Поддельный шотландец. Дилогия (СИ) - Мин Макс (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
Что касается огнестрельного оружия, надо сказать, что пистолеты были широко распространены в Шотландии чуть ли не с начала века. Ими пользовались многие хайлендеры еще с первого горского восстания начала восемнадцатого века. Поскольку пистолеты были в такой чести у шотландцев, то нет ничего удивительного в том, что в 1739 году, когда отряды "Чёрной стражи" были сведены в полк, им официально выдали именно это оружие. Его носили на теле спереди, прикрепляя при помощи длинного стального язычка, проходившего вдоль ствола к дулу, -- приспособления, применявшегося также в кавалерийских пистолетах.
Рукоять пистолета шотландских горцев обычно заканчивалась двумя завитками, известными под названием "бараньи рога", между которыми находилась шишечка, вывинтив которую можно было достать пробойник для прочистки запального отверстия.
Что касается именно супер-оружия, то мне вовсе не требовалось самому изобретать велосипед. Многоствольные пистолеты были и сейчас вполне обычны в британском флоте, но модель "утиная лапа" меня принципиально не устраивала в связи со своими весом и габаритами. Револьверы тоже были известны издавна, модель револьвера Ганса Стоплера, от 1597 года, была давно запатентована в Англии и вполне могла быть изготовлена на заказ целым рядом именитых местных оружейников. Тем же Джоном Уотерсом из Лондона, Джеймсом Майклсом из Фолкерка, Джоном Мэрдохом из Данди, Кэмпбеллом МакНабом из Абердина, Томасом Мэрдохом и Бисселом из Лита. Но кремневые револьверы стоили очень дорого и были очень ненадёжным, даже опасным в обращении оружием, так как воспламенение пороха в каморе барабана происходило от работы кремневого замка. Такой принцип заставлял перед каждым выстрелом насыпать на полку порох, который после возгорания от искры кремня или от тлеющего фитиля инициировал основной заряд в каморе барабана. Такая система была опасна тем, что от искры и горящие частицы пороха с полки могли воспламенить не только тот заряд, который находился в нужной каморе барабана, но и заряды в соседних каморах. Также при выстреле, когда пуля проходит щель между барабаном и стволом, горящие крошки пороха запросто попадали в соседние каморы спереди, на пули, а между пулей и стенками камор часто оказывались крупинки пороха, которые воспламенялись при попадании горящего пороха в эту камору из щели между каморой выстрелившего заряда и стволом. В результате воспламенения крупиц пороха, тех, что застревали между пулей и каморой нетронутого заряда, воспламенялся и весь заряд, соответственно пуля летела, разумеется, не в ствол, а мимо него, что приводило к выходу оружия из строя, иногда сопровождаемое травмированием стрелка. Проще говоря, происходил двойной выстрел, с двух камор барабана одновременно.
Ещё один недостаток -- современные мне теперь револьверы не имели механизма вращения барабана, который банально проворачивался вручную, да и после отстрела всего барабана его заряжание занимало нереально много времени для боя. Но последнюю проблему можно было решить сделав барабан съёмным и нося с собой дополнительные, уже снаряжённые.
В общем, я не стал "изобретать" унитарный патрон, не захотел воровать славу ни у Кольта ни у Лефоше, решив лишь немного модернизировать то, что уже было доступно. Взяв некоторые решения от револьверов моего времени, я получил схему чего-то более всего напоминающего револьвер Коллиера 1818 года или даже первый кольт, Паттерсон. С автоматически вращающимся пружиной барабаном и взводимым вручную курком. Единственным революционным отличием от уже существующего многозарядного оружия было исключение прорыва пороховых газов в щель между каморой барабана и стволом. Это достигалось путем движения барабана под действием пружины вперед во время выстрела, при этом движении камора надевалась на выступающую коническую часть ствола. Этот способ я слизал у банального "Нагана", до производства которого должны ещё пройти многие десятилетия.
Получив солидный задаток и мои чертежи, выполненные совместным трудом со щедро мотивированным владельцем оружейной лавки в Куинзферри, посыльный мистера Ранкилера отправился с ними на обход местных оружейников. Я заказал каждому желающему изготовление согласно наших набросков двух 8 и 6-зарядных моделей: 31 калибра с 3-х дюймовым стволом и 34 калибра с 4-х дюймовым и обещал щедро оплатить заказ.
Сам же я вскоре, взяв смирную лошадку на конюшне Шоса, прямиком отправился в Эдинбург. Надо сказать, что столица Шотландии была довольно крупным по этим временам городом -- разыскать нужный адрес незнакомому со здешней планировкой человеку было совсем не так просто. Если он даже и попал в тот дом, куда хотел, то мог бы искать весь день ту дверь, которая была ему нужна, -- так много народа жило в этих домах. Обычно здесь нанимали мальчика, называвшегося "бегунком". Он служил проводником и водил вас, куда вам было нужно, и потом, когда ваши дела были закончены, провожал вас обратно домой. Но бегунки, занимавшиеся постоянно этим делом и обязанные знать каждый дом и каждое лицо в городе, образовали группу шпионов. Я слыхал от мистера Кемпбелла, что они сообщались между собой, чрезвычайно интересовались делами нанимателя и служили глазами и ушами местной полиции, а то и преступников. В моём положении было очень неблагоразумно водить за собой такого шпиона. Мне нужно было сделать три визита: моему родственнику мистеру Бэлфуру из Пильрига, прокурору Стюартов -- Эпинскому поверенному, и, наконец, Уильяму Гранту, эсквайру из Престонгрэнджа, Генеральному прокурору Шотландии. Визит к мистеру Бэлфуру не мог компрометировать меня; кроме того, так как Пильриг находился за городом, я при помощи моих ног и языка вполне мог бы сам найти туда дорогу. Но с остальными двумя визитами дело обстояло иначе. Визит к Эпинскому поверенному в то время, когда вокруг только кричали, что об Эпинском убийстве, был не только опасен, но и в полнейшем противоречии с последующим посещением Генерального прокурора. Даже в лучшем случае моё объяснение с Уильямом Грантом должно было быть затруднительно для меня, но, если бы он узнал, что я пришел к нему прямиком от Эпинского поверенного, это вряд ли поправило бы мои собственные дела и могло бы совсем испортить дело Стюартов. Вот почему у меня был вид человека, который одновременно бежит вместе с зайцами и преследует их вместе с собаками, -- положение, которое мне совсем не нравилось. Поэтому я решил сразу же покончить с мистером Стюартом и всей якобитской стороной моего дела и воспользоваться для этой цели указаниями рассыльного из банка. Но случилось, что я не успел ещё сказать ему адрес, как вдруг пошёл дождь, не очень сильный, но который мог испортить мой новый камзол, и мы спрятались под навесом при входе в первый подвернувшийся узкий переулок.
Будучи не знаком с этой местностью, я прошел немного дальше, чтобы сориентироваться. Узкий мощеный тупик круто спускался вниз под горку. По обе его стороны тянулись поразительно высокие для данного времени дома, с выступавшими один над другим ступеньками этажами, нависающими над головами прохожих. На самом верху виднелась только узкая полоска неба. По всему, что я мог разглядеть сквозь окна домов, а также по почтенной внешности людей, которые входили и выходили из них, я заключил, что население этих домов далеко не бедствует; весь же этот уголок заинтересовал меня, точно странная сказка. Казалось, это не копия привычной мне Земли, а совсем другой мир, живущий по своим непонятным законам.
Я всё ещё стоял и смотрел по сторонам, как вдруг сзади меня послышались торопливые мерные шаги и перезвон стали. Быстро повернувшись, я увидел отряд вооружённых солдат, плотно окружавших высокого человека в коричневом плаще. У него была чрезвычайно изящная, благородная походка, он с естественной грацией двигал руками, но красивое его лицо имело подозрительно хитрое выражение. Мне показалось, что он смотрит на меня, но при этом я не мог поймать его взгляда своим. Вся процессия прошла мимо, направляясь к двери, выходившей в переулок, которую открыл перед ними человек в богатой ливрее. Два солдата ввели арестанта в дом, остальные с ружьями на плече стали ждать у дверей.
