Последняя граница. Дрейфующая станция «Зет» - Маклин Алистер (читать книги онлайн бесплатно полностью TXT, FB2) 📗

Annotation

В остросюжетном романе «Последняя граница» секретный агент Великобритании Майкл Рейнольдс получает задание — проникнуть в Венгрию, найти и похитить профессора Гарольда Дженнингса — одного из выдающихся разработчиков баллистических ракет... Это задание было сравнимо с поисками иголки в стоге сена.

На британской дрейфующей станции «Зет» произошел пожар. Погибли люди... На помощь зимовщикам отправляется американская атомная подводная лодка «Дельфин». В пути субмарину преследуют неудачи, едва не заканчивающиеся гибелью экипажа... Ведется расследование, из которого становится ясно, что совершено преступление...

Алистер Маклин.

Последняя граница.

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава б

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Дрейфующая станция «Зет».

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава б

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Алистер Маклин.

Последняя граница.

Дрейфующая станция «Зет»

Последняя граница.

Глава 1

Ветер дул прямо с севера. Ночной воздух, колючий и холодный, над замерзшей и безлюдной равниной, протянувшейся во все стороны до самой дымки такого же пустынного горизонта. Мерцали высокие холодные звезды. Все вокруг было окутано гробовым безмолвием.

Но Рейнольдс знал — эта пустота была обманчивой. Такими же обманчивыми казались безлюдность и безмолвие. Только снег был настоящим. Снег и холод, пробиравший до костей, от головы до кончиков пальцев ног. Холодный саван окутывал его целиком, заставляя невольно сильно ежиться, словно в малярийной лихорадке. Возможно, и пробирающий его озноб был обманчивым, но он-то на себе чувствовал всю реальность холода и знал, что означает подобная дрожь. Решительно, почти с отчаянием, он отбросил все мысли о холоде, снеге, сне и сосредоточился на одной мысли: как выжить.

Медленно, очень осторожно, чтобы не делать лишнего движения и не издавать ни малейшего звука, он скользнул замерзшей рукой под куртку, вынул из нагрудного кармана носовой платок, скомкал его и засунул себе в рот... Он мог выдать себя только каким-нибудь случайным движением или звуком, а платок будет поглощать густые пары его дыхания на морозном воздухе и помешает непроизвольному дробному стуку зубов. Он осторожно перевернулся в глубоком заснеженном кювете дороги, куда свалился с невыдержавшей тяжести ветки дерева. Протянул руку в поисках шляпы. Рука от мороза покрылась белыми и синими пятнами, пальцы почти не слушались. Он наткнулся на шляпу, осторожно подвинул ее к себе. Онемевшими, окоченевшими пальцами тщательно, насколько возможно, засыпал поля шляпы толстым слоем снега, глубоко нахлобучил шляпу на выдававшую его черную копну волос и очень медленно поднял голову до края кювета, пока глаза смогли видеть все вокруг.

Несмотря на бьющую непроизвольную дрожь, тело его было напряжено, как тетива лука. Он все ожидал окрика, показывающего, что его обнаружили, или выстрела, или оглушающего удара. Для такой цели вполне годилась его поднятая голова. Но ни крика, ни выстрела не последовало. Однако ощущение опасности обострялось с каждым мгновением. Он осмотрел горизонт, убедился — там никого не видно. Ни с той, ни с другой стороны — насколько позволяла видимость.

Так же медленно, так же тщательно, делая глубокие вдохи, Рейнольдс начал выпрямляться, пока не встал на колени в кювете. Он замерз, но, продолжая сильно дрожать, уже не обращал на это внимания. Еще раз обежал взглядом горизонт. Его внимательные карие глаза не опускали ни малейшей подробности. И опять убедился: в доступном обозрению пространстве равнины никого не видно. Вообще ничего не было, кроме ледяного мерцания звезд в темном вельвете неба, белой однообразной равнины с несколькими маленькими рощицами деревьев да рядом с ним вьющейся ленты шоссе, укатанной шинами тяжелых грузовиков.

Рейнольдс вновь опустился в снежную яму, образованную падением в заметенный снегом кювет. Ему нужно время отдышаться, заставить легкие прийти в норму... Всего какие-то десять минут прошли с того момента, когда он ехал по дороге, тайно от водителя забравшись в кузов. Грузовик остановил блок-пост полиции. Он напал с пистолетом в руке на двух ничего не подозревавших полицейских, осматривавших кузов. Произошла короткая схватка. Пришлось бежать за удачно открывшийся поворот дороги. Он бежал целую милю, пока не наткнулся на рощицу деревьев, под которыми теперь и лежал. Это отняло все силы. Ему понадобилось некоторое время, чтобы сообразить, почему полиция так легко отказалась от преследования. Ведь они не могли не понимать, что он обязательно будет держаться дороги... Оставить дорогу и пойти в любую сторону по глубокой снежной целине — значит замедлить движение, к тому же следы сразу выдали бы его направление под этим мерцающим звездами ночным небом. Ему нужно было время, главным образом для того, чтобы обдумать и наметить свои дальнейшие действия.

Для Майкла Рейнольдса было характерным не тратить времени на ненужное самоедство, пустые рассуждения о дальнейших возможных вариантах действия. Он был научен суровой и жестокой жизненной школой, где излишние роскошества, наподобие самообвинений о невозвратном прошлом, аханья над разлитым молоком, были строго запрещены. В считанные мгновения он вспомнил все, происшедшее за последние двенадцать часов, чтобы тут же выбросить это из головы. Он бы и в другой раз поступил так же. У него имелись все основания поверить своему информатору в Вене, что путешествие в Будапешт самолетом временно исключается. Сообщалось, что предпринятые меры безопасности в аэропорту накануне Международной научной конференции были самыми жесткими из всех, когда-либо принимавшихся. То же самое относилось и к крупным железнодорожным станциям. Все пассажирские поезда дальнего следования усиленно патрулировались службой госбезопасности. Оставался только один вариант. Сначала нелегальный переход границы, что не представляло особой сложности, если имелись знающие помощники, а Рейнольдсу для успешного выполнения задания дали лучших. Затем поездка в кузове грузовика с ничего не подозревавшим водителем, едущим куда-то на восток. Дорожный блок-пост, как предупредил его тот же информатор в Вене, почти наверняка будет действовать в пригороде Будапешта. Рейнольдс к этому подготовился. А вот о наличии блок-поста к востоку от Комарома его информатор не знал, этот пост оказался для Рейнольдса полной неожиданностью. Он наткнулся на пост в сорока милях от столицы. Правда, такая неожиданность могла произойти с каждым. И шанс выпал на него. Рейнольдс мысленно философски пожал плечами и тут же забыл об этом досадном недоразумении.

Это было характерно для него. Вернее, типично для сурового психологического обучения, пройденного в процессе длительной подготовки. Все его мысли о будущем были направлены к одному. Остальное исключалось. Он сосредоточился на достижении одной, особой цели. Эмоциональные же окраски поступков или трагических последствий при провале не имели места в его лихорадочно работавшей голове, пока он мерз, лежа в снегу, думая, оценивая, подсчитывая шансы с холодным и спокойным расчетом, словно речь шла не о нем самом. «Работа, работа, только работа, которую нужно выполнить, — один, другой, тысячный раз повторял полковник. — Успех или провал того, чем вы занимаетесь, могут быть отчаянно важны для других, но для вас это никогда не должно что-то значить, абсолютно ничего. Для вас, Рейнольдс, последствий не существует. И нужно делать так, чтобы им никогда не позволено было существовать по двум причинам: размышления об этом нарушают спокойствие ваших мыслей и вредят здравому смыслу. По этим негативным путям ваша мысль не должна идти ни одной секунды: время нужно тратить на отработку способа выполнения вашей работы, порученного вам дела».