Воспоминания - фон Тирпиц Альфред (электронная книга txt) 📗
Во время парусных учений также невозможно было держать руки по швам. У матросов была тяжелая и опасная для жизни, но самостоятельная работа, а унтер-офицеры зачастую действовали на топах по своему усмотрению. Когда начиналась качка, каждый действовал на собственный риск. Во времена парусного флота на кораблях не было однообразной армейской муштры.
Зимой 1870 года, когда мы стояли на внутреннем рейде Вильгельмсгафена со снятым такелажем, нас, однако, муштровали, как уже указывалось, до изнеможения. При генерале же Штоше солдатское направление чрезмерно усилилось. Некоторые старые офицеры стали ворчать: в Пруссии оставался еще уголок, в котором можно было жить, таким уголком был флот; но это, видно, стало кому-то невтерпеж. Находились, однако, и такие, которые, стремясь быть на хорошем счету, занимались обучением пехотному строю и муштровкой больше, нежели того желал сам Штош. Малая привлекательность флота заставляла его пополнять офицерский состав непригодными лицами. Наряду с невозможностью проводить в тогдашнем флоте тактические учения это обстоятельство обусловило тот факт, что в начале XX столетия среди наших адмиралов редко попадались выдающиеся личности.
Сам Штош был остер, как нож. Во время инспекторских осмотров он доставлял нам немало удовольствия своими грубыми замечаниями, которые часто попадали не в бровь, а в глаз. Мне вспоминается его речь по окончании одного осмотра, которая начиналась лапидарными словами: От командира до последнего юнги – водянистый суп. В то лето командир имел честь и несчастье в течение четырех недель возить на своем корабле принца Фридриха Карла. Штош считал подобный визит вредным для службы. Благодаря его мощному вмешательству в организацию флота он взял в свои руки не только управление этим ведомством, но и власть военного командования почти во всей ее полноте, а потому легко устранил внутренние затруднения.
Старопрусский флот имел в лице своих long service men{22}, отбывавших 12-летнюю службу, таких моряков, какими мы впоследствии никогда не располагали. Штош ввел 3-летний, вернее 2?-летний, срок службы и придерживался его строже, чем было полезно для нужд флота. Частый отпуск специалистов и краткость сроков, дававшихся на подготовку к плаванию, делали невозможным выполнение требований адмиралтейства, несмотря на усердие личного состава. Уничтожение категории унтер-офицеров поставило нас в прямо-таки опасное положение. Весь штурманский персонал был упразднен и заменен рядовыми, так что на деле офицерам приходилось выполнять обязанности штурманских унтер-офицеров.
Это удаление необходимых специалистов и слишком краткий для обучения морскому делу 2? -летний срок службы никак не соответствовали специфике материальной части и личного состава флота; в то же время обучению на суше придавалось чрезмерно большое значение. Летние эскадры создавались только в мае, причем от них сразу же требовали самых высоких показателей; осенью же их расформировывали, прежде чем они успевали чего-либо достичь; моряков списывали на берег в так называемые кадровые дивизионы, но не распределяли по категориям, как мы делали потом, а рассматривали эти отряды как своего рода полки. Для боевых и в особенности для эскадренных учений на протяжении короткого летнего плавания просто не хватало времени и приходилось ограничиваться самой поверхностной предварительной подготовкой. Один адмирал говаривал, что обучать моряков эскадренному бою – значит строить на песке. Впрочем, вызванную этим обстоятельством задержку в развитии практического использования флота следует поставить в вину не одному только Штошу. После эскадренных учений 1883 года, которые должны были доказать достаточность кратких сроков, дававшихся для подготовки кораблей к плаванию, командиры (кроме одного) и сам генерал согласились с этим положением. Эти суждения показывают недостаточность военно-морской подготовки старых морских офицеров; впрочем, тогда это и не могло быть иначе.
На корабли была перенесена строгая (в армейском смысле слова) караульная служба, которая съедала время и силы, не принося никакой пользы. Введенный Штошем мундир с гусарской пелериной мы должны были носить во время вахты даже в тропиках, пока один офицер не потерял сознания на капитанском мостике; тогда снова появилась белая форма для тропиков. Далее, была введена мобилизация по армейскому образцу. Раньше подготовка судов к плаванию продолжалась несколько недель, впоследствии же мы от нее фактически отказались и стали держать корабли, так сказать, на постоянной военной службе. Штош же объявил, что если для мобилизации полка достаточно трех дней, то этот срок достаточен и для кораблей; что сложный микрокосм судовой техники с его многообразными потребностями и нуждами далеко еще не превращается в организм, если все материалы доставляются на корабль в течение трех дней, считалось в те времена совершенно несущественным. Штош никогда не был моряком, а его не всегда удачно подбиравшиеся советники не пытались сделать его мировоззрение из армейского флотским и не противоречили ему, когда это было необходимо. Отдавалось слишком много приказов и задавалось слишком мало вопросов, а потому гибель корабля «Дер гроссер Курфюрст» (1878 г) {23}, вызванная отчасти введением армейских порядков во флоте, вызвала бурю критики. С этого момента стали обращать больше внимания на специфику морского дела и корабельного организма. Впоследствии я и Каприви улучшили условия подготовки моряков; наряду с этим уменьшилась (насколько это позволял чрезмерно короткий срок службы) текучесть личного состава.
В основу организации созданной им в Киле морской академии Штош положил правильную мысль о том, что общая подготовка и самостоятельная работа слушателей важнее изучения специальных дисциплин. Много внимания уделялось математике; изучалась также философия, естествознание (особенно жизнь моря, благодаря чему мы привозили из наших плаваний много экспонатов для музеев), а также астрономия, которую можно, впрочем, причислить к специальным дисциплинам. История морских войн изучалась тогда недостаточно, из курса морского права можно было вынести довольно мало, а политическая экономия была введена только когда я пришел к руководству флотом. С течением времени академия приобрела более специальный характер, хотя я всегда опасался того, что она превратится в своего рода подготовительное отделение академии генерального штаба или станет выпускать ученых, ставящих чистую теорию выше практики. Я старался также, чтобы во всех училищах, включая академию, материально-техническая учеба в основном была перенесена на специальные курсы, которые лучше передают быстрые изменения в тактике, чем академия, располагающая ограниченным количеством времени и моделей. Изучение научной части программ по судостроению и пароходной механике давало в морских учебных заведениях лучшие результаты, нежели материально-техническая учеба. Офицер не должен быть конструктором, но он должен быть способен судить о конструкциях. Техника в настоящее время настолько специализирована, что сам конструктор не разбирается во всех деталях. К тому же мышление техника-специалиста не всегда приспособлено к разрешению других задач. Правда, во главе крупных предприятий иногда стоят техники с широким кругозором, которые совершают великие дела, однако организаторская жилка чаще встречается у юристов и купцов. Морскому же офицеру, занимающему крупный пост, наряду с военными вопросами (в особенности вопросами все усложняющейся тактики) приходится заниматься совершенно иными организационными, международно-правовыми и политическими материями. Старший офицерский состав флота должен проводить часть своей жизни на чужбине. Высшая математика, являющаяся столь ценной гимнастикой для ума, таит в себе некоторую опасность для этих офицеров. Своей неисчерпаемостью она чересчур поглощает человека, а своей точностью может (подобно всякой теории) привести его к тому, что он станет недооценивать факторы, не поддающиеся учету, и забудет, что военное искусство это не логическая наука, а интуиция, которой обладают прежде всего сильные натуры. Поэтому офицеров, готовящихся к занятию высших постов, не следует учить так, как учат специалистов. Хорошо, конечно, если они работали в какой-либо специальной области и знают, что это значит и какая сумма знаний и духовных сил для того требуется; однако их собственная линия должна отличаться от технической{24}.
