Барышня ищет работу (СИ) - Кальк Салма (читаем книги бесплатно TXT, FB2) 📗
— Вот именно, практика в поле. Извольте послушать, — Авенир Афанасьевич внимательно оглядел нас всех.
Шепотки и прочие посторонние звуки затихли.
— Сегодня мы отправляемся в поле и будем пробовать то, чем чаще всего занимаются в жизни и на службе некроманты, то есть — уничтожать нежить. Я, как ваш преподаватель практики, считаю следующее, и Аркадий Петрович со мной согласен: сегодня атаковать нежить будут Толоконников, Томашевский, Ряхин и Сударев.
Названные приободрились. Все, кроме Мити Ряхина, тот лишь плечами пожал.
— Все остальные наблюдают из-под защитного купола, и не высовывают даже кончика носа за его пределы. Ясно? — он ещё раз оглядел нас всех, дождался кивка от каждого.
И… мне показалось, или он мне подмигнул? Пусть уж лучше показалось, да?
Дальше он говорил тем четверым, кто вышел в лидеры, что им сегодня предстоит делать. Но главное было — не лезть вперёд всех и действовать по команде.
— А когда остальным практиковаться? — спросил серьёзный и сосредоточенный Костя Петровский.
— На следующих занятиях. После того, как покажете мне устойчивую защиту и умение атаковать из-под неё.
И так он это сказал, что вопросов больше не было. Ой, нет, были. Томашевский, приятель Толоконникова, спросил:
— Готовиться на всю ночь?
— Думаю, часа нам с вами за глаза хватит, — ответил Авенир Афанасьевич.
И то хлеб, потому что до утра на улице — это хоть как одевайся, всё равно замёрзнешь.
— Поспать хотя бы, — вздохнула Марьяна. — Или пойдёмте в лавку?
— Давайте завтра, — есть хотелось немилосердно, лавка подождёт.
Она согласилась, и мы разбежались по домам.
Я именно что пообедала и легла спать, проспала до ужина, а после ужина читала на завтра. Явно после практики будет не до того.
И вот мы все стоим в уже знакомом коридоре перед аудиторией практики — в темноте, которую с трудом рассеивают немногочисленные осветительные шарики. Авенир Афанасьевич появился, оглядел нас.
— Оделись, всё верно. Слушаем меня. Шагаем сейчас за мной, и на месте первым делом строим защиту. На себя. И я ещё прикрою дополнительно. Дальше уже по команде, и вдруг внезапно упёрся взглядом в меня. — Ольга Дмитриевна, вы умеете держаться за кем-нибудь в тенях?
— Кажется, да, — ответила я.
— Кажется ей, — проворчал он, подошёл и крепко взял меня за руку.
Рукой в перчатке руку в перчатке. Но я почувствовала себя изрядно неловко — остальные-то сами справляются.
— Приготовились, за мной, — скомандовал он.
Я шагнула… куда-то. И вышла в темноту и лютый холод. И в сугроб. Слава валенкам, не начерпала снега. Авенир отпустил мою ладонь, я отдышалась, не забыла и поставила защиту… как-то и какую-то. И ощутила, что той защиты ещё наросло вокруг.
Дальше расшвыряли вокруг осветительных шаров, и стало видно, что стоим мы где-то на кладбище.
— Спаси, господи, — крестилась рядом Марьяна.
Я взяла её за руку — мне тоже так было проще.
Мы стояли на площадке, вокруг торчали кресты, побольше и поменьше, деревянные и каменные. Сугробы, и изредка — деревья.
— Приготовились, — командовал Авенир Афанасьевич. — Толоконников, на вас северная половина круга, Ряхин с юга.
Двое названных снимали перчатки один и здоровенные рукавицы другой, разминали пальцы. Первый вопль кого-то из сокурсников раздался из-за спины, я обернулась… и увидела.
Нечто таращилось на всех нас из-за ближайшего креста. Это была… тоже смертная сила, в её самом что ни на есть настоящем виде. Смерть смотрела на всех нас. Я оцепенела, я не понимала, что нужно. Но Митя Ряхин не сплоховал и хлестнул щупальцем силы, и вышел из-под купола, и сделал несколько шагов вперёд через сугроб, и я видела, что на нём защита, и она непреодолима для врага.
Первый враг осыпался пеплом на снег, но на его месте выросли ещё три.
— Сударев, помогайте, — Авенир Афанасьевич спокоен.
Степан сунул рукавицы за пояс, шагнул и встал рядом с Митей. С другой стороны раздались шипение и треск — Толоконников тоже хлестал кого-то, и Войтек Томашевский встал рядом с ним, и помогал.
Мы, оставшиеся, сбились в кучу и смотрели. Марьяна так вовсе прижалась ко мне и дышала испуганно. Но парни знали, что делали, и нежить осыпалась пеплом с тоненьким воем.
И вскоре вовсе перестала показываться из-за крестов. Подождали, повертели головами по сторонам — тихо. Все задышали, зашевелились, а те четверо, кто сегодня бился, доставали из-за поясов и из карманов рукавицы и перчатки и надевали на явно замёрзшие руки.
— Молодцы, справились. Все четверо — отличные отметки, — сказал Авенир Афанасьевич. — Сейчас в академию, оттуда по домам.
В аудитории перевели дух и посбрасывали тулупы и шубы. Всем было, что сказать — кому было страшно, кому наоборот, хотелось выбраться из-под купола и пойти в атаку.
— Борис, руки жёстче, — Авенир Афанасьевич начал разбор полётов с Толоконникова. — Войтек, молодец, все хорошо. Степан, не тушуйтесь. Или вы — или вас. Дмитрий, безупречно.
Неуклюжий во всём кроме уничтожения нежити на кладбище Митя Ряхин так и застыл с недоумённым выражением лица.
— Да-да, Дмитрий, я вам. Так держать. И трое остальных — тоже так держать. Вы сегодня справились.
Митя разинул было рот, и тут же закрыл его. И сел.
— Остальные — готовимся. Завтра пара практики здесь, тренируем нападение и защиту. Сейчас же отправляйтесь по домам и спать.
Мы вышли в коридор, Авенир Афанасьевич попрощался и исчез.
— Ряхин, ты что это, отличником заделался? — спросил Коля Малинин.
— Да это ж ерунда, — не понял тот. — Меня дед дома лет с десяти на облавы брал, чего я там не видел? Это ж не по книжке рассказать!
Вот так, не по книжке рассказать. Ладно, всё потом. Сейчас попрощаться со всеми и домой.
21. Особенности магического образования
21. Особенности магического образования
Если с теорией я худо-бедно разобралась, то на практике мне приходилось туго.
Теория что, выучить да рассказать. Это я и дома отлично умела. А вот практика…
Вопросы контроля оказались какими-то очень уж непростыми. Я или слишком зажимала себя, или наоборот, не имела сил сдержать, и все вокруг получали от меня по первое число. Кто-то из парней восхищался, кто-то пугался, кто-то, например Толоконников, презрительно кривил губы — мол, чего ожидать бабы, да ещё и от провинциалки какой-то, которая живого мага не так давно впервые в глаза увидела. Мне прямо чесалось сказать, что я, мил друг, столько всего в глаза видела, что тебе и не снилось. Но — держалась. Потому что ну его, этого Толоконникова.
Прочие студенты первого курса, не некроманты, на меня особо и не смотрели. На Марьяну тоже. Когда я спросила, отчего так, она пожала плечами и ответила — да трусят они, и всё. И заедаться к некромантам трусят, и дружить с ними — тоже. Наверное, так и есть, да.
Кроме того, пышным цветом цвели сословные различия.
В губернском городе Сибирске любой маг был уже приметной личностью, без вопросов уважаемой и почтенной. Особенно — если тому магу доводилось принести соседям и другим жителям какую-то пользу, вроде как Соколовскому тогда на пожаре. И как я поняла, среди московских обывателей маги тоже выделялись и пользовались уважением, оттого, что в них немалый толк. И даже не особо смотрели, кто таков тот маг, дворянин, или, может, ещё его родители крепостными родились, как у Ряхина, например.
В академии же магами были все. И тут уже можно было чиниться — а кто родители, да сколько у тебя поколений предков-магов, и вообще. И с поколениями как раз наблюдался полный хаос.
Были, например, Пуговкины, они все давным-давно маги-некроманты. Личное, а после и потомственное дворянство выслужили при Петре, и с тех пор занимались обучением юношества магическим искусствам. А, скажем, Толоконниковы вовсе не некроманты, хоть и маги, таких называют универсалами, потому что — стихийники. Но у матери нашего князюшки нашёлся дед-некромант, прямо как у Ряхина, и Боренька неожиданно для всей родни оказался некромантом. Этому факту не обрадовались, но делать нечего, отдали в обучение. А, скажем, Марьяна — как раз из мощного некромантского рода, купеческого, и её бы научили немного, и отдали замуж, так вот подоспела перепись и царский указ — обучать всех магов, вне зависимости от пола.
