Вечная зима (СИ) - Бархатов Андрей (лучшие книги txt) 📗

— Ты будешь защищать крепость? — спросил Гармунд.

— Крушить орды врагов, полагаясь на железо — это по мне.

Катрин рвалась к выходу. Гармунд встал перед дверью.

— Мы пойдем завтра, на рассвете, — молвил муж.

— Я хочу спросить Аггея о стихе. Он должен знать разгадку.

— Почему ты так думаешь?

— Он разгадает её быстрее нас, я знаю.

— Если он узнает об этом, то, вероятно, узнает и Тощий царь. Я не хочу так рисковать.

— Это только твои подозрения! Я верю Аггею.

— Потому что ты наивна…

Обиженная Катрин проскользнула мимо Гармунда и скрылась в коридоре. Он не погнался за ней.

— Задел за живое, — заметил Йоран.

— Я не думал, что она вот так отреагирует.

— Тогда пойди и извинись перед ней. А знаешь, что будет лучшим извинением?

— Отправиться с ней?

— Молодец. А теперь поспеши, пока она не сказала Аггею чего лишнего.

Гармунд и Йоран навестили Аггея в его покоях. Бывший глава Ларака лежал в кровати, вновь разгребая кучу новых свитков, добытых в местной библиотеке. Увидев Йорана, он заметно вздрогнул, приложив руку к груди.

— Все ещё не могу привыкнуть к тебе, старик, — вздохнул Аггей. — Ты словно смерть, пришедшая по мою душу. Я хоть и сам живу достаточно долго, но ещё не превратился в такую труху…извини.

— Да я и сам не в восторге от такого вида, — ответил Йоран.

— Рад, что ты цел, — Аггей обратился к Гармунду. — Слышал, Мертвая вода помогла тебе удержаться за жизнь. Я смотрю вы, северяне, ко всему готовы.

— Расскажи мне о смерти Тощего царя, — Гармунд уселся рядом с кроватью. — И покажи ворота, ведущие к ней.

Аггей подавился слюной. Пока он пытался откашляться, Гармунд рассказал о минувшем разговоре с Катрин и даже добавил, что имеет намерение пойти с ней.

— Ты ведь просил Катрин не говорить ему о загадке, — сказал Йоран Гармунду на ухо, — а теперь сам говоришь об этом. Что ты придумал?

Гармунд не ответил.

— Катрин должна остаться в городе! — вскричал Аггей. — Без её феникса город точно падет. Гармунд, ты был свидетелем надвигающейся армии. Это просто тьма. Оружие здесь не поможет. Человек бессилен против орд Тощего царя. А если он доберется до своей смерти, то его уж точно будет невозможно сокрушить.

— Я помогу вам отстоять крепость, — вступил Йоран. — А Гармунд и Катрин пойдут на поиски тайного входа в обитель царской смерти.

— Нет, я не выпущу её из дворца, — протестовал Аггей. — Позовите её. Стража! Найдите мне Катрин. Приведите её сюда. Нет, скажите всем, чтобы закрыли все двери и усилили охрану дворца. Быстро!

— Почему ты сразу не рассказал мне об Мудром ложе в этой крепости? — спросил Гармунд. — Вместе мы могли бы что-то придумать и отстоять Ларак.

— Нет, не смогли бы, — кратко ответил Аггей и опустил глаза в свиток, заведя разговор о том, какие знания он пытается отыскать в древних писаниях.

— Отведи меня к кузнецу, — грубо оборвал его Гармунд. — Мне нужно выковать один непростой меч.

— Какой?

— Я расскажу кузнецу.

— Мне кажется, ты все ещё подозреваешь меня во лжи, — Аггей сбросил с себя свитки и встал напротив Гармунда. Два стройных и крепких мужа глядели друг другу в глаза, точно испытывая прочность друг друга.

— Если хочешь обвинить меня, то давай, — говорил Аггей, скрежеща зубами.

— Просто скажи, где я могу найти кузнеца и все, — спокойно ответил Гармунд.

— На Пресной Аллее в Оружейной части города. Там найдешь Мортеза — самого опытного кузнеца в городе.

— Благодарю, — Гармунд пошел к двери. Йоран пошел следом. Вместе они беспрепятственно покинули дворец и добрались до Оружейной части города.

В пути два северянина поговорили о северных землях, о нелепых противостояниях Норманнов и Нетоличей и, конечно же, о волколаках, их целях и их предводителе. Йоран рассказал о Первом нашествии, о своих верных союзниках и предателях, а также об изгнании зверей и своем негодовании от решающего голоса Хоу И, который постановил именно изгнать, а не уничтожить их. Гармунд не высказывал своего мнения, считая это несколько неуместным, ибо он имел представление о тех времен лишь со слов Йорана. Объективной картины у него не было. Такое поведение, к слову, понравилось Йорану. О старости Йоран говорить постеснялся, напирая в основном на события большой давности. А вскоре он совсем замолчал, в очередной раз заметив, что уж очень он разоткровенничался. А говорливость воину совсем не к лицу.

Кузнец осмотрел рисунок и, подумав, спросил, где мужи отыскали рисунок такого странного клинка. Йоран и Гармунд переглянулись.

— Утерянный фамильный меч, — сказал Гармунд. — Дед выронил его во время сплава по реке.

— Дед выронил?! — возмутился Йоран.

— А ты не забывай вовремя принимать свои травы, чтобы руки не тряслись, — подметил Гармунд. Кузнец усмехнулся и сказал, что попытается сделать такой меч, однако будет очень непросто. А пока будет идти работа, Йоран и Гармунд отправились на задний двор, где старик предложил молодому северянину схватку за оскорбленную честь. Гармунд согласился, заметив, что не будет щадить противника. Бой продлился недолго. Опытный Йоран заставил Гармунда открыться и выбил тростью меч из его рук, после чего подсек той же тростью. Йоран рассказал, как обучился этому приему у других стариков, внуки которых любили подворовывать у них вино. В его репертуаре было ещё несколько приемов, которые он с удовольствием покажет, если Гармунд отважиться напасть. И Гармунд отважился, вскоре после чего вновь оказался на земле. Битва продолжалась до тех пор, пока дочка кузнеца не предложила им испить прохладного вина на веранде. Мужи согласились. Только сделав один глоток, они посмотрели друг над друга и без лишних слов сошлись в желании вернуться на север. Здешние погодные условия выматывали. Все вокруг казалось таким чужим, что даже после тысячи лет пребывания здесь вряд ли оно может стать родным. И если Йоран всерьез задумался над своим пребыванием здесь, Гармунд вспоминал Аду — ту самую деву, которая пробудила в нем первые теплые чувства, далекие от тех, что возникали при службе Сандре.

— Думаешь о родном севере? — спросил Йоран.

— Скорее о женщине, открывшей мне его красоты.

— О женщине, — с каким-то горьким привкусом повторил старик. — За все прожитые мною года я так и не понял, отчего же люди начинают любить кого-то.

— А ты никогда не любил?

— Тебя это удивляет? — улыбнулся Йоран.

— Я и сам впервые влюбился около года назад.

— В Сандру?

— Нет, она была моей властительницей, не более.

— Дитмар говорил, что она очень любила одного из своих подчиненных. Может быть им был ты.

— Он мог быть среди гаремника.

— Нет, этим человеком точно был воин, и воин очень преданный.

Гармунд молчал, попивая вино. Поняв, что догадки его точны, Йоран перестал давить на мужа.

— Я признался в любви только северу, — продолжил Йоран. — Сейчас эта любовь сильна как никогда, потому что я вынужден находиться здесь.

— Ты не любил ту свою жену?

— Я не был женат. У меня была женщина, которая дала потомство. Я не любил её. Мною двигало наставление покойного отца.

— Как он погиб?

— В то время мы жили в одном небольшом норманнском поселении, отстроенном очень близко к Крайнему северу. Произошло Первое нашествие. Стая в мгновенье смела нас всех. Отец и мать погибли сражаясь, а я и пятеро младших братьев укрылись в подполье. Все они погибли уже на следующий день, а мне пришлось просидеть в подполье ещё целый день, потому что часть стаи отсыпалась в селении. Потом я выбрался на поверхность и отправился на запад. Что произошло дальше я помню смутно — только отдельные события, никак не связанные с собой. А потом нашествие закончилось, и многим воинам, уже распробовавшим сладкий вкус горячего боя, пришлось жить в мире. Немногие смогли принять мирную жизнь. Кто-то кончал с собой, кто-то уходил на Крайний север, кто-то…в общем, много всего случилось, — Йоран одним глотком осушил свой стакан. — Я влюблен в сражения и север. Причем север — старая добрая жена, а битва — дорогая и страстная любовница. Совмещая их, я чувствую себя по-настоящему живым.