Вера и террор. Подлинная история "Чёрных драконов" (СИ) - Шиннок Сарина (библиотека книг txt) 📗

20. Из праха в прах

Осень 2007 года принесла некоторые надежды: анархистам удалось связаться с АЧК и найти Джеффа Картера. Несколько постаревший за это время, Картер мало изменился: на нем была старая рваная майка сеткой и потертый кожаный плащ, он говорил с теми же интонациями, что и много лет назад. Все это навеяло «Драконам» неприятные и болезненные воспоминания о прошлом.

— Мне казалось, что я насовсем потерял надежду, — рассказывал Джефф, — когда весь мир облетело это известие об уничтожении базы «Черных драконов». Потом просто сказал себе: «Нет. Тот, кто знает Кэно достаточно хорошо, может держать пари, что он все равно вышел бы живым». И я вижу, что я был прав! Хоть бы дал о себе знать, сукин ты сын!

— Я, конечно, понимаю, что ты рад меня видеть, кретин, — ответил тем же Кэно, — но у нас были проблемы. Хотя, они есть и сейчас.

— Я всегда рад помочь родному клану, — гордо ответил Картер.

— «Клану»? Ты видишь здесь какой-то «клан»? Нас всего четверо! Понимаешь, что это значит?

— Что значит? А то и значит, что придется тебе, большой папочка, как феникс из пепла…

— Заткнись, а! — недовольно перебил его Кэно. — Давай здраво смотреть на вещи. Возродить клан невозможно. Денег и оружия у нас больше нет. Нас всего четыре человека. Более никого. Способный боец остался один: Кира, прекрасно владеющая любым оружием, мастер восточных единоборств. Есть еще, конечно, Джарек — великолепный стратег и тактик с идеальным глазомером, но он уже не молод. Кобра, конечно, перспективный боец, парень подает большие надежды, но все же он салага, не знающий и десятой части того, что должен знать. У меня здоровье уже не то, чтобы драться. Если только с кем-то в паре, чтобы спину прикрыли. Это все. И волонтеров что-то я не вижу.

Картер сделал уверенный шаг вперед.

— Волонтеры есть, — сообщил он. — Другое дело, что никто не знает, что вы живы. Я видел сотни людей, готовившихся стать под флаги «Черного дракона». Их остановило только одно — весть о твоей смерти. Но если только они узнают, что ты жив… Я достану вам средства. Столько, сколько нужно. Заказать оружие — тоже не проблема. А на первое время я принес вам пару-другую пушек и взрывчатки. Тебе нужно только заявить о своем возвращении — и куча народу рванет под твои знамена! Кстати, выжил еще один боец вашего клана.

— Кто это? — настороженно спросил Кэно.

— Кабал, — ответил Джефф. — Ему удалось уйти с базы до взрыва. Ты же знаешь, как быстро он способен бегать — он обгоняет ветер.

Кэно коварно оскалился:

— Хорошо. Теперь, когда «Красного дракона» больше не существует, мы сможем реализовать мою задумку, — с довольным видом прошептал Кэно. — Манхеттен… Мы им устроим восстание с того света!

— О чем это ты? — настороженно спросил Кобра.

— А ты помнишь мост, с которого прыгать собирался? — хитро спросил Кэно, глядя в глаза Кобры. — О-о, я вижу, как ты ненавидишь его. Ну что, Кобра, взорвем этот мост к чертям собачьим?

— Да чтоб его… — не скрывая азартной улыбки, ответил Кобра.

— Тогда изучи расписание поездов. Нам нужно знать, кода на мосту разминутся два экспресса.

Взрывные устройства сработали по принципу цепной реакции, и прогремел не один, а пять взрывов. Расчеты Кобры не подвели, и в тот день был взорван не только мост, но и два экспресса. По городу же были разбросаны многочисленные листовки с гербом «Черных драконов» и надписью: «Мы возвращаемся!».

С участием всех волонтеров, которых прислал АЧК, к весне строительство новой базы «Черных драконов» на заброшенном заводе было успешно завершено. Джарек, Кобра и Кира провели главаря на базу, чтобы показать систему безопасности, склад боеприпасов, центральный зал управления и жилые комнаты. Кабал плелся позади, не сводя глаз с Кэно. Он видел, как изменился главарь: его загорелое лицо стало тощим, резче обозначились острые скулы и надбровные дуги, появились морщины. На черных, как копоть, волосах и бороде появилась серебристо-белая проседь, особенно густая на затылке и висках. Кроме того, Кэно снова начал прихрамывать на левую ногу.

Самое главное «экскурсоводы» оставили напоследок. Кобра отворил перед Кэно тяжелую бронированную дверь, за ней была черная дверь из дуба со вставками из красного дерева со строгой резьбой.

— Это твой новый кабинет, — сказал парень.

— Черно-красный… — Кэно был приятно потрясен. — Это безумие…

Идея была в высшей степени дерзкой: потолок ровно выкрашен в смолисто-черный цвет, на полу паркет из черного дерева. Из того же черного дерева рама огромного — до пола — окна, им отделаны потолок и стены. Мебель была из черного дуба с отделкой из красного дерева, которое еще называлось «драконовым деревом», а его смола — «драконова кровь». По левую руку на огненно-красной стене был изображен герб клана, по правую руку на фоне того же цвета кровавого заката всю стену занимала коллекция ножей, которые он изготавливал сам.

— Да… Я хотел, чтобы все было по-старому… — главарь искренне и чисто заулыбался.

Кое-что действительно было по-старому — волчья шкура на высоком кожаном кресле, обивка красным бархатом на столе, а в центре стола — два ножа «Raptor».

Это было не все: на окне, окаймленном шелковыми красными гардинами, а поверх них тяжелыми шторами из золотисто-черного гобелена, была кованая решетка, изображавшая летящего над горным хребтом дракона. Справа у стены растянулся во всю длину комнаты шикарный кожаный диван с подушками из алого китайского шелка, на которых были изображены черные драконы в восточном стиле. Апофеозом стала черная люстра. Художественная ковка. Три восточных дракона, извившиеся длинными телами, словно в танце, сплетшиеся хвостами и вцепившиеся лапами в цепи, которыми эта металлическая композиция крепилась к потолку. В лапе у каждого была огромная жемчужина, как на всех классических изображениях. Конечно, жемчужины в лапах драконов были ни чем иным, как светильниками, кидавшими скупые блики на тяжелый мрачный потолок, массивную деревянную отделку, клинки ножей, лак паркета, разносившего по всему зданию отзвук тяжелой поступи армейских ботинок Кэно. Вожак сел на диван. Красный цвет сильно заводил его — сердце выстукивало такой бешеный ритм, что можно было вытанцовывать степ. Кэно любил красный цвет. Он питал энергией. Энергией грубой и агрессивной. Красный заставлял его вспомнить о крови, о собственной крови, о ранах, телесных и душевных, о крови его людей, обо всей крови, пролитой за время его войн. И черный. Траур черных анархических флагов, тысяч смертей. Парадокс, но сейчас черный цвет будто окутывал его, давал ощущение покоя и защищенности. Кэно понял — здесь он ощущает себя в родной стихии. Здесь он чувствовал себя наиболее спокойно, в безопасности. Красный дает ему энергию, силу, держит в тонусе интеллект, черный снимает напряжение, расслабляет, покровительствует его начинаниям.

Или дело в другом? В людях, сделавших это для него? Да! Он может жить дальше, делать свое дело в полном покое, когда эти люди рядом с ним: Джарек — лучший друг, брат по крови и духу, готовый отдать последнюю рубаху за «спасибо»; Кира — женщина, которая любит его до беспамятства, которая бросилась бы на смерть ради него, хотя и знает, что так не должно быть, но больше смерти боится потерять его; Кобра — преданный ученик, для которого он кумир и герой, который из шкуры вон лезет, пытается прыгнуть вдвое выше головы, только чтобы стать хоть как-то на него похожим. Кем бы он был без этих людей?