Путь отречения. Том 1. Последняя битва (СИ) - Шевцова Анастасия (лучшие бесплатные книги txt) 📗

Раздались одиночные смешки.

— Вы мне льстите, мой генерал, — послышался мягкий тенор. — Хотя еще бы пару дней, и я точно кому-нибудь приснился бы.

С кряхтением поднявшись на ноги, Лафаст обошел Кристиана и сделал пару шагов вперед.

— Якири! — Раскинув руки, он сгреб появившегося из темноты лорда в объятия. — Какими судьбами наш книжный червь — и вдруг в такой дали от теплых библиотек? Не боишься, что Рэмака деревья твои перетаскают?

— Пустите, Лафаст! — Высвободившись, лорд Варута окинул быстрым взглядом столпившихся вокруг воинов. — У меня донесение от герцога Парамана и от Тори Эринма. Срочное.

Перестав улыбаться, генерал повернулся к поднявшемуся Кристиану и указал на небольшой шатер, в котором Моврон держал раненого офицера.

— Ваше Высочество, — тихо произнес он, — надеюсь, вы не против небольшой беседы?

Пропустив Якира и генерала вперед, Кристиан быстро зашел следом и задернул полог.

— Прости, Моврон, мы ненадолго, — виновато улыбнувшись растрепанному лекарю, он мельком взглянул на спящего офицера и, понизив голос, попросил: — Нам нужно поговорить наедине. Прогуляйтесь пока… Постараемся не разбудить вашего пациента.

Ввинтив наполовину догоревшую свечу в землю, Моврон коротко взглянул на Якира, встал и, поклонившись, вышел.

— Я надеялся встретить вас на равнине, — нервно произнес лорд. — Не думал, что придется…

— Так, сынок, давай-ка ближе к делу, — довольно грубо оборвал его Лафаст. — А то как мямлил в Академии, так и продолжаешь. С какого такого Параман тебя отправил? Не нашел кого пониже?

Скрипнув зубами, Якир вытащил из ножен небольшой узкий меч и протянув его Кристиану.

— Простите, Ваше Высочество, — на выдохе сказал он. — Я не умею сообщать плохие новости… Мне жаль.

Узнав меч, Кристиан тихо ахнул.

— Да что произошло у вас, осел ты этакий! — взревел Лафаст, ударив кулаком по раскрытой ладони.

— Письмо, — сухо ответил ему лорд и вручил запечатанный конверт. — Остальное расскажу устно. Расписывать подробно у герцога времени не было, да и у Тори тоже.

Подняв руку, генерал попросил его замолчать и быстро вскрыл печать, затем достал из конверта сложенную вчетверо карту и, сев на корточки, расстелил ее возле свечи.

— Так-так… — протянул он, вставая. — Ну, а теперь давай выкладывай, что там с маленькой королевой.

Прокашлявшись, Якир быстро пересказал все, что, по его словам, он успел услышать от Тори. Чуть помедлив, упомянул и слухи о планах Совета.

Кристиан, который так и не смог вымолвить ни слова, стоял над картой, мысленно высчитывая, сколько лишних дней им придется пройти до Черной Крепости. Выходило не так далеко от первоначального места — каких-то шесть часов. О сестре он старался не думать — не мог и не хотел верить, слишком больно это было.

— Сына в обиду не дам, — после долгого молчания пробасил генерал. — Не знаю, что там Тарэм надумывает, а от моей конницы в бою толку поболе будет, чем от его жрецов. И девочка молодец, быстро сообразила. Это, конечно, наверняка задумано все так было, но хотя бы людей уберегла.

— Вы ничего не понимаете, Лафаст! — с досадой поморщился Якир, переглянувшись с Кристианом. — Проклятие Морло и пророчество, которое…

Сплюнув, генерал Гогота негодующе махнул рукой.

— Хватит об этом, — раздраженно оборвал он. — Придет час, увидим, чего стоят ваши басни! А пока надо ускоряться. Параман будет ждать нас за день до конца договора, а мы придем раньше. Смешаем им карты — все! Должны успеть. Загоним врага в его же логово и возьмем в осаду. Хотят не хотят, а придется им дочь Лирдана выдать на золотом блюдечке. Горгот своих не бросает! — Вновь сев на траву, Лафаст быстро выполол небольшой участок и прямо на взрыхленной почве вывел пальцем несколько схем. — Вот тут и тут, — ткнул он в карту, объясняя свои каракули, — разделимся на два фланга. Если этот князек что и сможет, всех разом ему не положить. Придется рыжеволосым повоевать, а где война, там и случайность. Уж найдется среди моих ребят смельчак, который ему глазки-то выбьет…

Невольно улыбнувшись, Кристиан благодарно кивнул генералу и, извинившись, вышел из шатра. Ему требовалось время, чтобы прийти в себя. Весть о печальной участи Лирамель выбила его из колеи. Он вдруг подумал, что нужно было взять сестру с собой и ни на минуту не выпускать из виду, как наверняка сделал бы на его месте Карл. Кристиан же вместо этого положился на Парамана и фактически бросил ее одну среди волков. Наверняка Лирамель и пошла с конницей лишь потому, что видела в этом единственный выход.

В лагере вновь установилась тишина. Разбуженные неожиданным гостем, воины постепенно засыпали. Отойдя от шатра, Кристиан повернул в сторону гор. Хотелось побыть одному и спокойно все обдумать.

Когда под сапогами заскрипели камни, он остановился и сел, вытянув перед собой ноги. Вверху серебристой россыпью горели звезды. Знакомые с детства созвездия плыли по черному небу, словно бессменные декорации на потолке огромного театра.

«Господи, бред какой-то!» — обхватив голову руками, он судорожно вдохнул, силясь удержать слезы, и не смог. Происходящее было настолько страшно и нелепо, что мозг отказывался верить. Всего два с лишним года назад они жили нормальной привычной жизнью, строили планы на будущее. Теперь же их всех раскидало кого куда, а впереди ждала смерть. С самого начала план его близнеца был безумием… Или безумным расчетом, что не меняло картины.

Вспомнив об отце, Кристиан вдруг почувствовал, как затихла внутри нарастающая паника. Чувства успокоились, и сердце забилось ровнее. Не ему было роптать на судьбу — в отличие от сестры, он был окружен преданными людьми, верил в то, что делал, и знал, для чего жертвовал и собой, и другими. Бог дал ему больше, чем он заслуживал, и за это стоило благодарить, а не жалеть себя, как неразумное малое дитя.

Поднявшись, Кристиан встал на колени и положил земной поклон. Все, что он мог сейчас, это молиться — за сестру, за неразумного брата, за своих людей, за свой народ.

«Ты станешь сильным, сынок, — так сказал ему отец в тот год, когда ушел от них. — Столько крови не может быть пролито напрасно».

Тогда Кристиан не понял его слов — зато, вероятно, понял Карл, который все слышал. Брат ходил после этого разговора несколько дней мрачный и подавленный, будто у него забрали первородство, как у Исава[2], а потом вдруг переменился и стал опекать Кристиана с еще большим рвением. Близнец всегда и во всем подражал отцу, и тот его в этом поощрял. С Карлом он был суровее и строже, но и учил его больше, будто тот был не на пару минут, а на несколько лет старше, чем Кристиан.

Почувствовав, как поднимается в душе гнев, Кристиан вымел из сознания образ брата и сосредоточился на молитве. Он понимал, что во многом был виноват сам. Единственный из всех, кто знал Карла и мог бы противостоять ему, он предпочел просто отступить в тень, чтобы не брать на себя ответственность.

** *

Южные гарнизоны в сопровождении груженых доверху обозов с продовольствием подошли к Тонару раньше запланированного срока. Воины были вымотаны долгой дорогой и тревожными новостями, расползавшимися со скоростью летящего голубя. А голубей в последние дни летало действительно много. Сизые и белые, они сновали туда-сюда от Бартайоты до Тира, не давая гонцам отдыха.

Получив вести от Лафаста, генерал Аармани высказал Параману все, что думал по поводу его предосторожности, и при полной поддержке всех своих стопников и жителей крепости принял решение вести гарнизон к границам на помощь Главнокомандующему. Такой саботаж вынудил Тарэма и весь Совет в полном составе покинуть Бартайоту и перебраться в Тир. Однако и генерал Морлот, оценив сложившееся положение и списавшись с Аармани, тоже не захотел отсиживаться за крепостными стенами.

Видя царившие среди офицерства настроения, Тарэм незаметно ушел в тень. Почти ежедневно совершая обряд Призыва на Тирском жертвеннике, он отмалчивался даже на вопросы Советников и со стороны казался таким же спокойным, каким был в Бартайоте. Парамана он все время старался держать при себе, так что план Ордена, судя по всему, остался прежним.