Родина крылья дала - Коваленок Владимир Васильевич (мир книг .TXT) 📗
Качаем воду из «Родника» (система доставки воды «Прогрессом») в свои емкости. Работа однообразная.
Виктору еще рано резко двигаться. Надо выдержать необходимый срок. Земля волнуется. Ведь 22 марта старт Джанибекова с Гуррагчой. Ничего, успеем, иначе и быть не может».
«17 марта. Пятые сутки полета. Такое ощущение, что я здесь давно. Вот только нет полного порядка. Ничего, наведем. Сегодня настроение приподнялось:
— провели коррекцию орбиты. Ту, что вчера сорвал я;
— ремонтировали систему терморегулирования, насосы откачки конденсата (НОК) и многое другое.
Весь день прошел в поисках «плавающего» короткого замыкания. Ситуация сложная, потому что при возникновении замыкания, названного специалистами «ГК» — от понятия «главная команда», все системы станции готовятся к включению двигательной установки. Замыкает бессистемно. Часто во время сна. Работа очень трудная. Устал чертовски. Руки все в ссадинах, синяках и проколах от контровки. Желаемого результата нет.
Сегодня много думал о своей деревне. Вспомнил детство, брата Василия. Однажды он обгорел. Я заправлял бензином коптилку из снарядной гильзы. Вдруг вспыхнуло пламя — и на него. Как я тогда догадался обернуть его скатертью и выброситься вместе с ним через окно в снег? Мне было тогда семь лет, а ему три. Лицо обгорело. Сейчас следов не видно. Надо спать».
«18 марта. Сегодня годовщина полета Беляева — Леонова. Послали поздравление Алексею Архиповичу. Счастлив, что принадлежу к тем немногим, кто выходил в открытый космос. Это было на 45-е сутки моего второго полета, 29 июля 1978 года. Пробыли в открытом космосе 2 часа 20 минут, написали — 2 часа 05 минут (так было по плану). Это произошло оттого, что люк открыли с опережением графика.
С «Прогрессом» все в норме. Сегодня закрываем переходный люк, и корабль уйдет. Еле погрузили «Орлан» — скафандр для выхода в открытый космос, который выработал свой ресурс. Заклинило в люке.
Надо готовиться к встрече Джанибекова и Гуррагчи. А сколько дел! Сколько уборки! Тихий ужас!»
«19 марта. Седьмые сутки полета. Все пошло нормально. Виктор приспосабливается к невесомости относительно быстро… Молодец он. Старается во всем помогать мне, но я его все еще сдерживаю. Мне сейчас невесомость не страшна. А ему до прихода гостей надо набраться сил. Будет много работы.
Грузовик готов к расстыковке. Уложиться в срок с его отправкой было для меня делом чести. На Земле верили в нас — и мы справились. Закрыли люк в назначенное время. Устал чертовски. Приятно, хотя и ноют руки, суставы. Теперь надо заняться размещением грузов. Мой подход прежний: ни кубического сантиметра под доставленные грузы в жилых отсеках не отдавать».
«20 марта. Приводим станцию в порядок. Настроение боевое. Через два дня старт советско-монгольского экипажа. Это третий международный экипаж, с которым я буду работать.
Сегодня медицинский день. Не люблю эти дни из-за того, что «привязан» к медицинским датчикам.
Земля снова дает рекомендации по ликвидации «ГК». Теперь надо разбирать разъем, чтобы перекусить один из проводов.
Да, мы сильно шагнули вперед в плане ремонта аппаратуры на станции. А ведь в начале работы орбитальных станций о стыковке и расстыковке электроразъемов под напряжением даже боялись говорить.
Вспоминается, как два года назад я был определен командиром экипажа с Прунариу — румынским космонавтом. Отпросился на длительные полеты — и не жалею. Что можно увидеть за неделю из космоса на Земле, в атмосфере, в океане? Ровным счетом ничего. Я не умаляю достоинств экспедиций, что летают семь суток, однако считаю, что летать с пользой можно и нужно минимум по 2–3 месяца. За это время можно что-то сделать. Горжусь, что на эту экспедицию назначен я. Проведем мы ее хорошо. Для этого есть все основания».
«21 марта. С самого утра ждали встречи с семьями. Несколько раз проверили каналы телесвязи. Все нормально.
При встрече много было разговоров, особенно большой «поток информации» был для Виктора от жены Лили и дочери Вали. Мои ведут себя более сдержанно, натренировались за прошлый полет. Дома все хорошо. Дети закончили учебную четверть нормально.
Ликвидировали «ГК». Ура! Ура! Ура! Занимались ремонтом. Глянул в иллюминатор. Очень много облачности. Визуальные наблюдения вести невозможно. Где Земля открыта — узнаю знакомые места. Наша территория в тени, летаем над ней ночью. Завтра стартует Джанибеков. У нас все готово к встрече. Тестовые проверки «Иглы» — радиотехнической аппаратуры сближения и стыковки — прошли нормально».
«22 марта. По графику у нас должен быть выходной, но накопилось много мелкой работы. Программу выполняем, но режим очень интенсивный. Постоянно чувствуется усталость. По ночам сильно болят мышцы спины, не дают спать. Заняться физкультурой некогда, так как надо ликвидировать беспорядок после разгрузки «Прогресса».
Чувствую, что у Виктора дело пошло. Значит, с экспедицией посещения будет легче справиться. Ведь приходится следить за программой двух экипажей. О Джанибекове Романенко и Гречко отзывались очень хорошо. Посмотрим теперь его в деле.
В 17 часов 58 минут 54 секунды стартовали «Памиры». Из ЦУПа уже слышим в сеансах связи их голоса. Завтра будем вместе».
«23 марта. Написал в программе: «Добро пожаловать, «Памиры». Как сложится работа с ними? Мы сильно устали за 10 суток напряженной работы. Еле успели разгрузить «Прогресс-12». Было сомнение в своевременности его отстыковки. Это отсрочило бы экспедицию посещения. А советско-румынский экипаж? Он прилетел бы значительно позже. Джанибеков уже был здесь. Это хорошо. Программу выполним, но будет тяжело, очень много ремонта, уборки, перестановки, поиска, переукладок и т.д.».
«3 апреля. Не было свободной минуты, чтобы делать записи. 1 и 2 апреля сделал служебную запись. Смешно, но я пишу два дневника. В одном — служебная информация, все до мелочей. Этот же — для себя. Буду читать на старости лет. А может, внуки прочтут? Когда это будет? И как будут восприниматься наши полеты лет через 50–100? К другим планетам летать будут.
Сегодня работали весь день. Подготовили фотоаппаратуру, запустили впервые и свои ручные камеры. Отсняли 70 кадров. Очень быстро летит время. Работы у нас — на год хватило бы. Что делать? Не могу решить сразу столько задач. А у нас там весна приходит. Снег тает, ручьи текут. Сядем почти летом. Все будут загоревшие, а мы… как бледные поганки. Надо будет после посадки под казахстанским солнышком пожариться. Если кто будет читать дневник, то подумает: а почему он фломастером писал? Легче писать. От ручки плечо ноет.
Сегодня был разговор с радиокомментатором. Беседовали о визуальных наблюдениях и о вопросах народного хозяйства. Нет условий для решения этих задач».
«5 апреля. Сегодня впервые немного отдохнули. Сами не стали делать ничего и не напросились на работу. Ведь впереди очень ответственная неделя.
Скоро 12 апреля. Надо готовиться к празднику. Связались с кораблями «Виктор Пацаев», «Владимир Комаров» и «Юрий Гагарин», «Моржовец». Ребята там ждали этой встречи, а нам все некогда было. Отработали 24 дня. Столько же отлетали Добровольский, Волков, Пацаев».
«6 апреля. Программу дня выполнили. Нами на Земле довольны. Да и сами чувствуем себя хорошо. Надо взять координаты «Мстислава Келдыша». Работать надо синхронно с ним».
«8 апреля. Провели геофизический эксперимент. Удовлетворения от работы нет. Земля, видимо, перемудрила. К вечеру устал, разнервничался. Переговорил с ЦУПом о планировании. Мы находимся в постоянном цейтноте, а планирование продолжается в таком же режиме, что и в начале полета. Но ведь тогда мы делали все для подготовки станции к прибытию международного экипажа. Месяц такого напряженного труда не прошел бесследно. Сегодня покалывает в сердце».
«9 апреля. Сегодня с утра в ЦУПе (я представляю) паника и разговор о моем состоянии. Устаю чертовски. А на Земле кое-кто, видимо, считает, что полет в 70 суток — не полет. Нет, об этом еще рано говорить. Весь день занимались ремонтом. Ложусь спать на полчаса раньше. Устал».
