С тенью на мосту (СИ) - Рос Наталия (прочитать книгу .txt) 📗
Все стояли с раскрытыми ртами и изумленно смотрели на меня, и только Карич услужливо улыбался — у него сегодня был праздник.
Вечером ко мне подошла сконфуженная Дина Сало.
— Простите, — пробормотала она, — я не хотела ничего писать против вас. Многие не хотели писать, но Марк и Цецилия заставили нас. Они все дни, пока вас не было, ходили, угрожали, что изведут, не дадут работать, и мы уйдем на улицу, если откажемся подписывать. А вы знаете, как сейчас непросто найти работу… Простите. Мне очень стыдно.
— Ничего страшного, Дина. Главное, что мы во всем разобрались. Ты случайно не хочешь попробовать себя в детском журнале?
— Вы еще спрашиваете? Я с радостью! — воскликнула она.
— Ну и отлично! — я улыбнулся вымученной улыбкой и вышел.
На улице все сегодняшние события вылетели, как птицы из скворечника, освободив место только мыслям о Марии и Али.
Когда я открыл дверь квартиры, на меня сразу повеяло знакомым воздухом, от которого сжало и защемило в груди. Он был настолько мне знаком, что я буквально был пропитан всем им долгие годы. Это был воздух одиночества. Я щелкнул выключателем и, не разуваясь, оставляя за собой мокрые следы снега, прошел в комнату. На столе лежало письмо.
Иларий, прости меня, но мы уходим.
Сейчас я теряю своего самого близкого человека и не имею права взваливать на тебя эту горькую ношу. Ты и так сделал все, что мог. То, что случилось с Алей, это полностью моя вина, моя ответственность, моя боль и мой крест на всю жизнь. Я должна сама справиться с этим.
Наша встреча была ошибкой. Мы, получив от старика дар, оба прокляли себя. Наша любовь — это тоже проклятье. Она никогда не принесет нам счастье.
Прошу, не приходи к нам. Не ищи со мной встречи. Я не переменю своего решения. Просто забудь меня.
Еще раз прости. Мария.
13.
Ближе к утру я проснулся от резкого удара в область сердца, вытолкнувшего меня из ловушки моего сна с братом. Плохо соображая, я включил ночник и, посмотрев на пустую кровать рядом со мной, вспомнил, что Мария ушла. Больше я не смог заснуть и пошел на кухню пить кофе. Весь день на работе я старался отвлечься от мыслей о ней, но они все равно предательски проникали в голову, как неуловимые лазутчики и больно кололи своими кинжалами прямо в сердце. Едва закончился рабочий день, я направился к ее дому. Нет, я отказывался принимать ее записку, как знак расторжения наших отношений. Мне нужны были ее слова, мне непременно нужно было, чтобы она сама все сказала вслух. Я решил для себя так: если она скажет все то, что написала на бумаге, то я уйду и никогда не потревожу ее больше, как бы мне больно от этого не было, я исчезну навсегда из ее жизни.
В окнах ее дома виднелась тусклая точка света, похожая на свечу. Я постучал.
— Мария, это я. Пожалуйста, открой, я хочу поговорить.
Дверь никто не открыл. Я еще несколько минут стучал в ожидании ответа, зная, что она стояла прямо за дверью и, затаившись, ждала, когда я уйду.
Опустошенный я вернулся в свою неуютную квартиру. Какая-то нехорошая мысль все время свербела у меня в голове, что-то гадкое и противное, как холодный слизняк, ползающий по лицу.
Утром на работе я сказал Каричу, который рьяно взялся за свои новые обязанности, что мне нужно отлучиться, на встречу с одним управленцем новой открывшейся фабрики в нашем городе. Но, конечно, я и не собирался, ни на какую встречу, а прямиком направился к интернату, где работала Мария. Возле ворот, в своей обшарпанной будке, сидел уже знакомый мне дворник и крутил самокрутку.
— Подскажите, воспитатель Мария приходила на работу? — спросил я у него.
— У вас снова что-то украли? — лениво отозвался он.
— Нет, мне просто нужно знать выходила ли Мария на работу.
— А то, выходила.
— Когда?
— Да сегодня, только перед вашим носом и упорхнула.
— Она одна была?
— Да одна вроде, если я не совсем слепой.
Спешно поблагодарив дворника, я побежал по дороге, по которой все время провожал ее домой, но достигнув арки, понял, что уже должен был заметить ее, а если ее не было, то значит или дворник напутал со временем, или она пошла другой дорогой, или она увидела меня и спряталась. Дойдя до широкой улицы, где пролегали трамвайные пути и ее маршрут до дома, я оглянулся: силуэт, схожий с силуэтом Марии, выглянул на соседней улице и, как мне показалось, обернулся и скрылся снова. Я побежал туда, и снова ничего. Поплутав по улицам, я пошел быстрее по обходной дороге к ее дому и, не доходя до ее крыльца, спрятался за углом соседнего дома. Мой расчет оказался верен: через минут двадцать я увидел ее. Она, натянув шляпку на лицо и обмотавшись шарфом, быстро шла, оглядываясь по сторонам. Постояв немного возле дома соседки, будто что-то искала в сумке, она убедилась, что поблизости никого нет, и резко побежала к своему дому, а я ринулся за ней. Она вскрикнула, увидев меня, и успела захлопнуть дверь перед самым моим носом.
— Мария, открой дверь! — крикнул я, дергая за ручку. — Я теперь точно знаю, что ты дома.
— Уходи! Что тебе нужно? — закричала она.
— Я хочу поговорить, и я не уйду, пока ты не откроешь дверь.
— Уходи! Я не хочу разговаривать. Оставь меня в покое!
— Нет, я не оставлю тебя в покое, уж извини. Если ты не откроешь дверь, я обещаю, что выломаю ее, — сказал я, разглядывая толстую дубовую дверь, которую точно не смог бы выломать. — Можешь не сомневаться, что я вышибу! Вот сейчас же вышибу.
В эту минуту, как я приноравливался к удару плечом в дверь, послышался шум, и она приоткрыла дверь на цепочке. Ее огромные серые глаза с испугом смотрели на меня.
— Прошу, уходи. Я все тебе написала в письме. Я не хочу больше никаких отношений. Я… я не люблю тебя, — ее голос дрогнул, а глаза предательски заблестели.
— Мария, пожалуйста, сними цепочку.
— Ты можешь говорить так, зачем тебе заходить в дом? — она заволновалась.
— Я не буду заходить в дом. Я просто хочу тебя обнять в последний раз. Ведь ты мне не дала шанса даже попрощаться с тобой. Неужели я заслужил такое? Ведь ты же знаешь, как я тебя люблю… Прошу, дай мне возможность обнять тебя, просто обнять, и я обещаю, я уйду, и ты больше никогда меня не увидишь.
На ее глазах появились слезы и она, сняв цепочку, чуть приоткрыла дверь и, проскользнув через проем, оказалась в моих объятиях. Я вздохнул запах ее волос, почувствовав, как я оживаю.
— Прости, — прошептал я и, резко отстранив ее от себя, толкнул дверь и зашел в дом.
— Что ты творишь? — закричала она. — Как ты смеешь выламываться в мой дом?
Не слушая ее, я быстро направился к спальне. Подергал дверь — она была заперта. Мария схватила меня за руку, пытаясь вытолкнуть из дома, но я не замечал все ее тщетные попытки, мне нужно было осмотреть дом. Я забежал на кухню и вздрогнул: за столом сидел тот самый мальчик, укравший у меня кошелек. Перед ним стоял стакан отпитого молока и печенье.
— Что ты здесь делаешь? — грозно спросил я.
— Я никого не обкрадывал и ничего не брал! — испугавшись, воскликнул он и подскочил со стула. — Я просто налил себе молока и взял немного печенья, так как очень хотел есть. Простите меня, пожалуйста, это Мария пригласила меня.
На кухню забежала Мария и тяжело дыша, стала за спиной мальчика.
— Он не хозяин, чтобы перед ним оправдываться! — крикнула она на него и, сверкая глазами, посмотрела на меня. — Я пригласила этого мальчика пообедать. Это мой дом и я имею право.
— Ты уже здесь ночевал? — спросил я его. — Тебя Мария вчера привела?
— Да, ой, то есть нет… сегодня. Я сегодня пришел… недавно, — бормотал мальчишка, взирая с ужасом то на меня, то на Марию.
— Тебе Мария дала ключи, чтобы ты открыл дом?
— Хватит его допрашивать! — возмущенно закричала она. — Что тебе нужно? Это мой гость и я просто захотела его покормить. Я имею право приглашать, кого хочу.
— Да? А может «скормить» ты хочешь сказать? Скормить тому существу, запертому в спальне. Ты тоже на это имеешь право? — закричал я сам не свой. — Кто тебе дал это право? Как ты можешь так поступать? Мария, ты же не чудовище? Я же знаю, что ты не такая! Неужели ценность человеческой жизни для тебя ничего не значит? И ты, чтобы не отпустить Алю, готова пожертвовать жизнями других людей? Ты думаешь, Аля хотела бы такого? Ты думаешь, она приняла бы такие жертвы? — я кивнул на мальчишку. — Ты, уходи.
