Последняя граница. Дрейфующая станция «Зет» - Маклин Алистер (читать книги онлайн бесплатно полностью TXT, FB2) 📗
— Пеняй на себя. Ролингс, ты знаешь, что делать.
Все разом повернули головы в сторону Ролингса, стоявшего прислонясь к переборке, скрестив на груди руки.
Туда посмотрел и Киннэрд, направив на матроса ствол пистолета.
Раздался резкий, сухой выстрел «манлихер-шенауэра». Киннэрд вскрикнул. Маузер выпал у него из пальцев. Забринский, державший в одной руке мой пистолет, в другой — рукописный журнал с прожженным отверстием, с восхищением оглядев свою работу, обратился ко мне:
— Это от меня требовалось, док?
— Совершенно верно, Забринский. Большое спасибо. Классная работа.
— Тоже мне, классная, — презрительно фыркнул Ролингс. Подняв с палубы маузер, он направил его на Джолли. — С четырех футов даже Забринский попадет в цель. — С этими словами он достал из кармана индивидуальный пакет и бросил его ирландцу. — Так и думал, что бинт нам пригодится, вот я им и запасся. Доктор Карпентер предупреждал, что твоему дружку понадобится врач. Так оно и вышло. Ты же врач. Давай действуй.
— Действуй сам, — огрызнулся Джолли, не прибавив ни «старичок», ни «дружище». Добродушия в нем как не бывало.
Посмотрев на Суонсона, Ролингс официальным тоном произнес:
— Прошу разрешения шарахнуть доктора Джолли по черепу этой хреновиной, сэр.
— Разрешаю, — с сумрачным видом ответил командир субмарины.
Но убеждать Джолли не понадобилось. Доктор с руганью начал срывать упаковку.
Почти минуту все молчали, наблюдая, как доктор наспех накладывает повязку на кисть Киннэрда. Затем, словно в раздумье, Суонсон проговорил:
— И все же не понимаю, каким образом Джолли, будь он неладен, избавился от пленок.
— Очень просто. Подумайте немного и все станет ясно. Эти приятели дождались момента, когда мы добрались до чистой воды, затем положили пленки в прорезиненный мешок, прикрепили к нему желтый красящий маркер и с помощью установки для удаления камбузных отходов выбросили его. Помните, вся эта компания участвовала в экскурсии по кораблю, вот они и увидели этот мусоропровод. Возможно также, они получили надлежащие инструкции по радио от своего военно-морского специалиста. Я поставил в ту ночь Ролингса на дежурство, и он заметил, как примерно в половине пятого утра Киннэрд проник на камбуз. Возможно, он хотел прихватить там бутерброд с ветчиной, не знаю. Но, по словам Ролингса, когда этот тип лез в камбуз, в руках у него был мешок с маркером, а вышел он с пустыми руками. Мешок должен был всплыть на поверхность, а маркер, растворившись, окрасил бы участок воды площадью в тысячи квадратных футов. Штурману надводного корабля осталось бы лишь рассчитать на курсе от станции «Зет» к базе в Шотландии точку выхода субмарины на поверхность. Мешок можно было бы обнаружить и с борта корабля, но сделать это с вертолета оказалось бы гораздо проще.
Кстати, я был не вполне искренен, когда заявлял, что не знаю, зачем Джолли понадобилось задерживать нас. Мне это было известно. Ему сообщили, что судно может добраться до точки выхода подлодки в открытое море лишь в такое-то и такое-то время, поэтому необходимо во что бы то ни стало задержать нас. Джолли имел даже наглость спросить меня, когда же субмарина всплывет на поверхность.
Оторвав взгляд от раненой руки сообщника, Джолли с ненавистью посмотрел на меня:
— Твоя взяла, Карпентер. Ты выиграл. Но в одном ты проиграл. Пленки, на которых изображены фактически все шахты для запуска американских баллистических ракет, в руках тех, для кого они предназначались. А это главное. Такую информацию не купишь и за десять миллионов фунтов стерлингов. Но мы ее получили. — Он злорадно оскалил зубы. — Возможно, мы и проиграли, Карпентер. Но мы профессионалы. Мы свое дело сделали.
— Пленки твои друзья получили, это верно, — согласился я. — Я отдал бы свое годовое жалованье ради того, чтобы увидеть физиономии тех людей, которые их проявят. Слушай меня внимательно, Джолли. Главная причина того, что ты попытался искалечить нас с Бенсоном, объяснялась не желанием сказать свое веское слово по поводу состояния здоровья Болтона. Тебе понадобилось остаться единственным на корабле врачом, который смог бы сделать рентгеновский снимок щиколотки Забринского и снять гипсовую повязку. Вот что было самым главным, остальное не имело значения. Поэтому-то ты и постарался изувечить меня, услышав, что на следующее утро я намерен сфотографировать перелом в рентгеновских лучах. То был единственный раз, когда ты проделал эту работу непрофессионально. Но ты был готов впасть в отчаяние. Однако на сей раз тебе повезло.
Два дня назад ты снял гипсовую повязку, а вместе с ней и пленки, завернутые в пергаментную бумагу, спрятанные туда тобой в тот вечер, когда мы добрались до ледового лагеря. Это оказалось идеальным тайником. Конечно, их можно было положить под бинты при перевязке ожогов, но ты не захотел рисковать и нашел идеальный выход из положения.
На твою беду в первый же вечер я снял гипсовую повязку и подменил пленки. Кстати, вот еще одно доказательство твоей вины: на пленках явственно видны отпечатки ваших с Киннэрдом пальцев. Фольга, покрытая слоем соли, и признание, сделанное вами обоими в присутствии свидетелей, — достаточные улики. Теперь можно с уверенностью сказать, что утренняя прогулка на виселицу тебе с Киннэрдом обеспечена. Итак, виселица и провал, Джолли. Оказалось, что ты даже не профессионал. Твоим друзьям этих пленок не видать.
Беззвучно шевеля разбитыми губами, с искаженным лицом, не обращая внимания на два пистолета, направленных на него, Джолли, как безумный, кинулся на меня. Не успел «лекарь» сделать и двух шагов, как на темя его обрушилась рукоятка пистолета, который сжимал в ладони Ролингс. Словно подкошенный, ирландец рухнул на палубу. Ролингс безучастно посмотрел на упавшего.
— Никогда еще я не испытывал такого удовлетворения от выполненной работы, — будничным тоном произнес моряк. — За исключением, пожалуй, снимков, сделанных фотоаппаратом нашего корабельного врача для доктора Карпентера. Тех самых, которые он завернул в пергаментную бумагу.
— А что это ты снимал? — полюбопытствовал Суонсон.
— Да всех этих героев мультфильмов Уолта Диснея, которые висят в лазарете. Медвежонок Йоги, Утенок Дональд, Плуто Пучеглазый, Белоснежка и семь гномов, — довольно ухмыльнулся моряк. — И все в таком роде. Каждый кадр — настоящее произведение искусства. Да еще на цветной пленке. Я бы тоже отдал годовое жалованье, лишь бы взглянуть на физиономии этих парней, когда они проявят мои негативы, — с блаженным видом заключил Ролингс.
