Золотая рыбка в мутной воде (СИ) - Торрентон Билли-Боб (читать книги онлайн полные версии .TXT) 📗
Потом снова непонятно сколько тянущееся звенящее безмолвие.
Наконец откуда-то издалека приходит звук открывающейся двери — не той, через которую ввозили меня. Чьи-то тихие шаги. Вошедший — он один — обходит вокруг меня и молча уходит в ту сторону, откуда пришел. Молча? Почему я тогда начинаю засыпать, совершенно четко понимая, что погружаюсь в сон?
Когда я снова прихожу в себя, на моих глазах нет повязки и уши не заткнуты. И кляпа во рту нет. Я все еще привязан к "столешнице", но теперь она не горизонтальна, а сильно наклонена. То есть как бы уже не лежу, но еще и не стою. Самое забавное — напротив, причем лицом ко мне, абсолютно так же покоится Ксивен. Только, в отличие от меня либо спит, либо без сознания. Любопытно, что он тут делает в таком виде?
Боль никуда не ушла, но стала… привычнее, что ли? Голову не повернуть, потому угол обзора ограничен, но видно довольно много. Большое помещение с довольно низкими потолками. Та сторона, откуда кто-то приходил, похожа на лабораторию — стеллажи, шкафы, какие-то сооружения из колб и трубок. Там и свет намного ярче, чем возле нас. Причем откуда он исходит — непонятно, никаких факелов или ламп я не вижу. Вдобавок что-то булькает и потрескивает.
Губы Ксивена периодически вздрагивают, но сильно подозреваю, что говорить он без разрешения не сможет. Как и я, наверное. Ну-ка… Так, губы разжимаются. Но едва я пытаюсь произнести фразу, с которой начинается одна из простейших и совершенно безобидных комбинаций, как рот мой словно заклеивается. Видимо, какое-то заклятие, блокирующее вербальную магию. Правильно, в общем-то. Ксивен колдовского дара лишен, но заклинаниями низшего уровня пользовался до сих пор весьма изобретательно. Я тоже кое-что умею, и об этом известно. Владею я теперь и кое-чем еще, и мне по силам "расклеиться", но я этого пока делать не буду.
Место довольно неприятное. Опасное. Внутренний страж тревожно ворочается, но пока панического трезвона не поднимает.
Все-таки почему Ксивен не просто здесь, а еще и упакован аналогично мне? А ведь все просто, наверное. Я его засветил так, что ему лучше было исчезнуть, как Пелеру-Пирену, но он понадеялся, что хозяин его защитит. Да, он — очень хороший "инструмент", и сделал, наверное, немало. Вот только зачем он теперь "его высочеству", или кто за всем этим стоит? Прежде всего, он теперь опасный свидетель, и даже если заговор увенчается успехом, от него все равно лучше будет избавиться — слишком много он знает. Мертвецы, как известно, лучшие хранители секретов — после тех, кто ими не владеет.
Но Ксивен, похоже, до последнего верил, что сможет оправдаться и заслужить прощение. Наверное, и сейчас надеется. Так что он мне не союзник. Если до него и дойдет, как он неправ, то, скорее всего, будет уже слишком поздно.
Освещение в "лабораторной" стороне плавно меняется, снова слышны шаги. Но теперь шум производит не один человек. Четверо, самое меньшее.
Закрываю глаза — я же вроде как не в сознании должен быть.
— Итак, мастер, что у нас тут? — никак "его высочество"? Буду звать его герцогом — ни один из двух имеющихся в империи принцев не может быть этим человеком.
— Вот, господин, — отвечает слегка надтреснутый старческий голос. Странно, по звуку шагов его обладатель явно был моложе и уж точно крепче.
— Так что же придумал наш милый Грен?
— О, господин, план его весьма забавен. Он предложил сделать из этого мальчика наше оружие. То есть, вложить в него еще одну личность, нацеленную только на одно…
— О, неужели?
— Да. Но эта личность будет спать до определенного момента. Но я, с учетом ваших рекомендаций, внес в этот план кое-какие изменения. Наш неудачливый друг еще вам послужит. Ведь мальчик не может вернуться к графу Урмарену с пустыми руками, верно? Так вот, он притащит с собой Грена. Возможно, нам придется еще кем-то пожертвовать. Полагаю, что граф захочет отблагодарить его за это. Правда, Грену придется умереть, но это, как говорится, издержки его профессии.
— Умереть?
— Ну, не прямо сейчас. Лучше будет, если это произойдет, когда мальчик доставит его к графу. Допустим, он будет тяжело ранен в их поединке.
— Мне нравится ход ваших мыслей, мастер, — опять этот мерзкий смешок.
— Благодарю, мой господин… Итак, умирающий Грен даст показания… которые невозможно будет опровергнуть — по причине его смерти. И достаточно правдоподобные — мы об этом позаботимся. У графа Урмарена будет достаточно доказательств, что заговор полностью раскрыт. Благодарный граф захочет отплатить верному слуге и представит его императору, отметив его роль в раскрытии заговора.
— Да, за такое и возведения во дворянство не жалко, причем с титулом…
— Именно, господин, именно на это и расчет.
— А если учесть, что при этом обычно присутствует и наследник престола… Браво, мастер. Но помни, моя дочь не должна пострадать. Даже случайно. Иначе…
Дочь? Что?! Это Вальдер, герцог Сентерский?.. Те слова на лесной дороге: "… все равно никто не поверит…" А ведь Урмарен прав. Наместник самой большой из северных провинций. Чьи предки не были завоеваны, а добровольно присоединили свое герцогство к империи. Никогда не участвовали ни в каких заговорах… Пока дочь Вальдера не стала женой наследного принца, а теперь и императора.
Ладно, в данный момент у меня есть дела поважнее, чем донести эти свои мысли до графа Урмарена. Тем более, что он уже сам до этого додумался. Сейчас мне надо уцелеть и выбраться отсюда. Пока ясно, что мастер Гремур намерен вселить в меня убийцу Антара Третьего и его сына. Как эта вторая личность будет выпущена на свободу, пока не ясно. Возможно, это будут слова императора из церемониала, возможно — "поводырь" будет рядом. Или оба варианта в связке. Или что-то третье и даже четвертое… Радует, что зловредный старикан, похоже, еще не почуял, что у него тут привязано. Нет, он на полном серьезе считает меня вполне обычным человеком, не способным сопротивляться его колдовству. Что ж, пожалуй, подыграть ему в этом — не худший способ выбраться отсюда живым.
Здорово было бы сделать копию себя внутри себя. На случай, если Гремур опять перестарается. Только как? Интересно, а всего лишь не дать ему понять, что во мне заложено, можно? Тем более, это явно должно быть более простым делом, чем умножение моих сущностей.
Погрузившись в выстраивание защитной оболочки для моей магической составляющей, я перестаю следить за разговором и слышу лишь его окончание.
— … Ладно, пойду готовиться к отъезду. Я должен быть поближе к императорскому дворцу, когда это случится. А ты поторопись — утром наша сладкая парочка должна быть у этого армарского пса. Понял?
— Да, господин. Будет исполнено.
Шум стихает. Кажется, можно слегка поднять веки. Нет, Гремур не ушел — шуршит и бормочет где-то среди стеллажей и шкафов. Оп-ля. Ксивен открыл глаза. Сколько в них ненависти, однако. Пожалуй, не буду его спасать. Пусть подыхает. Сейчас тут темновато, чтобы он понял, что я тоже его вижу. Пока можно и прикрыть веки. Не на что тут смотреть… глазами.
А если вторым зрением?
Прелюбопытнейшая картина. Все стены и потолки — в какой-то тускло светящейся узорчатой паутине. Магическая защита с сигнализацией пополам. Да, в таком случае можно выйти только через дверь и только с ведома хозяина. А Гремур — маг действительно высокого уровня. Выше мне пока не попадался. Вон как аура светится. Только в его почти всемогуществе имеются явные пробелы и перекосы. Иначе почему он до сих пор меня не раскусил?
Так, маг идет сюда. В руках у него чаша с чем-то… вроде бы жидкость, но еще и светится при этом. Для смотрящего не глазами, конечно. Гремур подходит к изумленно вылупившемуся на него Ксивену, что-то бормочет — из-за криков Ксивена не разобрать, что, но определенно не слова утешения — и когда тот вдруг затыкается, широко открыв рот, выливает бывшему телохранителю в глотку содержимое чаши. Тот едва не захлебывается, фыркая и тяжело дыша. Колдун же, обойдя лежак с неподвижным телом, становится сзади, закрыв ладонями уши, наклоняется и начинает что-то шептать Ксивену в затылок.
