Звено цепи (СИ) - Гуминенко Маргарита Владимировна "Киппари" (бесплатные полные книги TXT) 📗

— Ну, если ты настаиваешь… Как настроение? Как дела фирмы?

Марк нетерпеливо кивнул. В нём проснулось любопытство.

— Нормально! И то, и другое. Но ты не об этом хотел спросить?

Сокольский сдался:

— Что можешь сказать о Илье Николаевиче Горюнове?

Вот этим вопросом Марк озадачился.

— Почти ничего. Но тебя ведь такой ответ не устроит?

Сокольский не стал отрицать это предположение.

— Ну погоди, я подумаю… — Марк откинулся затылком на подушку и несколько секунд лежал, прикрыв глаза. — Глава компании грузоперевозок, специализируется на контейнерных доставках, в частности, из-за границы по морю. Как-то мы заключали договор на поставку отделочной плитки из Финляндии. Горюнов привлекает тем, что довозит товар непосредственно от места, и до места, сам решает все путевые проблемы, осуществляет юридическое сопровождение. У него грузовики, связи на таможне, чтобы ускорить процесс разгрузки. Мне не хотелось утяжелять свою компанию и заводить собственный парк машин, но после первой же поставки я отказался от идеи с ним работать.

— Почему?

— Как объяснить?.. У меня в девяностые развилось нечто вроде параноидального синдрома. — Марк невесело усмехнулся. — Если мне хоть что-то кажется подозрительным — я сразу бегу без оглядки.

— А что тебя тогда смутило?

Сейчас Марка смущал неожиданный интерес Сокольского к Горюнову. Если уж подозрительный бизнесмен попал в поле зрения УВР, значит тому есть основательные причины. Лисовской постарался ответить максимально откровенно:

— Мне показалось, что вместе с моим грузом он привёз что-то ещё. Возможно, я был тогда не прав…. Так получилось, что я присутствовал при разгрузке контейнеров в порту. Их было двенадцать, и в каждом — определённое количество ящиков с плиткой. Но когда машины прибыли на нашу базу — контейнеров стало десять.

— Кто-то стырил два контейнера? — живо переспросил Сокольский, готовый к тому, что его предположение в корне неверно.

Марк отрицательно покачал головой. Ему вдруг захотелось ещё раз поднять все документы и повторить расчёты, но наверное, это было излишним.

— Мы пересчитали ящики — их было столько, сколько мы и закупили. Конечно, я мог ошибиться насчёт контейнеров, но… — Марк опять потрогал пластырь на лице, и посмотрел на Сокольского. — Я точно видел шесть машин, по два контейнера каждая, а приехало только пять!

— Может быть, Горюнов ещё кому-то поставлял эту плитку? — предположил Сокольский.

— Груз был весь записан на меня. Может быть, другого человека это бы и не взволновало, плитка-то цела, и доставлена вовремя, мало ли что там ещё было в этих исчезнувших двух контейнерах! Но я не стал ни спрашивать, ни пересчитывать, ни разбираться, просто нашёл предлог прервать наш контракт, и больше с Горюновым не связывался. Может я действительно сделался параноиком, но если ты сейчас задаёшь такие вопросы — значит, дело не только во мне?

Сокольский серьёзно смотрел на него.

— Знаешь, Марк, для параноика ты слишком трезво мыслишь. Интересная какая история! У тебя ведь наверняка остались бумаги: декларация, накладные, контракты?

— Конечно остались! Могу позвонить в офис, чтобы тебе их переслали.

— Очень обяжешь! — оживился Сокольский.

— А тебя-то он чем заинтересовал, этот Горюнов? — спросил наконец Марк, почуяв, что настало его время спрашивать.

Сокольский некоторое время думал, но не над вопросом, а над тем, что стоит объяснять Лисовскому, а что — нет. Марк, по мнению Игоря, был хорошим парнем, но слишком горячим, и совершенно неспособным оставаться в стороне, даже если проблемы не совсем его, и даже если ему страшно в них соваться.

— По словам твоего бывшего зама, господина Попова, именно Горюнов поставлял ему всё необходимое для организации диверсии оборудование, — сказал он наконец. — Разумеется, никаких письменных соглашений они не заключали, из соображений секретности, и пути доставки не отслеживали. Теперь, по твоим словам, выходит, что задействован морской порт. Привозилось всё на пароме, в контейнерах с другими товарами, и по вполне легальным декларациям проходило таможню… Очень интересно!

Марк тут же открыл рот, чтобы задать новый вопрос, но Сокольский криво усмехнулся и предупреждающе поднял руку.

— Больше ничего не скажу. Меня уже один раз угораздило втянуть тебя в свои дела. Это ты сейчас прикидываешься подозрительным параноиком, а чуть что — начинаешь везде и всюду совать свой нос. Лучше ешь гранаты, в них железа много. После кровопотери самое то. И Лисичку свою угощай, ей тоже полезно.

Марк улыбнулся, хотя вышло тоже криво, из-за нашлёпки на лице.

— Завидуешь? — спросил он неожиданно.

Сокольский удивлённо на него посмотрел, но не успел ничего переспросить, потому что Марк добавил:

— Тебе давно пора своих детей завести. Поверь, оно того стоит.

— Я подумаю над этим вопросом, — серьёзно пообещал Сокольский.

* * *

Игорь Сокольский знал, что если его люди будут работать слаженно — довести дело до победного финала гораздо легче. Ему самому крупно повезло, он начинал служить под началом Баринцева, в ту пору бывшего ещё капитаном. Баринцев берёг своих людей, и делал из них настоящую команду. Он всегда говорил: "Даже если тебе кажется, что ты остался абсолютно один, и некому прийти тебе на помощь — ты должен знать, что есть люди, которые тебя не оставят. Сделай всё, что зависит от тебя, а в остальном положись на них".

Непосвящённому могло казаться, что Сокольский — агент-одиночка, даже напарников брать не любит, и на Ингу Берестову согласился с трудом. Но на деле Игорь оставался частью коллектива даже тогда, когда "засланным казачком" внедрялся в банду. Просто до недавнего времени его работа была на переднем крае, а остальные члены его группы обеспечивали информационную и техническую поддержку: подставляли машины в нужных местах, снабжали сведениями, заметали следы, подхватывали и ссаживали, где нужно, передавали приказы и забирали собранные данные, ловили сигналы маячков и отслеживали передвижение по мобильнику, оставляли одежду в номерах мотелей, оружие в укромных местах, отвлекали внимание погони. Делали много такого, без чего было бы гораздо сложнее справляться с его задачами. Одно лишь ощущение крепкого тыла очень помогало, а порой и спасало жизнь. Умереть просто, для этого большого ума не надо. Выжить и довести дело до конца — вот что сложнее. Он не мог подвести своих товарищей, не имел на это права.

Теперь он организовывал тыл другим, и в первую очередь должен был думать об Ольгине и Инге Берестовой. Этим двоим досталась самая опасная часть операции, работа, которую раньше делал сам Сокольский. Ингу уже можно причислить к опытным сотрудникам, а вот Слава Ольгин — новичок. Наверняка будет проявлять инициативу везде, где нужно и не нужно, просто в силу своего характера. Но если не он — то кто? Сокольский уже не мог выступить в роли секретного агента. Он "рассекретился" после "Дела Арлекина". Многие могли знать его в лицо. И Ольгина знали в определённых кругах, но никому за пределами конторы пока было неведомо, что Вячеслав Ольгин, бывший телохранитель и шофёр Никитина, недавний уголовник, работает на УВР.

Наниматель Ольгина вызвал интерес конторы после того, как его фамилию назвал согласившийся сотрудничать с Сокольским Попов — бывший помощник Марка Лисовского. Изучив все материалы, которые удалось нарыть аналитикам, получить из записей с диска Никитина и от осведомителей, Сокольский пришёл к выводу, что Горюнов непосредственно связан с появлением в Питере оружия: калашей, тт-шников без серийных номеров, никем не учтённых и неизвестно кем изготовленных. Профессионально изготовленных, кстати. Это были не переделки из травматики и не сборка из какого-нибудь ненадёжного хлама, это были профессиональные стволы, и они не могли появиться на свет без такого же профессионального оборудования. Сокольский обосновал свои догадки перед начальством и был назначен ответственным за проведение операции, в которой как раз участвовали Славик и Инга. Но и это было не всё!