Звено цепи (СИ) - Гуминенко Маргарита Владимировна "Киппари" (бесплатные полные книги TXT) 📗

— Могу я задать вопрос? — спросил Аршинов.

— Можешь, — бросила Инга. "Давай, скажи сейчас: "А зачем это всё нужно такой девушке?" Или ты умнее?" — подумала она.

Капитан её разочаровал:

— А зачем всё это нужно такой, как ты? Неужели не было других перспектив?

Голос его звучал доверительно, даже душевно, но Берестова почувствовала, что избавилась от желания очароваться крутым парнем, у которого в послужном списке куча подвигов.

— Вопросы не по существу, — выговорила она. На этот раз равнодушие в её голосе не было поддельным.

Он отстал и углубился в изучение принципа действия кофеварки. Только минут через десять, когда Инга закончила с проверкой последних отчётов, он подошёл с двумя кружками кофе.

— Я подумал, что тебе тоже захочется, — сказал он.

Инга забрала у него кружку. Она вспомнила, как варила в этой же кофеварке крепкий напиток, а Сокольский сидел перед ноутбуком и слушал запись допроса своего брата. Да, это было именно здесь, но с тех пор прошла уйма времени и само помещение неузнаваемо изменилось.

— Спасибо! — Берестова отхлебнула из кружки.

Он почувствовал, что она расслабилась, но вряд ли догадался, из-за чего.

— Я не слишком хорошо отношусь к девушкам, которые идут на опасную работу, — признался Аршинов. — Не понимаю, зачем? Типа, мужики сами не справляются?

— А вы справляетесь? — спросила она, не почувствовав никакого раздражения на его откровенность. Мысль Аршинова была не нова и справедлива. Берестова это понимала, но объяснять, почему не может иначе, не собиралась.

— Хочется верить, что справляемся, — ответил мужчина.

— Успокойся. Я не отбираю работу у таких, как ты, — заверила его Берестова и поставила кружку на край пульта. — У меня свои задачи…

* * *

— Взрыв был… странный.

Гаврилов смотрел в небо. Палатку убрали, чтобы легче было подойти к раненому. Насчёт обезболивающего Сокольский не шутил и теперь внимательно слушал сбивчивый рассказ бандита, пока медики занимались его ногами.

— Коротко, ярко… — вспоминал тот. — Видел всякое, но не такое. Он… Белый был какой-то. Или мне показалось… Не могло тут ничего так рвануть! Аккумуляторы… Всё равно что солнечные батареи. Они не взрываются, иначе бы разнесло сперва того придурочного охотника, который аппарат случайно подстрелил. Надо было всего лишь вычислить, где он упал и забрать… В общем, я очнулся — рядом этот Тяпин. Уже стемнело. Ни людей моих, ни машин.

— Куда делся Тяпин? — спросил Сокольский.

— А я знаю? — Гаврилов поморщился. Даже с обезболивающим, он чувствовал, как перебинтовывают его ноги.

Один из врачей подбодрил:

— Это хорошо, что чувствуешь. Значит, выкарабкаешься.

— Спасибо, — искренне поблагодарил его Гаврилов. — Тяпин этот сказал, что воды надо набрать. Потом исчез. Телефон его я случайно нащупал, ещё когда он меня сюда волок. Ну, и припрятал. Твою фамилию я знал, поэтому и послал сообщение именно тебе. Всё! Остальное — когда дышать легче станет.

— Нужно срочно везти его в клинику, — подсказал врач, наклонившись к Сокольскому.

Тот кивнул и встал, уступив место медикам.

— Отправляйтесь! Мы со Славой останемся, до прибытия бригады.

Ольгин подошёл к нему, отряхивая коленку.

— Я проверил по счётчику Гейгера, — доложил он и показал прибор. — Радиационной опасности нет, всё в пределах нормы. Может, мне скатиться в воронку и поковырять ту штуку?..

И осёкся под взглядом Сокольского. Почему-то Ольгин, который знать не знал, что такое страх, до сих пор робел перед шефом. Может, боялся огорчить своей дуростью? Именно Сокольский поручился за него, поверил, принял и дал интересную работу. О большем Ольгин и не мечтал. Не хотелось разочаровывать начальника.

Они отошли к кромке леса, молча дождались, когда вертолёт поднимется в небо и возьмёт курс на восток. Сокольский оглядывался, прикидывая что-то в уме. Подошёл к краю и тщательно оглядел склон, покрытый оплавленным до стеклянного блеска песком. Потом выпрямился.

— Пройдёмся вон до тех кустов, — сказал он. — Ударная волна прошла в их сторону. Под ноги внимательно смотри. Если люди не успели укрыться — искать нужно где-то здесь.

Он говорил так сухо и просто, что Ольгин повёл плечами: по спине пробежали мурашки. Спрятав счётчик в карман, он направился, куда приказали…

Глава четвёртая. Нелогичное поведение

Берестова остановила машину на боковой улице.

— Дальше пешком, — сказала она Аршинову.

— Столько секретности, — снисходительно фыркнул тот. — В этом есть смысл? Парень с девушкой гражданской наружности куда-то идут…

Они вылезли из машины.

— Час-пик, — ответила Инга, потом смилостивилась и пояснила: — На набережной пробка. Можно потратить полчаса, чтобы её проехать, а можно за пять минут дойти пешком.

Аршинов нахмурился.

— Не унывай, — посоветовала Берестова. — Иногда только кажется, что над тобой издеваются…

— Быстро! — рявкнул он вдруг, подхватив её под локоть и увлекая в ближайшую арку.

Инга позволила затащить себя под сводчатый потолок, высвободилась и прижалась к стене.

— Кто? — спросила она.

Мужчина усмехнулся и принял покаянный вид.

— Извини. Хотел проверить реакцию.

Вот теперь она разозлилась.

— Идиот!

Отвернувшись, Берестова вышла на улицу и направилась в нужную сторону. Через несколько секунд Аршинов догнал её. Инга молчала. Ей не понравилось, что он воспринимает происходящее, как игру. Вспомнился прочитанный недавно отчёт о расследовании, вживлённых имплантах и "погружении".

— Перейди на набережную, — приказала она, ничего не объясняя.

Даже если Аршинов удивился, он никак не дал это понять, молча оглянулся и проскользнул между выстроившимися в пробке машинами. Прочавкав через грязную "кашу", которую не успевали убирать с дорог, он запрыгнул на высокий тротуар набережной и оглянулся. Инга поборола желание оставить его там и исчезнуть в ближайшей подворотне. Вместо этого махнула рукой, чтобы возвращался. Он и тут не выразил никакого удивления и через десять секунд снова шагал рядом с ней, вдоль старых доходных домов, по замощённому тротуару, промёрзлому в стыках между кирпичами.

Только после того, как они покинули набережную и углубились в холодные проходные дворы, он спросил:

— Что это было? На набережной.

— Мелкая месть, — бросила Инга. — Я ведь дура-баба.

— Я такого не говорил, — оправдался он.

— Тогда терпи, — посоветовала Берестова. — Или попроси шефа, чтобы послал тебя к кому-нибудь другому в напарники.

"Он так легко слушается приказов, потому что в него вшита эта дрянь, или просто уважает дисциплину? — думала она, втягивая подбородок в воротник куртки. — Попробовать ещё? Нет! Это ничего не докажет, а вопросы наверняка вызовет. Я действительно дура! Без профосмотра он бы сейчас близко к отделу не подошёл. А там — куча способов для обнаружения посторонних имплантов. Чем же ты мне так не нравишься, Вова Аршинов?"

Впрочем, она была уверена, что новому сотруднику УВР, Владимиру Артуровичу Аршинову, майор Берестова тоже не нравится…

* * *

— Как пациент? — спросил Сокольский с порога, едва получив разрешение войти.

— Жить будет, — откликнулся хирург, не отрываясь от компьютера. — Даже ходить будет. Приходи, Игорёк!

Сокольский подошёл и пожал протянутую ему через стол, мягкую и одновременно очень сильную, руку Сергея Владимировича Ковылёва.

— А любить уже не будет? — продолжил шутку Сокольский.

Хирург оторвался от монитора и принялся разминать пальцы, серьёзно раздумывая.

— Да нет! — спохватился он. — Любить тоже будет… Лет через пятнадцать. Или сколько ему там светит за все подвиги?

Сокольский усмехнулся. Сергей Владимирович вдруг сделался очень заинтересованным, вскочил и обошёл стул, загородив своей мощной фигурой путь к отступлению.

— Ну-ка, посмотрим! — воодушевлённо произнёс он, хватая Сокольского за подбородок. Пальцы правой руки хирурга ловко прощупали скуловую кость, пока левая держала голову обследуемого, чтобы не вздумал вырываться. — Неплохо, очень неплохо, — пробормотал он.