Вечная зима (СИ) - Бархатов Андрей (лучшие книги txt) 📗

Тьма клубками подбиралась к стенам, неотвратимо затягивая голубое небо и пожирая белые облака. В небе витали пораженные темной проказой Стимфалийские птицы. Гарпии издавали протяжные резкие звуки. Многотысячная армия Тощего царя до самого конца оставалась сокрытой в напускном тумане, однако её зловещий топот нельзя было ничем заглушить. Медленные, но громоздкие шаги исполинов сотрясали стены. Частично одетые в наскоро отлитые доспехи, они первыми показались из-за холма. Их лицо было до жути обезображено черной проказой, а на месте правой, почти сгнившей, руки стоял меч. Перепуганные лучники в спешке натягивали тетивы, однако команды отпустить их пока не было. У некоторых воинов сдавали нервы, и они невольно отпускали разжимали пальцы. Но какой вред могли нанести десятки случайных стрел большому исполину? Здесь требовалось орудие посерьезнее.

Первые приспешники Тощего царя вперемешку с сатирами и кентаврами живо выросли из-за горизонта и бездумно атаковали стены. «Огонь!», — доносилось с разных частей стены. Плотно сотканное из стрел покрывало взметнулось к небу и волной накрыло атакующих. Тысячи резких свистов напоминали десятки почти что разом вспорхнувших птиц. Десятки пораженных стимфалийских птиц и гарпий упали вниз, остальные разлетелись по небу. Йоран выпускал стрелу за стрелой, то и дело оглядываясь назад в ожидании первого копья. И вот оно! Орудие великанов полетело в бездумно стремящуюся толпу, откровенно напоминающую беспорядочный пчелиный рой. Только острие коснулось земли, как из древка вырвалось налитое красным оттенком пламя, приняв форму тайфуна. Его радиус с каждым мгновеньем верно увеличивался, бесследно поглощая как все живое, так и совсем неживое. И вдруг пламя мгновенно исчезло, оставив после себя глубокую воронку в земле. «Прелестно», — со слезами на глазах произнес Йоран, продолжая завороженно глядеть на место, куда ударило копье. Ещё ни разу в своей жизни он не видел столь мощного оружия. Даже Холодный огонь не обладал столь разрушительной мощью и, к тому же, имел ряд недостатков. Зажигательные снаряды круглой формы разбивались о почву, порождая мощные взрывы, волна от которых сбивала даже лучников на стенах. Стимфалийские птицы поливали защитников крепости острыми перьями. Одно такое перо рассекло голову Йорана. Ранение для него не смертельное, но очень неприятное — болевые ощущения по-прежнему никуда не делись. Боль, крики, свист стрел, взрывные волны, отбрасывающие людей в стены. Из скученных мрачных туч вырвались дракайны. Их разодранная чешуя была вся залита черной гнилью, непрерывно сочащейся из открытых ран. Раскрыв пасти, они атаковали стены огненными шарами. Столь плотный огонь запросто сносил башенные укрепления, а от людей оставлял только обугленный торс. Обуявшая пламенем стена больше не интересовала дракайн, и они полетели к городу. Только их тень коснулась крепости, как один из каменных великанов метнул свое копье в самую крупную тварь. Вихревой поток пламени испарил две трети дракайн, а оставшиеся, почти полностью опаленные существа мертвым грузом рухнули вниз.

Из-за западных холмов полетели внушительного размера горящие снаряды, сокрушающие крепкие стены. Очаги огненных тайфунов то появлялись, то исчезали на поле боя, словно звезды на ночном небе. Лишенные маневренности исполины очень легко попадались в тайфун, лишаясь как конечностей, так и целых частей тела. Из их чудовищных ран вытекали темные перегнившие массы. Их отвратительный запах чуть ли не сразу накрыл весь город. «Черная напасть! Черная напасть!», — кричали воины. Выжившие, способные хоть как-то передвигаться, прятались в стене. Остальные лежали на месте, корчась от боли. Обожжённые, лишенные конечностей, мгновенно пораженные Черной напастью (видимо, от вдыхания испарений от прогнивших темных воинов), шокированные происходящим. Оглушенные до крови в ушах воины слонялись из стороны в сторону, не понимая, что происходит вокруг. Йоран поднялся на ноги и тут же упал навзничь. Видно, рассеченная пером голова ещё не восстановилась. Оглядевшись, у старика уже не осталось сомнений в том, что нижняя ступень пала. Но битва только началась. Стремительно нарастающее волнение битвы омолаживало старика.

Лишившийся руки и правой части головы исполин все-таки добрался до стены и принялся крушить её единственной целой конечностью, вместо которой находился молот. Лучники и прочие защитники крепости, находящиеся на средней ступени, осыпали его стрелами, но пока что это не приносило результатов. Рядовые воины Тощего царя взбирались по его телу, штурмуя второй уровень стены. Йоран сражался в окружении темных воинов, уже практически приняв облик молодого человека. Сверху летели зажженные бомбы, только вот ни одна из них не погубила исполина. Все они будто нарочно летели мимо цели. «Я люблю тебя, Надин!», — прокричал какой-то юноша и спрыгнул вниз, держа в руке круглый сверток с зажженным фитилем. Схватившись за рукав исполинского одеяния, он скользнул вниз по плечу и запрыгнул прямо в рот. Раздался взрыв, разнесший голову гиганта на куски. Было ли это небольшой победой? Вряд ли. Прочие исполины уже подобрались к стенам и крушили их всей своей невероятной силой. «Вот теперь моя битва началась», — сказал помолодевший Йоран, ухмыльнулся и одним ударом разрубил пятерых воинов. Размявшись, он прыгнул на спину исполина, по которой взбирались темные воины, и принялся натурально рубить их на куски. Он ловко перемещался от исполина к исполину, точно обезьянка, расправляясь с врагом самым жестоким способом, не проявляя ни капли милосердия. Заметив, как один из вражеских воинов проскользнул мимо него и уже почти что достиг средней ступени, он вернулся за ним и голыми руками разорвал ему пасть. Тем временем один из исполинов водил рукой по второму уровню стены, сметая всех её защитников. Йоран не мог оставить такой поступок безнаказанным. Увидев гибель своих союзников, сердце его вдруг невыносимо заныло, как бывало раньше, давным-давно. Йоран добрался до толстой шеи и стал яростно бить её мечом, не взирая на лившийся поток черной гнили. Так голова второго исполина оказалась на земле, как, впоследствии, и само тело. Йоран взобрался на среднюю ступень. Вокруг него мигом собрались воины, точно беззащитные дети вокруг матери. «Я защищу вас, не волнуйтесь. Мы одолеем эту чернь! А теперь, в бой!», — прокричал он, направив острие своего меча прямиком на наступающего врага.

Бой продолжался. Артиллерийские ракетницы, набитые громадными стрелами с бомбами, били по врагам, но их было недостаточно, как и тех магических копий. И даже мощь Йорана не могла спасти второй уровень стены от полнейшего разгрома. Увлекшись сражением, герой Первого нашествия и не заметил, как большинство защитников уже пали. Оставалась верхняя ступень, но и она вскоре должна пасть, ибо пускай там и были опытные воины, но их было совсем немного. Запрыгнув на пролетающую мимо гарпию, Йоран сразил трех её сородичей и, вонзив меч в её живот, спрыгнул на верхнюю ступень, где вершился ближний бой.

Таран сломал ворота, позволив всей нахлынувшей черни распространиться по городу. Гарпии кружили над крышами, утаскивая невнимательных жителей города в небо, откуда последние летели вниз, насмерть разбиваясь о землю. Обезумевшие сатиры били рогами все, что стояло у них на пути. Ни боль, ни раны, ни угрозы собственной жизни их совершенно не беспокоили. Это пугало всех живых. Кроме Йорана. С момента его омоложения, улыбка не сползала с его лица. Он был рад сражаться, был рад спасать людей и руководить действиями воинов. Он не мнил себя богом и даже не пытался им стать. Он просто сражался на радость самому себе. Он спасал всех на радость самому себе, совсем не ожидая благодарности. Каждая спасенная жизнь и каждый убитый противник были для него высшей степенью благодарности, причем благодарности дару, который он ранее считал проклятием. Да, жертвы множились на его глазах, но его уже это не злило. Он не сокрушался по тому, кого не мог спасти. Он ненавидел чувство сожаления, ибо оно могло привести к промедлению в дальнейших действиях, а оно, в свою очередь, к ещё большим жертвам.