Аргентинец поневоле (СИ) - Дорнбург Александр (читаем книги онлайн без регистрации TXT, FB2) 📗
Получив искомое, я примостился на табурете у подоконника и аккуратно снял разбитое стеклышко. Теперь совсем другое дело! Оторвал у путеводителя еще пол листа ( там все равно была реклама) я сложил туда осколки и завернул. Пойду вниз и выкину.
Скоро в городе пробило пять часов вечера. Поскольку у латиноамериканцев вся движуха происходит на закате и в первую часть ночи, то я решил спуститься и устроить себе файф-о-клок. Чтобы потом на ужине локтями не толкаться. Носить с собой свыше двух килограммов денег было решительно невозможно. Но и в номере их было оставлять стремно. Ведь замок здесь от добрых людей.
Да и не замок это строго говоря. Простой засов или даже большая щеколда. А ключ — согнутый кусок толстой проволоки, которую вставляешь в отверстие, подцепляешь специальный выступ и отодвигаешь или задвигаешь эту щеколду.
Хотя прятать в номере деньги было решительно некуда, так как обстановка была уж больно спартанской, я мудро решил не класть все яйца в одну корзину. То есть килограмм взял с собой, распределив по карманам, а остальное спрятал в матрасе или подушке. Хоть сразу не видно и ладно.
Спустившись вниз, я снова налег на жаркое. Теперь я не метал все в рот как голодный волк, а попытался наслаждаться вкусом этой заготовки шаурмы. То есть заказал себе еще и томатный соус и что-то типа салата. Кружочки порезанного лука и куски сладкого и острого перца. Если макать мясо в соус и чередовать жаркое с овощами получалось довольно вкусно. На этот раз я сразу заказал себе мате, так что пока поел, чай уже остыл и я смог смыть острый вкус перца со слизистой желудка. Хорошо! Что сказать? Когда хорошо — тогда хорошо. Особенно когда ты снова молодой и самый умный на всем земном шаре в этот период.
Я ушел к себе в номер за часок переварил съеденное и снова собрался вниз. А что делать? Развлечений сейчас никаких. Есть, конечно, «коррида де торос» ( бой быков), которая сейчас заменяет аргентинцам футбольные матчи, но во время гражданской войны такие зрелища стали редкостью.
Из опасения, что разгоряченная публика схватится за ножи и поубивает друг друга. Кинотеатров, телевидения и радио нет даже в проекте. Возможно есть в городе балет, опера, театр или на худой конец цирк или балаган, но я пока не в курсе. Слышал лишь мельком, что почти все дома в центре — это казино, публичные дома, рестораны или шикарные гостиницы. Газеты здесь уже наверняка есть. Из них все и получают свежую информацию.
Но во-первых, сейчас газеты наполовину состоят из рекламных объявлений. А из второй половины, еще половина — скрытая реклама. Надо же как-то людям зарабатывать? Даже в раннем СССР газета «Правда» пестрела рекламными объявлениями, и сам Ленин горячо отстаивал этот порядок, так как иначе пришлось бы газете выдавать дополнительные деньги из партийной кассы. А там лишних денег не имелось.
Во-вторых, газеты довольно дороги. В США уже приспособились делать бумагу не в листах, а в огромных рулонах, что намного удешевляло печать газет. А в Аргентине пока с этим глухо. Да и бумага сейчас наверное большей частью импортная, из Англии. Конечно, можно почитать газеты и бесплатно в модных и популярных кофейнях и ресторанах, но там деньги гребут на другом.
В-третьих, подавляющее большинство людей сейчас газет не читают, твердо убежденные, что там «один обман». Лучше узнать новости, сходив на «евбазар» (еврейский базар). Уж там-то тебя не обманут!
Так что вечерний досуг сейчас как у героев романа «Три мушкетера». А те что по вечерам делали? Заваливались в трактиры и там бухали, дрались и волочились за женщинами легкого поведения.
А у людей как?
У людей все по моде.
Так что и я, прихватив с собой алюминиевую фляжку, так как пятьдесят грамм алкоголя, прославленной во всем мире «Столичной» (40°!), после такого нервного и суматошного дня, перед сном мне не повредит, спустился вниз.
Тем более, если верить словам плута-хозяина, его пулькерия, считалась в городе довольно приличной. Якобы, здесь собиралась лишь чистая публика. Сплошь инкогнито великие герцоги и принцы крови…
Несколько ранее вышеописанных событий, а может и параллельно им, в той же гостинице, в нескольких помещениях от моего номера, в хозяйском закутке, можно было наблюдать следующую картину.
Здесь сидели три человека и атмосфера в комнате была наэлектризована предвкушением будущих событий. В одном из сидящих за столом, украшенным кувшином с пульке, можно было без труда узнать хозяина гостиницы, двое других, зрелый и молодой были в традиционных костюмах гаучо.
Начну описание их одежды с рубашки и штанов. Для людей, которые вынуждены всю жизнь приглядывать за скотиной, эти детали одежды выглядели у них довольно белыми. Штаны у обоих были закатаны выше колен, поверх рубашек, рукава которых тоже были закатаны до локтей, вокруг торсов, несмотря на жару, была обмотаны чирипы — теплые, хотя и тонкие шерстяные одеяла.
Обмотавшись таким одеялом, гаучо обычно прикрепляют его к телу кожаным поясом, что сделали и наши гости, но поверх пояса они привязали еще и ярко-красный шарфы, концы которых торчали в разные стороны. Ярко-красным были и «пончо», покачивающееся на их плечах.
Пончо это тоже одеяло, но выполняющее роль плаща, с отверстием посередине для головы. Ноги пришельцев из пампы были обуты в высокие сапоги, которые носят все гаучо. Но что это были за сапоги! Хотя Аргентина сейчас по большей мере только производит и торгует кожей, но местные жители совершенно не умеют ее обрабатывать! Удивительно, но факт.
Обувь этих персонажей была совершенно не похожа ни на какую другую на свете.
Вот как делаются эти сапоги. С задних ног забитой лошади снимается носком шкура, при этом обходятся без единого надреза; еще теплую, ее кладут в горячую воду, чтобы легче было счистить с нее жесткий волосяной покров. Так называемые лошадиные «метелки».
Пока эта кожа еще влажная, ее натягивают на икры ног, как чулки. Когда кожа высыхает и по мере высыхания твердеет, она превращается в нечто необычайно прочное. Сапоги гаучо прекрасно защищают его икры и верхнюю часть ступней, но пальцы ног и ступни снизу оставляют неприкрытыми. Человек в такой обуви одновременно и обут, и босиком, но здесь надо учитывать то обстоятельство, что гаучо редко сходят с лошади и почти не ходят по земле, разве что внутри своей хижины или палатки…
Из таинственных двоих незнакомцев, один — постарше, другой — помоложе, старший гаучо был суровый мужик в полном расцвете сил. Своей огромной мощью, он без труда смог бы сломать быку шею. Но видно было, что это человек разносторонний, и, в свободное от ломания бычьих шей время, занимается разнообразной работой. Этот мужчина имел громкую, известную во всем городе и за его пределами кличку Шаман.
Говорили, что он иногда подряжается йербатеро [сборщик чайного листа] или каскарильерро [сборщик коры дерева каскариль, или хинного дерева], а то его называли гамбусино (золотоискателем) или сендадором [ скаут, проводник или же «пионер»], который проводит караваны через Анды. Другие считали, что он чинчильеро — охотник на шиншилл, то есть заготовитель пушнины, третьи, что он работает десольадором, то есть живодером. Ближе всех к истине были те, кто читали его «джентльменом удачи», то есть обычным бандитом.
Его более молодой товарищ, был пока его бледной копией, но чувствовалось, что в ближайшее время этот атлетичный латиноамериканский парень заматерет, а там, глядишь, еще и превзойдет своего учителя.
Чувствовалось, что все трое обсуждают предмет, явно задевший их за живое.
— Каррахо! [Черт побери] Какая наглость! — кипятился хозяин. — Клянусь, что у явного гринго, что сегодня остановился у меня, все карманы туго забиты серебром. Он даже склоняется под тяжестью своих кошельков к земле!
— А ты ничего не путаешь? — осторожно осведомился старший из закамуфлированных гаучо. — Дело серьезное, тут важно не ошибиться.
— По твоему я не узнаю мелодичный перезвон серебра из тысячи других звуков? — саркастически вопросил владелец гостиницы.
