Смоленская Русь. Княжич 1 (СИ) - Алексей Янов (мир бесплатных книг .TXT) 📗
Уже к обеду три монастырских подмастерья (один спец по колёсам, два по гончарному делу) вместе со своим скромным скарбом были благополучно размещены на княжьем дворе. Никаких поручений давать им пока не стал, пускай вначале попривыкнут и обживутся на новом месте.
Сегодня я решил навестить иноземных гостей в немецкой слободе, появились на их счёт кое–какие планы.
Немецкое торговое подворье было огорожено высоким частоколом из брёвен и состояло из двух десятков дворов. Что касается внутреннего содержания, то чисто внешне Немецкая слобода на вид мало чем отличалась от остального Смоленска. Всё те же, уже привычные глазу, деревянные мостовые, торговые подворья, расположенные на первом этаже совмещённые с постоялыми дворами и трактирами на втором, амбары складские и производственные (поварни, воскобойни, пивоварни). Глаз цепляла разница в одежде, да и то не очень существенная, мода европейская и русская ещё не сильно меж собой разошлись.
Немецкая стража, стоящая у ворот, быстро, без долгих разговоров, проводила нас к местному старосте – Людольфу. Он постоянно проживал и торговал в Смоленске, можно сказать осел на этой земле, про свою родную Ригу уже и не вспоминал. Поэтому я и не удивился чистоте языка этого немецкого старосты–купца.
– Рад тебя приветствовать, Владимир Изяславич, – почтительно склонился Людольф, при этом скинув с головы шляпу с перьями, – что привело тебя на наше скромное подворье?
– И я рад тебя видеть и познакомиться. А привело меня к вам лишь моя природная любознательность. Хочу узнать, чем вы здесь торгуете, что покупаете, что продаёте.
– Похвальное желание молодого наследника великого князя! Что же, если ты не желаешь с дороги откушать наших скромных угощений, – и вопросительно глянул на меня, но увидев отрицательный кивок головой продолжил, – то изволь пройтись со мной, всё своими глазами и увидишь.
– Gut! – ответил ему на немецком. Впрочем, кроме этого слова на языке ещё не рождённого Гёте, я знал лишь только два выражения «Ханды хох!» и «Гитлер капут!»
Первым делом Людольф повёл меня к ротонде.
– Эта наша церковь Пресвятой Богородицы! – указал немец на самое высокое в слободе здание, при этом перекрестившись, – построено и содержится на взносы нашего купеческого общества.
Со слов Людольфа выходило, что эту немецкую церковь в Смоленске возвели более полувека назад под руководством шведского зодчего, но силами, то есть руками, местных смоленских мастеров.
Общаясь, мы с купцом обошли по кругу церковь. Композиция этого здания не имела ничего общего с архитектурой Смоленска. Это была кирпичная постройка круглой формы – ротонда – со столбами внутри. Диаметр ротонды составлял без малого двадцать метров. Такого типа круглые церкви были в это время широко распространены в Северной Европе.
Затем мы зашли во внутрихрамовые помещения. Молельня выглядела на фоне убранств русских церквей аскетичной, росписи, икон и фресок здесь не наблюдалось. Людольф молился на крест, а я в это время молча созерцал, ожидая, когда освободится мой провожатый.
Ждать долго не пришлось. Взбодрившейся молитвой Людольф повёл меня на экскурсию по этажам храма и каменным пристроям. Немецкая церковь оказалась поистине многофункциональной! Она служила своим прихожанам далеко не только обычным местом духовного окормления. Первый этаж и подвальные погреба церкви использовались как склад для хранения особо ценных товаров. Само кирпичное здание церкви, выполненное в виде трёхэтажной башни, было хорошо приспособлено к круговой обороне. Что же, разумная предосторожность! Во–первых, весь этот немецкий торговый район находился вне линии городских укреплений. Хлипкий частокол, опоясывающий со стороны Днепра Торг, серьёзным препятствием для серьёзно настроенных людей не являлся. Во–вторых, эпизодически случающиеся конфликты со смолянами тоже способствовали использованию церкви в качестве крепости, служащей в это время для немецких купцов надёжным замковым убежищем.
Кроме того, храм имел все признаки банковского учреждения! Такая практика использования церквей в средневековье была весьма распространённой. Церковный капитал, образуемый денежными взносами немецких купцов, активно пускался в торговый оборот, и использовался для кредитования. Аналогично немцам поступали и русские купцы, создавая свои торговые общества и строя на денежные взносы от них в различных концах города церкви.
Меня неприятно поразило и разозлило зрелище по переплавки воска. Хотя староста и не желал показывать процесс переплавки, но всё–таки дозволил его понаблюдать из–за забора, вероятно испугавшись мигом посмурневшего Перемоги. Охраняли немцы свои производственные секреты! Как оказалось, из–за начавшегося ледохода (длящегося на Днепре в среднем 9 дней) перевозка грузов по реке оказалась заблокирована, а немецкие купцы, не теряя времени даром, активно пользовались этой заминкой, переплавляя прямо на месте купленный у местных сырой воск.
Опять Россия торговала сырьём! Ну что мешает смоленским купцам продавать немцам уже плавленый, куда как более дорогой воск? Глупость или предательство?
– А почему наши купцы сами ленятся воск плавить, ведь плавленый много дороже сырого?
– Великий Смоленский князь Мстислав Давыдович заключил с немецким купечеством, в лице Рижского епископа Альберта, в 1229 г. от Рождества Христова свод торговых правил, прозываемых «Смоленской торговой правдой». По ней немецкие купцы имеют право на внутреннюю в том числе «мелочную» торговлю по всему княжеству. Вот наши купцы и закупают товары, а сырьевые товары закупать часто выгодней, чем готовые. Воск нам выгоднее покупать сырой. Но! – подчеркнул немец, подняв вверх указательный палец, – точно такие же права имеют в немецких прибалтийских землях смоленские купцы.
Только интересно, как активно пользуются наши купцы своими правами в немецких городах? Сомнительно звучит вся эта выгода, а вот то, что мы свою обрабатывающую промышленность губим – так это 100%. У немцев наши купцы, скорее всего, опять же уже готовые немецкие товары закупают и здесь продают. А немцы у нас, кроме полуфабрикатов – тех же кож и сырья, готовых товаров не покупают. Всё это в конечном итоге наносит двойной удар по нашей обрабатывающей промышленности: немцы не закупают наши готовые товары, а продают у нас свои, а наши купцы из–за снятия торговых ограничений в этом деле немцев волей–неволей вынуждены поддерживать, если не хотят обанкротиться! Мне–то прекрасно известно, что свободная торговля выгодна в первую очередь наиболее промышленно развитым странам, а развивающиеся страны без протекционистских мер, в условиях свободной торговли, развитые никогда не догонят, в лучшем случае превратятся в узкоспециализированных производителей определённых групп товаров. Без Навигационного акта и других более ранних протекционистских мер, Англия, вряд ли бы не стала ведущей промышленной державой мира. По пути Англии пошли и США, и та же Германия с Францией – правда с разной степенью жёсткости проводимой протекционистской политики. И уже благодаря запретительно–поощрительным мерам на разгульный, не регулируемый импорт/экспорт, эти страны создавали собственную национальную промышленность и уже после этого стали активно выступать за открытый рынок. Товары с высокой добавленной стоимостью помимо более высокой цены создают гораздо больше высококвалифицированных рабочих мест, чем сырьевые товары. А наши же князья по собственной глупости делают из нас сырьевой европейский придаток! Сцуки!
– Ты говорил «русские земли», – спросил я у старосты, постаравшись взять себя в руки. – С какими ещё княжествами у вас заключён подобный договор.
– Нас на нашей Родине именуют купцами "рузариями", потому как мы ведём торговлю в русских землях. «Смоленская торговая правда» распространяется также на полоцких и витебских купцов и соответственно на эти Кривицкие княжества. В достопочтенном городе Смоленске, как ты видишь, мы имеем свои торговые склады и грузовые ладьи, на которых мы сплавляемся по рекам до Киева на юге, Булгара на востоке и Новгорода на севере.
