Пророк, огонь и роза. Ищущие (СИ) - "Вансайрес" (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации TXT) 📗
Он снова вспомнил слухи, которые ходили о господине Маньюсарье — о его бессмертии и странных чарах.
Вспомнил Хаалиа — великого волшебника и великого злодея, предавшего своего брата и бросившего его умирать.
И в этот момент то, что казалось когда-то смехотворным, нелепым предположением, вдруг стало для Хайнэ истиной: господин Маньюсарья и брат Энсаро — это одно лицо.
Хаалиа добился бессмертия, как того и желал, и стал господином дворцовой труппы. Двести лет прошло, а он всё живёт здесь, во дворце, и разыгрывает перед случайными посетителями, которых по какой-то причине считает подходящими, историю свою и своего брата.
Потому что что бы он ни говорил, он не может забыть своего поступка, не может забыть Энсаро, не может простить себе то, как поступил с ним…
Ценой бессмертия стала жизнь, наполненная вечными страданиями, и вот Хаалиа, или Манью проигрывает на сцене эту историю — раз за разом, в надежде, что кто-то или что-то поможет ему обрести успокоение. Кто-то придумает новую концовку, исправит прошлое и дарует Хаалиа — от имени Энсаро — прощение.
Ведь это так?! Ведь это правда?!
Сердце у Хайнэ бешено колотилось; он чувствовал, что подобрался к истине, скрытой ото всех, как никогда более близко.
Он вглядывался в господина Маньюсарью широко раскрытыми глазами, а тот глядел на него в ответ, и в тёмных глазах его плясали лукавые насмешливые огоньки.
— Я знаю всё! — мысленно закричал Хайнэ, подаваясь вперёд и пытаясь поймать эти неуловимые огоньки взглядом, поймать и припечатать. — Я знаю правду о тебе!
Господин Маньюсарья в ответ засмеялся и взмахнул рукой — дескать, смотри.
Хайнэ подчинился, думая, что тот желает заставить его смотреть на казнь, которой он больше не боялся, но Манью вёл рукой всё дальше и дальше — в сторону людей, стоявших позади помоста, связанных и измождённых.
Не понимая, что всё это означает, Хайнэ всё же внимательно вгляделся в них — и похолодел.
Солнце светило всё ярче и ярче, и особенно ярко сверкали под ним огненно-рыжие волосы одного из стоявших в толпе — волосы, упавшие на лицо низко свесившему голову человеку.
Хайнэ задохнулся.
Он схватился за руку Онхонто, как утопающий, захлёбывающийся в волнах, но долгое время не мог ничего произнести и только мучительно кривил губы в ответ на встревоженный взгляд изумрудно-зелёных глаз.
— Там… там мой брат, — наконец, проговорил он, неуклюже взмахнув дрожащей рукой. — Мой брат, Хатори!
— Вот как? — вдруг быстро проговорил Астанико, о котором Хайнэ успел позабыть. — Вы уверены, Хайнэ? О, да… это и в самом деле он, теперь я вижу.
Краем глаза Хайнэ увидел, что глаза его загорелись, и взгляд стал каким-то жадным.
Он попытался вскочить на ноги, но Главный Астролог, как и в прошлый раз, не позволил ему сдвинуться с места.
— Не порите горячку, Хайнэ! — осадил его он. — Не делайте ничего необдуманного! Его не казнят прямо сейчас, не беспокойтесь. Под раздачу пошли бедняки без имени и состояния, остальных привели просто для устрашения. Ваш брат попал по какой-то причине в число подозрительных лиц — вероятнее всего, его просто схватили на улице, но во время следствия всё выяснится. Если его проступок незначителен, то госпожу Ниси, конечно, заставят потрепать себе нервы и отдать часть состояния, но, в конце концов, вернут ей приёмного сына в целости и сохранности.
Но Хайнэ эти слова ничуть не успокоили — его пронзила уверенность в том, что Хатори схватили из-за учения Милосердного. Брат ведь пообещал, что найдёт его единомышленников по вере…
— А если его проступок не незначителен? — проговорил он, дрожа.
— Ваш брат оскорблял Её Величество? Высмеивал её действия? — Астанико вопросительно приподнял бровь. — Участвовал в заговоре? Поддерживал запрещённое религиозное учение? Что ж, если это так… Ну, Хайнэ, что я могу сказать. Будет следствие. У господина Хатори… так скажем, у него будет шанс оправдаться.
И он отвернулся — как показалось Хайнэ, для того, чтобы скрыть усмешку.
Но сейчас было не до Главного Астролога с его двойственными чувствами.
— Когда будет следствие? Как это будет происходить? — спросил Хайнэ в ужасе. — Что грозит Хатори? Его казнят?!
—Я постараюсь всё выяснить, — пообещал господин Астанико. — И сообщу вам.
Хайнэ замер и съёжился на своём месте.
Когда все гости начали подниматься на ноги, и он понял, что завтрак окончен, он подумал, что его самый ужасный страх не сбылся: никого из осуждённых не стали жечь на его глазах живьём. Однако то, что не произошло сейчас, могло произойти в ближайшем будущем, причём в гораздо более ужасном варианте — наказанием за преступление против религии была именно огненная казнь, и, значит, это было то, что грозило Хатори.
— Можно мне подойти к нему? — пробормотал Хайнэ, не отрывая взгляда от далёкой фигуры брата.
— Вы с ума сошли, — отрезал Астанико, крепко схватив его за локоть. — Это совершенно невозможно! Сколько я ещё буду удерживать вас от того, чтобы вы не наделали каких-нибудь опасных для жизни глупостей? Вы как маленький ребёнок. Кажется, я это вам уже говорил.
— Но он хотя бы видит меня?! Почему он не поднимает голову, почему стоит, весь согнувшись? Он ранен?
— Он сейчас мало что соображает, — пояснил господин Астанико. — Думаю, он накачан снадобьями. Ваш брат не из тех, кто способен не лезть на рожон. Он в этом смысле как вы, но в вас это от глупости и наивности, в нём же — от упрямства. Наверное, он пытался сопротивляться страже, и пришлось применить к нему… меры.
В голосе его проскользнули нотки сладкого удовлетворения.
«Он и вправду ненавидит Хатори, — вдруг отчётливо понял Хайнэ. — И никогда не простит ему одну-единственную колкую фразу, которую тот ему однажды сказал. Но что же я? Ведь мы… друзья? Мне казалось, ко мне он хорошо относится».
Он поднял голову и посмотрел Главному Астрологу в глаза.
— Помогите нам, — тихо, искренне попросил он. — Не ради Хатори, ради меня. Я очень вас прошу. Пожалуйста.
— Я же сказал, что всё выясню, — ответил тот, уклоняясь от его взгляда. — Не паникуйте. У вас не будет возможности увидеться с братом, но у госпожи Иннин, как у жрицы, будет. Так что господин Хатори не останется без… родственной поддержки.
Губы господина Астанико скривились.
И тогда Хайнэ всё-таки не выдержал и сделал одну из глупостей, от которых его предостерегал Главный Астролог: отбросив твою трость, он вырвался из его рук и поспешно, неуклюже побежал через сад к Иннин, размахивая руками, похожий на птицу с перебитым крылом.
— Ты знаешь? Ты видела его? — шёпотом спросил он, схватив сестру за рукав.
Та повернула к нему белое, как мел, лицо, и взгляд её ответил: «да».
— Я сделаю всё, что смогу, — сказала Иннин. — Чего бы мне это ни стоило. Обещаю.
И Хайнэ, почувствовав глубокое облегчение, прикрыл глаза.
***
После того, как всё было кончено, Императрица вернулась в свои покои и, велев слугам подать чан с водой, смочила в ней руки.
Пальцы её всё ещё чуть дрожали, однако в душе царило спокойное удовлетворение — месть свершилась. Месть за детство, за унизительное предсказание восемь лет назад, за насмешки на площади Нижнего Города — за всё.
Она хотела было спуститься в купальню, однако слуги доложили ей о приходе Онхонто.
Таик вздрогнула.
Она подошла к своему супругу, жадно вглядываясь в его лицо, ища в нём следы возмущения, презрения, ненависти к ней.
Что-то теперь он скажет?
Онхонто пришёл к ней, не переодевшись и даже не смыв засохшую кровь с щеки — но почему-то казалось, что это не намеренный вызов или самоунижение, а что он попросту позабыл о том, что его лицо и одежда грязны.
Переждав приступ сердцебиения, императрица сложила руки на груди.
— Вы пришли, чтобы исполнить свой долг передо мной, как перед супругой? — спокойно спросила она. — Я правильно понимаю ваше намерение? Что ж, если это так, то я согласна. В самом деле, к чему ждать до ночи? Возможно, на ночь у меня будут другие планы — например, посмотреть представление актёров. Вчера вы сказали, что готовы выпить любовный напиток, ну так что ж — сделайте это.
