Знакомые незнакомцы. Мир в прорези маски (Объединенная версия) - Осинская Олеся
– Джек! – с силой выкрикнула я, не в силах терпеть эту пытку.
Мужчина вдруг оказался сзади, поймав меня свободной рукой, прижавшись к моей спине и позволяя опереться на него, пальцы, ласкающие меня, стали настойчивее, задвигались быстрее. И через секунду все чувства взорвались. Я закричала, забившись в его объятиях, пытаясь за чтонибудь уцепиться руками, ногами, да хоть зубами, но не находила опоры, кроме стоящего за спиной мужчины и сильных рук, что продолжали меня держать. Выдохшись, я обессиленно обмякла, и Джек тут же развернул меня, прижав к себе, бережно уложил на прохладную ткань простыни, затем лег рядом, все еще обнимая. Пару минут я блаженно провалялась, тихо сопя в грудь мужчине и ничего не чувствуя. Вскоре окружающий мир начал возвращаться. Я подняла голову, взглянув в лицо Джека, и ощутила, как он напряжен. Я продолжала смотреть в его глаза, утопая в их глубине. Не знаю, как он умеет прятать свои чувства от эмпата, но ведь умеет… И тут Сорби открылся – я зажмурилась от удовольствия, впитывая его ощущения, и тихо застонала. Страсть – дикая и яростная, в которой от долгого ожидания уже не осталось нежности. Как он может сдерживать все это? Я пропустила его чувства через себя как собственные, подпитав зарождающееся снова желание. Медленномедленно приподняла руку, коснувшись щеки неподвижно лежащего мужчины, видя, как за мной следят его глаза, облизала губы, отбросила волосы… Потом резко, без предупреждения обрушила на него волну его собственных чувств. Непроницаемая маска слетела с лица Джека. Низко зарычав, он метнулся ко мне, с силой приподнимая, яростно впиваясь в губы, после чего перекатился и прижал меня к кровати своим весом.
– Продолжаем? – хрипло усмехнулся он. Я дерзко вздернула подбородок. – Ну что же, хорошо.
Я готова была его принять. Устремилась вверх, выгибаясь под его руками, неслышно шепча: «Скорее!» В последний момент он остановился, приподнялся на локтях, взяв мое лицо в ладони:
– Будет больно. Очень. Но недолго и только в первый раз. Прости.
– Но я не де…
Широкая мужская ладонь закрыла мне рот.
– Шшш…
Да что он… Я обхватила ногами его бедра и, решив взять инициативу в свои руки, сама бросилась навстречу. И стало больно… везде… словно абсолютно все мышцы вдруг свело судорогой, будто миллионы крошечных раскаленных игл одновременно пронзили меня насквозь, превратив тело в единый болезненный организм. Я до крови прикусила губу, не в силах даже кричать, из глаз полились неконтролируемые слезы. Рванулась прочь, выдираясь, царапаясь, пытаясь оттолкнуть мужчину. Но тот прижал к себе еще сильнее.
– Шшш… тихо, девочка… сейчас все закончится… не плачь… я потом объясню…
Показалось, что прошла целая вечность, хотя, наверное, минуло не более нескольких секунд… Нежными прикосновениями он осушил соленые дорожки на моих щеках, легко слизнул кровь с прокушенных губ. Боль быстро уходила, оставив нетронутыми ощущения, что были до нее, возвращая прежнее яростное страстное безумие и даже сделав его острее. Мы опять набросились друг на друга.
Все закончилось менее чем за минуту. Джек на секунду придавил меня своим весом, но тут же скатился, примостившись рядом. Мы счастливо переглянулись и неожиданно рассмеялись.
Так хорошо, так правильно, так цельно я себя никогда еще не ощущала. Словно после долгой разлуки вернулась домой. Приподнявшись, посмотрела на своего мужчину, потерлась носом о его плечо, протянула руку и легонько обвела брови, скулы, губы… Он, смеясь, поймал мою ладонь и поцеловал каждый пальчик. Я взъерошила ему волосы. Затем поднырнула под руку и положила голову на грудь, свернулась под теплым боком, будто котенок, и моментально задремала, сквозь сон чувствуя, как он рукой перебирает мои волосы.
Я проснулась на рассвете. Некоторое время с нежностью глядела на лежащего рядом мужчину. Лицо спящего Джека расслабилось, отчего на нем появилось трогательноневинное и беззащитное выражение. Я с трудом подавила порыв поцеловать его. Не стоит пока будить.
Затем, приподнявшись, села на кровати, подтянув одеяло повыше и обхватив руками колени, и задумалась.
Чувствовала я себя гадко. И причиной мерзкого настроения стал вчерашний вечер. Раньше я была уверена, что любую симпатию спишу на проявление нашей с ним связи. Но теперь… я ревновала. И что хуже всего – ревновала к самой себе. Радость победы омрачалась однимединственным вопросом: «А как же я? В смысле та, которая Гейша…» Кроме того, сюда же подмешивалась нотка подозрения – если он вчера так легко согласился провести со мной ночь, то что стоит ему провести ее и с еще какой красоткой… А еще… я боялась того, что скажет мне сам Сорби. Не окажется ли, что максимум, какой я получу, – это благодарность за приятно проведенное время?.. Как буду тогда ему в глаза смотреть?..
Нежное прикосновение чужих пальцев к спине оторвало меня от горестных дум. Сделав лицо попроще, я обернулась. Джек сонно смотрел на меня изпод полуопущенных ресниц и ласково улыбался.
– Ты чего вскочила так рано? – вполголоса спросил он, легонько гладя мою спину.
– Скоро занятия, – ляпнула я первое, что пришло в голову, и услышала тихий смех.
– Неужели ты правда веришь, что после праздника ктонибудь явится на лекции?
– Ну… на твои точно явятся…
– До моих еще выспаться можно. Ложись, рано еще.
Я ненадолго отвернулась, пытаясь разогнать мрачные мысли.
– Хочешь, угадаю, что ты сейчас чувствуешь? – услышала негромкий вопрос.
«Нуну, угадаешь ты, как же… Напрашивается на комплимент после вчерашнего», – обиженно подумала я. Тем не менее решила подыграть – постаралась нацепить на лицо беззаботную улыбочку и кокетливо отозвалась:
– Ну попробуй.
Ответ Джека стал для меня полной неожиданностью.
– Если я хоть чтото в этой жизни понимаю, то сейчас ты должна чувствовать то же, что и я… – Мужчина сделал небольшую паузу и спокойно закончил: – То же, что я чувствовал, когда ты по очереди целовалась то со мной, то с Джокером.
С лица мигом сбежала вся веселость. Я резко повернулась, отчего с меня чуть не слетело одеяло. В последний момент успела подхватить. Пусть ночью нагота меня не смущала, зато сейчас… я покраснела…
– И давно ты знаешь, кто я?
– Не очень, – честно ответил Сорби. – Вынужден признать, что, несмотря на все твои проколы, догадался не сразу. Вопервых, недостаточно хорошо тебя знал, чтобы сравнивать, а вовторых, настолько у меня в голове не сочетался твой образ с Академией. На уровне интуиции появлялись какието смутные подозрения… Не зря я пригласил тебя на ужин и навязал то дело с подбрасыванием амулета сразу после вечерней готовки супа. Но окончательно убедился, только увидев тебя вылезающей из кабинета ректора, – все моментально стало на свои места.
Я расстроилась. Видимо, на моем лице чтото такое промелькнуло…
– Прости, не хотел тебя огорчать. Надо бы предупредить, что нельзя догадываться, – с незлой насмешкой произнес Джек.
Я лишь махнула рукой:
– Ну вот… А я тебя помучить хотела. Все планы обломал.
– Если тебя это утешит, то признаюсь, что уже успел помучиться в прошлом семестре, не понимая, почему меня так тянет к обычной студентке. Тянет настолько, что мне пришлось несколько раз поспособствовать «недомоганиям» профессора Фалька, чтобы заменять у вас лекции.
Я снова легла в постель. Теперь мужчина, успевший приподняться и опереться на локоть, нависал надо мной. Я вздохнула и подползла поближе. Джек отобрал у меня край одеяла, отбросил его и принялся чтото рисовать свободной рукой на моем животе.
– Почему было так больно?
Гладящая меня рука на секунду застыла.
– Мы активировали второй уровень твоего Дара. – Я внимательно взглянула на собеседника, и тот продолжил объяснения: – Начальная инициация Дара Королевской Спутницы – первый уровень – обычно происходит во время помолвки или на свадьбе, когда мужчина и женщина касаются друг друга. У каждого из них при этом возникает сильное чувство собственности по отношению к другому. «Мое» – кратко и понятно. Дальше, как в брачной клятве, что дается в церкви: «в радости и в боли». Сразу после окончания церемонии венчания молодожены ощущают ни с чем не сравнимую радость – это активируется второй уровень. А затем во время первой близости приходит третья степень Дара… и боль…
