Бешеный прапорщик. Части 1-18 (СИ) - Зурков Дмитрий (книги .txt) 📗
Вкусняшки съедены, чай выпит, Анастасия что-то тихонько спрашивает у Есенина, затем в очередной раз нарушая правила этикета, громко хлопает в ладоши, привлекая всеобщее внимание…
— Послушайте все, послушайте! Сергей Александрович сейчас прочитает нам стихи!..
Есенин неуклюже встает из-за стола, делает несколько шагов к окну, поворачивается… И это уже не тот сконфуженный солдатик-санитар, не знающий, как правильно держать чайную ложечку. Перед нами Гений в порыве вдохновения, совсем, как у классика — «Поэт идет, открыты вежды, но он не видит никого»…
— В багровом зареве закат шипуч и пенен,
Березки белые стоят в своих венцах.
Приветствует мой стих младых царевен,
И кротость юную в их ласковых сердцах…
Его голос заполняет все пространство комнаты, каким-то непостижимым образом гипнотизирует, заставляет забыть обо всем и ловить каждое слово, каждую интонацию… Признаться честно, из школьного курса литературы помнил, что и Есенин, и автор «ноктюрна на флейтах водосточных труб», да и многие другие таланты во время первой мировой «героически» защищали Родину в тылу. И относился к ним, скажем так, не очень хорошо… Но вот сейчас понял, что у страны могут быть миллионы солдат, тысячи офицеров, сотни генералов, и только единицы этих самых Поэтов с большой буквы. И что далеко не всегда можно их мерить одним аршином…
Обратно в Питер возвращаюсь в каком-то взбаламученном состоянии. То ли из-за вживую услышанных есенинских стихов, то ли из-за общения с августейшими особами. Никогда не был фанатично-убежденным монархистом, как Федор Артурович, но… Я, конечно, и знаю, и понимаю, да и воочию вижу, что и Николай и Аликс много чего накосячили, за что, отчасти, и поплатились. Но разговаривать с княжнами и знать, что в моей истории их через два года сначала расстреляют, потом добьют штыками, затем вывезут за город и скинут в шахту, изуродовав перед этим тела до неузнаваемости. Да так, что и через девяносто лет медики не смогут собрать из разломанных костей черепа и скелеты… Нет уж, товарищи революционеры!!!.. Подавитесь!!!.. Так подавитесь, что блевать будете!.. Кровью с кишками своими!.. Всех вас, сук, своими руками удавлю!..
Девчонки-то в чем виноваты?.. Романтичная Ольга, спокойно-рассудительная Татьяна, немного стеснительная Мария и непоседа-егоза Анастасия… Им это за что? За фамилию Романовы? Знать бы у кого спросить… Хотя, — знаю! Есть такой человечишко, который, как в моем времени выяснилось, стоял за всем этим. И зовут гаденыша Яшенька Михайлович Свердлов. И проживает он сейчас где-то в Туруханском крае, кстати, вместе с Иосифом Виссарионовичем Джугашвили. Съездить, что ли в гости? Вежливо пообщаться со вторым, а с первым долго, нудно и вдумчиво побеседовать? Чтобы рассказал всё-всё, что знает и еще немножко сверх того? А потом все, что от него останется, утопить в отхожей яме? И всех его тварей-единомышленников на куски рвать, на ленточки резать!!!..
Уже приехав на квартиру, подробно рассматриваю подарки, изо всех сил лелея и обхаживая свое самолюбие. Рассматривать есть что. Новинка, только-только входящая в модную жизнь, наручные часы. Вороненый корпус, черный циферблат со светящимися цифрами и надписью «Rolex», темно-коричневый кожаный ремешок. Стильно, круто, солидно…
Портсигар с закругленными краями и небольшой кнопочкой в торце. Серебряный герб в верхнем левом углу хорошо оттеняется вороненой сталью. На обратной стороне — вензель из красиво переплетенных букв Д, Г, Т, тоже из серебра. Внутри на крышке — золоченая гравировка «Спасителю моей дочери от А.Ф.». Фраза короткая, но вряд ли кто-нибудь еще может такой похвастаться…
Папочка с дипломом о присвоении фамильного герба и под красивым цветным рисунком официальное описание оного: «В червленом поле рука в серебряных латах, выходящая из белого облака, поражает черного змия золотым копьем, увенчанным орденом святого Георгия. На щите дворянский коронованный шлем с нашлемником из трех страусовых перьев. Намет шлема червленый, подложенный серебром»…
Но самое главное — не это! Самое главное, по словам Ольги Николаевны, через две недели в батальоне будет Высочайший смотр. И не просто так, а при вручении знамени!!!.. А помимо этого Великая княжна, как шеф батальона одарит всех офицеров новомодными кортиками со всеми полагающимися знаками отличия. Но один знак будет у всех. На верхней оковке ножен возле кольца выгравирован «веселый Роджер», он же «Адамова голова». Череп со скрещенными под ним костями, эмблема только-только создающихся ударных частей, символизирующая готовность биться насмерть, не щадя своей крови и самой жизни…
Надо срочно ехать на базу! Завтра же забираю своих головорезов из Ораниенбаума, — и домой! Да, и не забыть заскочить в училище! Есть там «Общество воспомоществования бывшим кадетам Павловского кадетского корпуса и юнкерам Павловского военного училища», где надо оставить хорошую сумму денег для помощи бедствующим выпускникам, или семьям погибших. Неписанные традиции тоже надо обязательно исполнять…
«Мы на грани грандиозного шухера!!!» — примерно так с точностью до смысла прозвучало сенсационное известие из уст теперь уже подполковника Бойко, приехавшего по личному поручению генерала Келлера. Три дня назад только появлялся, чтобы узнать, как прошел прием в Царском Селе, и мою версию случившегося на вокзале, а заодно и принести радостные вести, за что и был чуть не задушен в объятиях.
Не знаю, на какие потаенные кнопки и сколько раз Федор Артурович нажимал, но не успел я приехать из Питера, как на следующий день Валерий Антонович осчастливливает нас своим присутствием. Приезжает вместе с портфелем и охраной, — как же, большая штабная шишка, начальник оперативного отдела штаба Сводного корпуса генерала Келлера. Правда, в тот раз из портфеля появились на свет радостные новости — Высочайший указ о присвоении штабс-капитану Гурову-Томскому чина капитана со старшинством со дня выпуска из Павловского училища, и приказ о назначении вышеупомянутого капитана командиром отдельного батальона и т. д. и т. п.
Но сегодня, приняв мой официальный рапорт, и обнявшись, как положено старым боевым друзьям в канцелярии батальона, господин подполковник попытался огорошить меня известием, к которому я был уже почти готов… Нет, задач по групповому захвату всех генералов кайзера нам ставить не стали, хотя лучше бы я выполнял эту задачу… Все гораздо интереснее, — к нам едет… Блин, даже не ревизор, — это бы еще ладно… У Валерия Антоновича это прозвучало примерно так:
— К Вам собирается Его Величество Император Николай II со свитой!!!.. Батальон будет подвергнут Высочайшему смотру, в ходе которого в торжественной обстановке будет вручено Георгиевское знамя!!!.. Вручать будет Сам Государь за отличие над неприятелем в сражении под Нарочью!!!..
Далее несколько минут следовало военно-философское эссе о том, что Высочайший смотр — это вам не хухры-мухры, и не воробьям фиги в форточку показывать! Это значит — показывать результаты подготовки как каждого отдельно взятого солдата, так и всего героического батальона… Ну вот возжелал Его Величество поглядеть именно Ваш батальон, и всё тут. То ли вспомнил обещание, данное в госпитале, то ли с подачи Михаила Александровича и Федора Артуровича заинтересовался…
Эпилог был более оптимистичным — с Государем прибудет шеф батальона Великая княжна Ольга Николаевна, а также «случайно» оказавшийся в Ставке Великий князь Михаил Александрович, ну и, конечно же, Федор Артурович с заместителем начальника штаба своего корпуса, то бишь, с присутствующим здесь и сейчас подполковником Бойко. Последние двое — для поддержания Вашего морального духа, и составления оргвыводов. Короче говоря, мол, Денис Анатольевич, у Вас на все про все двенадцать суток. И господин подполковник искренне не понимает, почему после этих известий господин капитан до сих пор спокойно сидит и, многозначительно улыбаясь, покуривает, вместо того, чтобы совершать хаотично-бессмысленные телодвижения с целью устранения еще не найденных недостатков…
