Знакомые незнакомцы. Мир в прорези маски (Объединенная версия) - Осинская Олеся
Люська уснула почти мгновенно – если комуто переживания и не дают спать, то точно не ей. Тальди немного поворочался, но тоже вскорости размеренно засопел. А я задумалась.
Не просто так нас с Киром предупреждала интуиция. И не просто так мы нашли лабораторию. Да вообще все вышло случайно. Если бы поисковые группы, исследующие подземелья и составляющие карты, и добрались сюда, вряд ли обнаружили бы вход, поскольку главная дверь завалена. Следовательно, здесь находится чтото нужное. Хм… в аппаратуре или научных разработках я не сильна. Кроме того, могу еще и повредить чтонибудь. А может, свою часть я уже выполнила, когда нашла лабораторию? Сейчас похорошему сюда стоило бы привести Джека и Кира. Только где же их взять?.. Наконец, оставив все вопросы на утро, я тоже уснула.
Глава 6
Разбудил меня Верс, пытавшийся незаметно покинуть лежбище. Я медленно приподнялась, лениво посветила фонариком на часы и повернусь к спящей подруге:
– Подъем! Утро уже.
Люська невразумительно застонала, но послушно встала, зевая и сонно потирая глаза. В ответвлении, отходящем от камеры, отсвечивало белым – значит, ночная вылазка мне не почудилась. Словно сговорившись, мы дружно собрались у входа в лабораторию. Люська, как оказалось, еще и одеяло захватила. Быстро постелила его в свободном углу, а потом принесла еду.
– Здесь светлее, – просто пояснила она. – Как ты думаешь, – торопливо прошептала подруга, когда Верс ушел в камеру за моим рюкзаком, – нас ищут?
– Конечно, – приобняла я ее за плечи, чувствуя волнение девушки, – конечно, ищут. Но ты не волнуйся, в крайнем случае сами справимся. Я знаю, как выбраться из камеры.
– Правда? – Со счастливой улыбкой Люська бросилась обниматься, а я не стала ей напоминать, что открыть двери – это лишь полдела.
После завтрака принялись осматривать помещение. Я бодро открыла первый попавшийся шкафчик и уже собиралась пересмотреть лежащие там документы, как Верс на ходу сбил мою руку.
– Ты что творишь? Они здесь больше тысячи лет пролежали. Тронешь – все в пыль разлетится. И так хорошо, что помещение фактически оказалось законсервированным на долгие годы. Иначе эти бумаги постигла бы участь документов из других лабораторий – давно бы в труху превратились. – Верс бережно, едва дыша, прикрыл стеклянную дверку. – Не трогай пока.
Я заметно расстроилась и опасливо оглядела помещение. Теперь вообще стало страшно к чемулибо прикасаться.
– А разве ты, как магматериальщик, не можешь восстановить структуру бумаги?
– Могу, конечно. Но на всю бумагу в лаборатории меня не хватит…
– Ясно, поняла. То есть сейчас мы аккуратно смотрим на содержимое шкафчиков через дверцы, – крикнула я подруге, устремившейся в другую сторону, – а если заметим что интересное, зовем Верса.
И почти одновременно с моими словами Люська, завернувшая за угол, негромко вскрикнула. На миг повернулась к нам, глядя расширенными глазами, поднесла руку ко рту…
– Кажется, я уже чтото нашла…
Похоже, в этом закутке, не замеченном нами вчера, раньше находилась небольшая кухня, где сотрудники лаборатории могли перекусить или выпить чаю. На круглом невысоком столике до сих пор стояла пара цветных керамических чашек и слегка треснутое блюдце. А в шкафчике с плотно закрытыми дверцами, кажется, хранилась еда. Именно здесь подруга обнаружила людей… точнее, то, что от них осталось, – усохшие, мумифицировавшиеся останки двоих мужчин. Один сидел, прислонившись к стенке, второй лежал на животе, выкинув вперед руку.
– Думаю, это служащие, – спокойно заметила я, в то время как друзья застыли, непривычные к подобному зрелищу. – Про одежду тут сложно чтолибо сказать, но похоже на лабораторные халаты. Зато, – я указала пальцем на грудь сидящего, – хорошо сохранилась кожаная эмблемка. Кажется, на ней даже имя можно разобрать.
– Наверное, вход завалило и они здесь умерли от голода, – тоскливо протянула Люська, неосознанно продолжая прижимать одну руку к груди, а вторую ко рту.
Верс пришел в себя раньше подруги.
– Да нет, – медленно покачал он головой и наклонился над лежащим телом, внимательно осматривая, но стараясь не касаться. – От голода дырки в голове не появляются…
Я присела рядом, глядя в точку у основания черепа. Тальди прав. Этому человеку умереть помогли. Хотя… если несчастные страдали от голода, то один мог запросто убить второго. Я нахмурилась, подошла к второму и почти сразу увидела крошечное округлое отверстие над ухом.
– Один погиб от удара по голове, у второго огнестрельная рана, – со вздохом заключила я и, подумав, добавила: – Их убили. В свете этого могу предположить, что дверь с той стороны тоже не просто так завалило.
Найденные тела настроение не улучшили. Постояв молча над убитыми еще пару минут, мы не сговариваясь так же тихо развернулись и пошли обратно в зал. Долго бродили среди бесконечных стеллажей, пытаясь через стекло разобрать надписи на верхних папках. Попадалось все сплошь либо неинтересное, либо непонятное. Что именно мы ищем, никто толком не понимал, потому и звать Верса не спешили. Часть шкафчиков и вовсе оказалась пустой. Тальди поводил в них руками, сообщил, что здесь однозначно хранили раньше бумаги, судя по оставшейся пыли.
Ближе к обеду я обнаружила в стене тайник – замаскированный и закрытый, как положено. Мы оживились, но, как выяснилось, слишком рано. Я без труда открыла дверцу и… за ней ничего не обнаружилось. Здесь тоже, по словам Верса, когдато лежали документы… но кто и когда их забрал, оставалось неизвестным. Был ли это тот же, кто убил сотрудников лаборатории, или бумаги просто переложили в другое место ранее – сказать наверняка мы, конечно, не могли. В общем, время шло, а ничего ценного попрежнему не появлялось.
В тот момент, когда я уже готова была смириться с поражением, услышала голос Верса:
– Не могу сказать точно, но, помоему, здесь под верхними листами лежат какието карты.
– Карты? – встрепенулась я, оборачиваясь. Верс буравил взглядом очередную пачку бумаги. До меня начало медленно доходить: бумага сделана из дерева, а Верс сквозь это самое дерево без труда видит… – Так ты же можешь их насквозь просмотреть? – наконец сообразила я. – И тебе даже колдовать для этого не нужно!
Верс демонстративно закатил глаза к потолку, затем насмешливо посмотрел на меня:
– А чем я, потвоему, последние три часа занимался? Здесь преимущественно научная документация – заметки о ходе экспериментов, различные теории, исследовательские дневники. Для ученых, несомненно, это все представляет огромную ценность, а для нас… по большей части макулатура. Даже для меня, хотя я по профилю чаще вас сталкиваюсь с математикой и физикой.
Хм… значит, нам тут делать особо нечего. Осталась самая малость – донести до сведения Кира, что здесь его ждет кусок работы…
– А так что там за карты?
– Обычные. Географические вроде, – пожал плечами Верс, продолжая фокусироваться на папке. – Могу восстановить. На это у меня сил хватит.
Спустя полчаса мы разворачивали сложенные в несколько раз крупные листы и бережно раскладывали их на полу. Часть карт была сделана из очень тонкой полупрозрачной бумаги (никогда такой не видела), благодаря чему их можно было накладывать поверх других, совмещая изображения.
Карт оказалось достаточно много – около двадцати, но опознали мы лишь одну – политическую. Констатировали, что за последнюю тысячу с лишним лет мало что изменилось, по крайней мере в Исталии с Аданией. Правда, такой страны, как Отан, на этой карте еще не было. Остальные листы тоже с интересом просмотрели, поворачивая и так и эдак, но толком ничего не поняли. Одну, самую сложную, рассматривали особенно долго и тщательно, решив, что она может оказаться упрощенной схемой лабиринта. Впрочем, уверенности в этом не было.
Вскоре Люське подобное «развлечение» надоело, девушка вспомнила, что мы давно ничего не ели, и отправилась сооружать обед. Мы же с Тальди продолжали рассматривать непонятные чертежи. Взгляд метался от одной схемы к другой. Линии, черточки, загогулинки, непонятные обозначения уже начали сливаться и двоиться в глазах. Я отвернулась, устало потерла глаза, давая им краткий отдых, а затем снова бросила взгляд на бумаги. И мгновенно напряглась. Нагромождение линий и пятнышек в углу одной из карт, хаотичное на первый взгляд, вдруг сложилось в смутно знакомую фигуру. Я схватила чертеж, поводила по нему пальцем, пытаясь вспомнить… чтото такое я видела… причем недавно… а затем память щелчком выдала нужную картинку – мы с Джеком сидим в ресторане… мужчина проводит рукой над столешницей, и на той появляется схематичное изображение…
