Вечная зима (СИ) - Бархатов Андрей (лучшие книги txt) 📗

— Я тоже люблю север, — ответил Йоран, разглядывая вино в стакане, — но кроме этой любви хочу обрести другую. Хочу полюбить женщину, с которой я буду счастлив. Может быть я уже нашел такую, но ещё не понял, что это она самая.

— Мне сложно тебя понять.

— Это необязательно, — усмехнулся Гармунд. Йоран тоже улыбнулся. Из мастерской кузнеца донеслись возмущенные детские выкрики. Гармунд и Йоран пошли внутрь, где застали Катрин, которую насильно пытались вывести за дверь. Гармунд объяснил кузнецу, что она его дочка. Он вымолвил это так уверенно и просто, что сложно было заподозрить его во лжи. Катрин сразу подбежала к нему, взяв за руку. Йоран сказал, что передаст Гармунда в надежные женские руки, а сам вернется во дворец, готовиться к обороне. Гармунд кивнул. Следуя по улице, Йоран размышлял над любовью к женщине, ибо такое сочетание слов было для весьма чуждым. Да, его сыновья, внуки, правнуки любили и были любимыми, но Йоран никогда не задумывался над этой темой более чем на мгновенье. Да и со своими родственниками он старался едва ли поддерживал какие-либо отношения. Но их предсмертные просьбы он выполнял. Всегда.

Вернувшись во дворец, Йоран продолжительное время бродил по коридорам, рассматривая его неповторимую богатую архитектуру. Так он набрел на небольшой зал, полный старых доспехов и оружием, коими владели герои прошлых лет. Старые, потрепанные, но поистине легендарные вещи. Йоран бродил от одного постамента к другому, подмечая всякую трещину и неровность на доспехах. Воспоминания о молодости так и напрашивались к нему в голову. Ох, как бы он обрадовался, увидев все это ещё в те времена! Он всегда был неравнодушен к воинским вещам и порой старался навязать свою любовь каждому встречному, чем выводил из себя как Леха, так и многих прочих.

Тут в зал вошел Аггей, сказав, что здесь есть и его доспехи, указав на черное, весьма истерзанное нечто в углу.

— Давно это было? — спросил Йоран.

— Хочешь спросить сколько мне лет?

— Да.

— Это очень неприличный вопрос, — посмеялся Аггей. — Ладно, на самом деле не скажу точно. Кому как не тебе знать, что долгожители забывают свой точный возраст уже на пятой сотне. А подобные вопросы — лишнее напоминание о не очень-то хорошей памяти. Думаю, ты понимаешь меня.

— Хорошо тогда сколько цифр в твоем возрасте? — Йорану действительно было интересно. Обычно его не волновали подобные вопросы. Став стариком, его вообще мало что волновало, но сейчас он точно постепенно омолаживался. Причем, уже не только в битвах.

— Не меньше трех, любопытный старикашка, — рассмеялся Аггей.

— И как ты обрел такую долгую жизнь? — продолжал Йоран, впоследствии рассказав об Источнике молодости.

— У меня была похожая ситуация. Я…использовал подобие Источника молодости. Это был подарок в честь моего восшествия на престол. Неплохой подарок, скажу я тебе.

— Подобная жизнь — проклятие, из-за которого я растерял все свои увлечение и стал противным нудным старикашкой.

— Взгляни на эту ситуацию…

— Я уже взглянул, — перебил Йоран. — Может быть это проклятие дает мне ещё один шанс обрести молодость и с полными силами окунуться в сражение. Сейчас я действительно пользуюсь этим шансом и буду сражаться до тех пор, пока какой-нибудь враг не вытянет из меня жизнь. А все, о чем я когда-либо ворчал: о мудрецах, о знаниях, о глупости молодых людей, все это просто бред старика, обезумевшего от безделья!

— Или от зависти к более молодым людям, — точно подметил Аггей.

— Скорее всего так, — признался Йоран. — Но уже нет смысла говорить об этом. Впереди нас ждут новые сражения, новые подвиги, новые победы.

— Или поражения, — добавил Аггей.

— Даже не допустить поражения в обороне, расскажи мне все, что ты знаешь о Тощем царе.

Аггей предупредил, что знания его очень скудны, ибо большинство свитков с упоминанием Тощего царя были уничтожены по приказу последнего, ещё будучи главой этой крепости. Аггей рассказал о пришествии Тощего царя с севера, о предательстве человечества и принятия стороны волколаков, а также решающее сражение, приведшее к его выдворению с Южных земель. Аггей рассказал очень немного, гораздо меньше Катрин. Йоран все же склонялся к тому, что Аггей намеренно утаил большую часть знаний. Но стоит ли обвинять его в этом? Как старик уже подмечал, некоторые знания не должны быть доступны всем, пускай даже эти знания необходимы человечеству. Он как никто другой понимал тяжелые последствия от использования знаний и сопряженной с ними магией. Однако Аггей, видя спокойствие Йорана, занервничал. Видно, он ожидал продолжения расспросов, чего не случилось.

— Если хочешь заимствовать отсюда оружие для грядущей битвы, то пожалуйста, — проговорил Аггей и, поклонившись, удалился, пробормотав что-то о важных делах. Йоран взял более-менее пристойный меч с переливающейся белой рукоятью, как знак того, что он — северянин и отправился в покои. Судя по словам разведчиков, следующий день обещал быть судьбоносным как для крепости, так и для всех южан.

В городе властвовала невнятная суматоха. Жители толпились вокруг лекарей в разных частях улицы. Группы здоровых отправляли в одну часть города, а других, на телах которых обнаруживали гнойники, почерневшие и даже местами прогнившие до костей конечности, направляли в другую. Пораженные Черной напастью люди ужасно смердели. Едкий запах, казалось, въедался в сам город и вывести его было уже невозможно. Больных увозили в прозванной местными Конечную часть города, где те доживали свои дни. Йоран не считал гуманным продолжать их мучения. В этих случаях он рассматривал казнь, как милость. А огульно отделять больных от здоровых, указывая на ущербность первых, он считал настоящим издевательством. Йоран помнил практику севера, где неизлечимо больных просто убивали на месте, не взирая на то женщина ли это, глава ли поселения, или ребенок. Это Йоран считал гуманностью.

Сотни стражников пытались поддерживать шаткий порядок во впадающем в безумие городе. Йоран прошел по извилистой улице мимо одной из четырех башен, гордо возвышающихся над городом. Эта стояла в Центральной части города, вторая в Железной, третья в Тихой и четвертая в Спящей. Еще по прибытию в Аккад Аггей заметил, что если мысленно соединить все четыре башни, получится особый символ, разгадка которого поможет людям открыть Первобытную тайну, о которой, кроме названия, никаких знаний нет. Ещё никому не удавалось разгадать этот символ, а все догадки оказались простыми догадками. На каждой башне располагалось по одному каменному великану, одетому в старые доспехи. Рядом с ними стояли корзины с копьями, внутри которых содержалось семя магического огня, в простонародье «Сердцевина». Судя по легендам, этот огонь мгновенно испарял все, чего языки его пламени могли только коснуться. Те же легенды говорили и о том, что сердцевиной являлось настоящее сердце феникса. «Как только последнее копье будет пущено во врага, великаны спрыгнут со своих башен и ворвутся в ближний бой, — говорил Аггей. — Вот бы посмотреть на это!». Что удивительно, город этот был возведен уже в то время, когда башни и великаны стояли на своих местах. А Аккад — самый древний южный город из всех существующих. «М-да, наталкивает на раздумья», — вполголоса произнес старик, любуясь замершим в одной позе великаном.

Старик взобрался на ступенчатую (иначе, трехуровневая) стену, где уже толпились тысячи лучников. Нижняя ступень была самой многочисленной и состояла из обычных вояк, умеющих лишь осыпать врага стрелами. На средней ступени стояли более опытные лучники, а также занятная артиллерия со стрелами. Последняя, самая высокая, ступень почти что ничем не отличалась от средней, за исключением самых элитных воинов и множеством артиллерийских орудий. Йоран встал на самую нижнюю ступень, где ему выдали простенький лук и колчан стрел. Старик хоть и умел обращаться с этим видом оружия, но его навыки оставляли желать лучшего.

Сплошная стена под нижней ступенью была усеяна двумя рядами небольших дыр, из которых торчали черные пушки. «Из этих…вот, видишь, они поменьше…да, так вот, они стреляет взрывными снарядами. Жуть какие мощные! — с гордостью делился Аггей. — А вот эти видишь? Да, с продолговатым дулом! Из них льются Змеиные слезы — такая воспламеняющаяся жидкость желтого цвета. Её огонь прожигает даже землю! Чистая лава! Что? Что такое лава? Я расскажу чуть попозже! На что похоже? Что за Холодный огонь? Нет, это не холодный огонь».