов, которых украшали и чествовали с веселыми обрядами на торжествах, исполненных пышности и блеска, или поклоняться злым духам, как божествам; тогда они стали известны людям под именами различных идолов языческого мира.
Муза, скажи мне имена, известные тогда; кто первый, кто последний, стряхнув с себя сон, поднялся с огненного ложа на призыв своего великого царя; расскажи, как они все, каждый по своему чину, по одиночке, приближались к нему на обнаженный берег, где он остановился, между тем как толпа, еще не пришедшая в себя, держалась в отдалении.
Главными вождями были те духи, которые, вырвавшись впоследствии из Ада и бродя по земле для отыскания себе добычи, дерзнули ставить свои капища рядом с храмами Господа Бога, воздвигать свои алтари рядом с Его алтарями, и, заставив народы обожать себя как богов, простерли свою дерзость до того, что стали оспаривать царство Иеговы, Который, окруженный серафимами, правит громами с высоты Сиона. О мерзость! Кумиры их часто ставились в самом святилище Всевышнего. Священные обряды, праздничные торжества осквернялись их богохульством; с своим мраком они осмеливались приступать к Его божественному свету!
Первый приближается Молох [23], ужасный царь, запятнанный кровью человеческих жертв; напрасно лились слезы отцов и матерей; вопли младенцев, которых влачили в огонь, на алтарь мрачного идола, заглушались громом труб и литавр. Ему поклонялись аммонитяне в Раббе [24] и во всей влажной долине, в Аргобе и Васане [25], до самых дальних берегов Арнона [26]. Ему мало было дерзновенного приближения к священным местам: он развратил еще мудрое сердце Соломона; прельщенный его обманом, царь этот воздвиг ему капище напротив храма Господня, на горе, ставшей с тех пор горой позора; и прелестная долина Енномская осенилась дубравой, посвященной Молоху; с тех пор она стала называться Тофетом [27] или черной Геенной, прообразом Ада.
Второй был Хамос [28], ужас и срам сынов Моава! Ему поклонялись от Арфира до Нававы, в знойных степях Аворима, в Гезебоне и Хоронаиме [29], Сеонских царствах и далее, за пределами цветущей долины Сивмы, одетой виноградниками, и в Элеале до Асфальтского моря [30]. Под другим именем, Фегора, дух этот соблазнил в Ситтиме [31] бегущих с берегов Нила израильтян на развратное поклонение себе, что вовлекло их в великие несчастия. Отсюда он распространил эти сладострастные оргии до той горы соблазна, у дубравы, посвященной человекоубийце – Молоху. Там разврат царствовал вместе со злодейством, пока благочестивый Иосия не низринул идолов в Ад.
За ними следовала толпа духов, которые от берегов древнего Евфрата до реки, составляющей границу между Египтом и Сирией, были обожаемы под общими именами Ваала и Астарофа [32], первые – мужского, вторые – женского пола: духи могут принимать облик того или другого пола, или одновременно оба – так легко их естество, не связанное ни одним нервом, не отягченное никакой грубой оболочкой, не держащееся на бренном костяном остове, подобно тяжеловесной плоти.
Но в какой бы форме ни являлись они, в воздушной или телесной, блестящей или темной, они всегда искусно приводят в исполнение свои быстрые планы, то поселяя в нашем сердце любовь, то разжигая в нем ненависть. Часто дети Израилевы оставляли ради них Творца, давшего им жизнь, и, забыв Его законный престол, простирались перед скотами, изображавшими этих богов. Вот почему головы их, привыкшие нагибаться под гнетом позора, так низко склонялись в битвах, так бесчестно пали от меча презренных врагов. С ними, окруженный своей свитой, явился Астареф с челом, осененным полумесяцем; финикияне называли его Астартой, царицей Неба. Ночной порою, при свете луны, сидонские девы пели гимны и приносили мольбы перед блестящим изображением богини; такими же песнями в честь ее оглашался Сион; там, на горе обиды, стоял ее храм, построенный женолюбивым царем, который, поддавшись обольщению прекрасных язычниц, поклонился мерзостным идолам.
Вслед за богиней шел Таммуз [33]; его ежегодная рана, в начале лета, созывала на Ливанские долины толпы молодых сириянок; целый день в любовных песнях оплакивали эти девы участь бога; созерцая, как тихий Адонис несет с родной скалы в море пурпуровые воды свои, они воображали, что их окрасила так кровь несчастного, ежегодно ранимого Таммуза. Порочные дочери Сиона пламенно верили этой любовной сказке. Иезекииль, стоя под священным портиком, видел их сладострастное томление, когда глазам его было открыто в видении гнусное идолопоклонство неверного племени Иудина [34].
Далее шел Дух, проливавший горькие слезы, когда плененный ковчег разбил его звероподобного истукана; с оторванной головой и руками он пал на пороге своего же собственного капища, посрамив своих поклонников. Дагон – имя его [35], морское чудовище – получеловек, полурыба. Это не мешало городу Азоту воздвигнуть ему великолепный храм, и по всему прибрежью Палестины, в Гафе, в Аскалоне и до пределов Аккарона и Газы трепетали от имени этого божества. За Дагоном шел Риммон [36]; очаровательным жилищем его был прекрасный Дамаск, на плодоносных берегах Авана и Фарфара, прозрачных рек. И он также нагло оскорблял дом Божий: однажды, потеряв прокаженного, он приобрел царя [37], он заставил своего победителя Ахаза разрушить Божий храм, а на его месте воздвигнуть сирийское капище, где этот слабоумный царь поклонялся им же побежденным богам и сжигал в их честь мерзкие жертвоприношения. Далее предстало множество духов, известных некогда под знаменитыми именами Озириса, Изиды и Гора [38], с их свитой.
