Вера и террор. Подлинная история "Чёрных драконов" (СИ) - Шиннок Сарина (библиотека книг txt) 📗
— Какие их требования? — поинтересовался капитан Харрис.
Полковник Блейд прикусил губы:
— Невыполнимые.
— Какие же?
— Отдать Манхеттен, — прошептал полковник и ушел, в сердцах хлопнув дверью.
Харрис вздрогнул, Джакс напряг все мышцы.
— Я сам лично выпущу кишки этому ублюдку! — заорал майор Бриггс.
— Это мы еще посмотрим! — окликнул его строгий женский голос. — Кэно мой!
— А-ах, Соня Блейд! — ехидно заулыбался Джакс. — И что же ты предпримешь? Ситуация критическая, террористы оккупировали Манхеттен. Аэропорты, мосты, вокзалы разрушены. Ну?
На секунду лейтенант задумалась, но ответ дала:
— Атакуем с воздуха…
— Ну да! — всплеснул руками Бриггс. — Уже атаковали! Мы потеряли пять вертолетов!
Соня виновато опустила глаза, но она и не думала терять своей уверенности. Она пыталась сосредоточиться, но в голову не лезло ничего, кроме мыслей об убийстве Кэно.
— Тогда по воде! — опередив ее, подал идею Харрис. — Катеров, кораблей и подлодок у них точно нет.
Соня недовольно насупила брови, Джакс заулыбался:
— Вот так, девочка. Никогда нельзя рубить с плеча.
— Я все равно убью его! — выкрикнула она.
— О-о, да у тебя паранойя! — заключил Харрис.
Соня ударила кулаком по столу:
— Мне нужен мой Desert Eagle и патроны пятидесятого калибра!
— И садистские наклонности, — добавил Джакс.
На площади посреди города не осталось свободного клочка асфальта. Здесь толпились сотни людей одетых в черную кожу и легкие бронежилеты. Они были вооружены дробовиками и автоматами. За ними стояли два ряда «боевых машин», разрисованных гербами «Черного дракона» и анархистской символикой. Сами анархисты держали в руках множество черных и красных флагов с теми же символами. Солнце озаряло напряженные, облитые грязным потом лица, в глазах толпы горело безумие и жажда крови. Блад вскочил на одну из машин, и сотни этих бешеных глаз обернулись к нему. Разговоры в топе затихли. «Черный дракон» ждал.
— Жертва ничтожными приведет к победе достойных, — сказал сам себе Блад. Так ему было проще смириться со своей миссией проводника на тот свет.
— Анархия — мать порядка! — хрипло взревел он.
— Да-а-а! — взвыла тысячная толпа.
Сердце Энтони Блада подпрыгнуло в груди, по всем венам разошлось тепло, как после бокала хорошего коньяка.
— Будь свободен или сдохни!
— Да-а-а! — прогремел вновь раскатом грома рев толпы, тысячи стволов были подняты вверх, тысячи лиц сменились страшными звериными гримасами и в тысячах пар глаз вспыхнул азарт, граничивший с бешеным припадком. «Свободы! Крови! Да в рай бы попасть!» — будто прочел мысли головорезов Блад и снова заорал:
— Vivat anarchia!
— Да-а-а! Vivat anarchia!
Кровь била в голову Блада, встала перед глазами алой стеной, по спине пробежала приятная дрожь.
— Анархия — наша мать, Кэно — отец!!!
— Кэно навсегда!!! — зарычала толпа, как дикий зверь, впавший в ярость.
Блад поднял вверх кулак:
— За свободу! За анархию! За «Черных драконов»! В бой!!!
— За анархию!!! — кровожадно заорали смертники, хватаясь за оружие. Перекошенные оскалы на их лицах были каким-то подобием улыбки — им нравилась убивать, им было совершенно не страшно быть убитыми.
В город входили военные. Головорезы, как и планировалось, атаковали в лоб, укладывая врагов, но вскоре погибали сами. Асфальт становился все более мокрым от крови.
— Все… Мясорубка началась… — удрученно проговорил Кэно, наблюдая с крыши здания в бинокль за происходящим. Он поправил передатчик нам правом ухе и закричал:
— Паук вызывает Летучую Мышь! Прием!
— Летучая Мышь на связи, — отвечал хриплый голос Блада. — Паук, прием!
— Отступайте! Сейчас пойдут огнеметы! — приказал Кэно.
— Есть, — спокойно ответил Энтони Блад. — Прием окончен.
Спецназ окружал анархистов, занимая всю территорию площади. Теперь Деймос и Фобос с воздуха видели не площадь, а зеленый остров среди моря бетона, состоявший из касок вояк. Три черных потока хлынули к острову с трех сторон — и зелень вспыхнула. Там, высоко над землей это зрелище напоминало пожар в джунглях, но Кэно видел в бинокль совсем иную картину. Разлет огня был неконтролируемым, он укладывал и чужих, и своих — смертников, кинутых атаковать в лоб. Тысячи людей были заживо сожжены на площади. Гремели тысячи взрывов — взрывались гранаты из арсенала «зеленых беретов». Черный дым с запахом человеческого паленого мяса рассеивался над городом, огонь не унимался.
— Безликий, — прошептал Кэно, чувствуя острую боль в сердце, — брат, жать, что ты не видишь.
События минувшей осени приучили Кэно вглядываться в свою душу. В тот момент он понял: он и Энтони Блад похожи — оба стали проводниками для других на тот свет. Но было и то, что в корне отличало его от Блада — желание жить. И чем больше Кэно видел смерти, тем сильнее становилась эта жажда жизни.
Осознав, что операция завершилась успешно, но с неумолимо горьким осадком в душе, главарь вернулся на базу. Он рассчитывал принять на грудь и успокоиться, но даже не успел войти в кабинет. Джарек схватил его за плечи, глаза анархиста были налиты кровью, все мышцы лица напряжены, зубы оскалены. Кэно знал, что это значит.
— Кэно! — вскричал Джарек. — Надо отступать! Придет подкрепление! А потом нас предадут! И нас вырежут, как скот! Мы не выстоим!
Слова о предательстве ввергли главаря в негодование. «Дьявол, почему же ты ни разу не ошибался!» — пронеслось в воспаленном сознании Кэно.
— Давай здраво смотреть на вещи, — попытался сохранить спокойствие он. — У нас есть машины, вертолеты, два самолета… Выстоим.
— Дьявол! — заорал Джарек, будто одержимый бесом. — Ты дьявол, Кэно! Как после этой бойни ты сможешь заснуть?!
— Не засну! — гневно бросил Кэно, ушел в свой кабинет и закурил.
Огонь погас. Площадь покрывали ковром обгорелые трупы, а чаще — разорванные куски трупов военных и анархистов. Блад проходил по площади, переступая между клочьями паленой плоти, и ставил на площади черные флаги. Останавливаясь у тел своих людей, он обмахивал себя крестом, когда было нужно — опускал ладонью веки.
— Вы свободны, парни, — шептал он. — Мертвые свободны. Вы свободны.
— Как вы повелись на это?! — в ярости орал на подчиненных полковник Герман Блейд. — Решили, что Кэно — полный идиот, будет атаковать в лоб, даст окружить и вырезать своих людей? А этот прохиндей всех вас обвел вокруг пальца! И что вы предпримете теперь?! А?
— У них два самолета, — доложил Харрис.
— Что за самолеты?
— «Рокуэллы».
— Что ты предлагаешь?
— Пустить в ход авиацию. Убедите их дать два «Харриера» — они положили бы этому конец. Потом пойдет десант.
Герман Блейд задумался. Это был большой риск. Но оставался ли иной выход? Выполнить требования террористов? Он знал, что этого категорически нельзя делать. Такие вещи не решают они — решают те, кто стоит выше. И они ни за что на это не пойдут. Что же тогда? Как освобождать остров? Герману показалось, что его плечи хрустнули под грузом ответственности.
— Дело говоришь, капитан, — похвалил он Харриса. — Мы обязаны растоптать этих ползучих гадов!
Над площадью, над тысячами мертвых тел, реяли черные флаги. Кэно чувствовал, что траур этих черных флагов — это траур, который не закончится никогда. Это траур по каждому из «Черных драконов».
Фобос и Деймос хорошо осознавали весь ужас случившегося.
— Мы все будем лежать в земле, воздух не спасет, — подумалось Дениэлу.
— Из праха — в прах, — скорбно мыслил себе Тревис.
В этот момент в воздухе появилось два прытких «Харриера». Руки братьев приросли к штурвалам.
— Фобос, веди того, что к тебе ближе, за собой! — закричал в микрофон передатчика Тревис. — Я подобью!
Фобос вошел в пике. «Харриер» шмыгнул за ним. Деймос прицелился, он преследовал «Харриер», пытаясь предугадать, что будет секунду спустя. Пилот «Харриера» перевел реактивные сопла в переднее положение — и самолет Тревиса проскочил мимо. Деймос рванул штурвал на себя, выходя из пике.
