Знакомые незнакомцы. Мир в прорези маски (Объединенная версия) - Осинская Олеся
– Вот что, девушка, – начал он, разводя руками, – признаюсь, произошло небольшое недоразумение. Вы выглядите подозрительно, и мы приняли вас… эээ… за другого человека. Теперь, как видите, не знаем, что с вами делать. Давайте поговорим?.. А то, признаться, я так и не понял, кто вы такая.
От неожиданно дружелюбного тона я расклеилась. Нетрудно злиться и накручивать себя, когда перед тобой враги, но когда вот так… даже сердиться расхотелось. Зато сразу почувствовала, что веревки больно натерли руки, что затекли ноги, а сама я валяюсь в крайне неудобном положении. «Перестань, дура! – оборвала сама себя. – Может, они специально в доверие втираются. Или эмпатией воздействуют».
– А вы не могли бы мне руки развязать?.. – осторожно поинтересовалась я. – Буду держать их на виду, а со связанными ногами далеко не убежишь.
Парень поколебался немного, но все же ослабил путы, позволив мне сесть почеловечески и растереть руки, восстанавливая кровообращение. Уже лучше – я мысленно себя поздравила. В крайнем случае я и при помощи одних только рук на дерево в считаные секунды заберусь – пусть только отвлекутся. Главное, чтобы арбалетом не сняли. Хотя на вояк ребята не похожи. А там и ноги можно будет освободить. Я снова подняла глаза – «сельский житель» попрежнему неотрывно смотрел на меня.
– Ответьте мне, пожалуйста, на один вопрос: вы имеете отношение к церковникам?
Я медленно покачала головой.
– А к охотникам?
Почемуто мне показалось, что молодой человек вложил какойто собственный смысл в слово «охотники». Я снова ответила отрицательно. Мой собеседник мельком взглянул на брата – тот едва заметно кивнул.
– Вы эмпатка, у вас есть Дар, не так ли?
Посомневавшись, я все же кивнула, глупо было бы теперь отпираться.
– Стоите на учете?
– Конечно!
– Врет! – подал голос сбоку человек, что допрашивал меня ранее.
Черт! Совсем забыла – они же эмпаты, или как минимум один из них. Нервно сглотнула и сделала вид, что снова растираю запястья, пытаясь скрыть дрожь. Воцарилась неловкая пауза.
– Значит, скрывается, – продолжил тот же голос, а я внутренне замерла. – Таки да. Ну что же… – Второй брат тоже наконец взглянул на меня, и я с удивлением увидела на его лице улыбку. – Развяжи ее. Приятно познакомиться, коллега. Мы вас оставляем. И… если что – мы вас не видели, вы нас тоже.
За пару минут веревки оказались распутаны, я с удовольствием потянулась, продолжая краем глаза наблюдать за молодыми людьми, не веря, что все закончилось и они просто так уйдут. Смотрела, как мужчины поворачиваются ко мне спиной, и вдруг сильным толчком прорвалось интуитивное ощущение, что это неправильно.
– Подождите! Мне надо с вами!
Братья обернулись. Строгий нахмурился:
– Чего еще?
– Мне нужна помощь! – ни секунды не колеблясь, выпалила я. Всетаки кто я такая, чтобы не доверять интуиции? – Я пришла изза стены, а обратно вернуться не могу. И здесь ничего не знаю. У меня даже одежды местной нет!
Мои собеседники замерли. На лицах появилось непередаваемое выражение – смесь недоверия, радости, некоего священного ужаса…
– Ну?.. – не выдержала я. – Вы же чувствуете, когда я вру? Вы можете помочь?
– Меня зовут Стас, – протянул руку улыбчивый парень в крестьянской рубахе и энергично потряс мою. – А это Дайк.
– Конечно, поможем, – спокойно ответил второй и через секунду добавил: – Вот так сюрприз.
Пока я сходила за друзьями, пока Стас вытащил из укрытия телегу, пока мы нашли достаточно уединенную поляну, наступил вечер. Наши новые знакомые развели костер, достали продукты. В неловком молчании принялись готовить ужин. Никто не собирался первым начинать разговор, в глубине души сомневаясь, а стоило ли доверять незнакомцам. Люська некоторое время наблюдала за братьями и наконец не выдержала.
– Ну кто же так кашу готовит? Только продукты перепортите! – нарушила она затянувшуюся тишину, и четыре пары глаз моментально с удивлением на нее уставились. Девушка покраснела. – А что?.. Я ж правду говорю…
Подруга с опаской приблизилась к Стасу, быстрым движением отобрала половник и тут же отошла. Затем, почувствовав себя увереннее, направилась к котелку, бросив удивленной публике:
– Ну?! Что все застыли? Ребята, тащите, что у вас там есть, и шуруйте в лес за хворостом – нам этих веток надолго не хватит. Корни, где твоя бутыль? Кажется, пора расслабиться немного. Верс, солнышко, найди наши одеяла и постели вокруг костра.
Мы словно ждали, пока нам раздадут указания. Теперь, когда каждый оказался занят делом, гнетущие мысли ушли сами собой. А там и ужин подоспел, да настойки понемногу приняли (хорошо, что Кир бутыль побольше не пожалел), а дальше и разговор сам собой завязался. Мы честно сказали, что пришли через лабиринт, но этот выход уже завалило. Я сообщила, что в стене есть дыры и что мы с ребятами можем их обнаружить, – эта новость значительно оживила наших новых спутников. Затем братья поделились своей информацией.
Оказывается, в Отане достаточно много незарегистрированных людей с Даром. Живут преимущественно по глухим деревенькам да хуторам, где нет храмов и никогда не будет, а значит, и вероятность быть обнаруженным невелика. Есть и свои храмовники – потомки живших еще до появления стены. Они и проводят инициации. Конечно, так просто подобного человека не найдешь, о них известно в основном тем, кто сам проходил инициацию, – потом эти люди и детей своих приводят. Получается эдакое ограниченное сообщество, где большинство друг друга знают и прикрывают. Церковники и представители власти здесь редкие гости, зато есть вольнонаемные охотники, ищущие незарегистрированных. Вот онито и являются основной проблемой, и именно за охотницу братья меня сегодня приняли. Естественно, приходится все время прятаться и быть начеку, а еще постоянно переезжать. Лет двадцать – тридцать на одном месте прожить несложно – сначала можно назваться моложе, чем выглядишь, затем подгримироваться, чтобы выглядеть постарше. А потом начинают возникать вопросы, почему человек так медленно стареет. Чаще всего при переезде «меняются» домами. В одном месте инсценируют свою смерть, а потом в твой дом въезжает дальний родственник, а ты сам по тому же сценарию получаешь в наследство его дом. Позже, лет через пятьдесят или больше, можно снова вернуться на старое место. Можно даже представиться внуком или правнуком жившего здесь когдато человека.
Хуже всего с социальной жизнью. В деревне молодого парня сразу же пытаются женить. В этом месте своего повествования братья тоскливо переглянулись, припоминая чтото личное… Оказывается, Стас даже женился пару раз, правда, детей не было. По мелким обмолвкам я попыталась определить возраст мужчин – получалось никак не меньше двухсот лет. Хм… а выглядят совсем молодо – один Дар такого долголетия не даст. Но если наши новые знакомые и скрывают чтото, я не сочла себя вправе выспрашивать – в конце концов, я тоже не все рассказываю.
Мне показалось странным, что такое количество людей с Даром за столько лет не смогли найти выход из Отана. Вон даже я сюда уже второй раз попадаю. А типы вроде Дронека и вовсе все ходы и выходы знают. Но причина быстро прояснилась. Наследственные ветки Даров оказались достаточно ограниченными – магов среди них не осталось, стену «просмотреть» некому. Тени или Воины, если и были, тоже самоизжились – то ли както ранее смогли покинуть Отан, то ли всех переловили, их же вечно на авантюры тянет, поближе к большим городам. Остались лишь мирные и творческие профессии – Целители, Художники, Менестрели, сумевшие приспособиться к жизни здесь. Зато почти все эмпаты – другим сложнее уходить от слежки. Правда, большинство охотников тоже. Кстати, оказывается, мой Дар может укрыть меня и от эмпатии. Способность приглушать свои эмоции – такой же навык, как, к примеру, умение тихо ходить. Просто раньше я совершенно не задумывалась, что меня можно обнаружить таким способом. А Стас и Дайк оказались Актерами. Теперь все ясно – я тихо хмыкнула, вспомнив допрос. Да уж, Сорби или Кир допрашивают совсем подругому.
