Человек, которого не было (СИ) - Кросс Элис (электронная книга .TXT) 📗
— Что случилось? — тихо спросил он у Лина, вид которого был крайне озабоченным.
— Смотри сюда! — почти крикнул он в ответ и пальцем указал на стол.
Парень глянул на стол и замер в изумлении. Он тут же вскочил, усаживаясь так, чтобы было лучше видно и протёр глаза. Перед ним на столе стояла свеча Алексии, на фителе которой как и раньше плясал живой огонёк.
— Ты поджёг её? — спросил Шерл.
— Я думал, это был ты, — возразил стрелок.
Она вздохнула, широко открыв рот, и в него тут же затянуло белую простыню. Чародейка подавилась ей, но тут же вскочила, пытаясь сорвать с себя надоедливую ткань. Поначалу дышать было очень неприятно, местами даже больно, а кровь, разгоняемая сердцем, чувствовалась как никогда. А раньше она вообще чувствовалась?.. Люди чувствуют, как кровь бежит по их венам и артериям?..
Осмотревшись по сторонам, чародейка поняла, что находится где-то в Воглеассе потому, что она не могла припомнить другого настолько огромного и пыльного старого замка. Вокруг было много людей: живые, но раненые или больные; и мёртвые, так же прикрытые простынями. Но их было немного, тел пять.
Женщина окончательно избавилась от своей простыни и опустила ноги на пол. Она сделала упор на руки и только тогда поняла, что у неё их две, но в следующий миг левая провалилась сквозь каменную сканью. Подняв «несуществующую» руку в воздух, чародейка увидела, что на действительно была… отчасти. Кожа была совершенно серой, а сама рука будто бы ненастоящей. Чародейка взмахнула ей в воздухе, и он руки отделились маленькие, точно пыль, частички, но стоило руке замедлить движение, как они тотчас снова примыкали к ней. Потрогать что-то материальное было невозможно: рука просто рассыпалась.
А отодвинув ворот похоронной белой рубахи, в которую её нарядили, чародейка увидела, что на месте проклятия ныне красуется яркая чёрная печать.
Не было боли. Совсем. На месте недавно жутких кровоточащих ран остались лишь яркие шрамы — всё, как там… Там? А где это «там»? Но никто так и не ответил ей, где она была всего пару мгновений назад. Сейчас всё казалось ей лишь сном, но это просто не могло ей присниться, особенно, учитывая, что она, похоже, действительно была мертва, раз находится в подобном месте. Или это и была Смерть?..
Отмахнувшись от назойливых и теперь лишних мыслей, чародейка наконец твёрдо встала на ноги. Кто-то из раненых проснулся и с удивлением начал разглядывать чудесное явление — живую-мёртвую чародейку. Но сама она на это особого внимания не обращала. Она спешно кинулась к другим мертвецам, чьи тела были закрыты тканью, и начала приподнимать простыни с головы, чтобы рассмотреть лица.
Первых двоих, тело одного из которых было ужасно изуродовано, она не узнала, а третье тело заставило вновь бьющееся сердце пропустить удар. Знакомые странные узоры на коже, слегка надменный вид даже сейчас… Эрмеска. Мастер Ордена Проклятий, что не так давно пила вино, смеялась и строила грандиозные планы по победе в предстоящем сражении. Поверить глазам было трудно, но ещё труднее было перебороть собственный страх, чтобы подойти и к оставшимся двум телам. Вдруг она увидит там Кая? Уиллара?
Но, набравшись смелости, она всё же подошла и медленно приподняла оставшиеся простыни, обнаружив под ними совсем чужих людей, лица которых она никогда прежде не видела, и выдохнула с облегчением. Уиллара здесь нет… И Кая Сайке — тоже. Значит, она всё-таки живы? У неё получилось помочь им?
Вновь подойдя к Эрмеске, чародейка сжала ледяную и закостеневшую руку, тихо сказав:
— Я не буду просить прощения. — На глаза навернулись слёзы. — Я не смогла спасти твою сестру. И не смогла спасти тебя. Меня нельзя простить.
И чародейка отпустила руку Эрмески, понимая, что пора уходить. Ей дали шанс сделать ещё хоть что-нибудь, и она не могла его упустить — не теперь. Тяжёлое осознание прошлых ошибок превращало сердце в камень, что бьётся, едва не ломая рёбра. Вся боль, что она причина другим, теперь принадлежала ей — вернулась с десятикратной силой. Она вспомнила, как улыбалась сестра за несколько мгновений до того, как в её спину вонзился нож; как напуганы были люди на площади Криудора, когда она резала их на кусочки; она вспомнила крики горящих заживо птиц в Вороньей Гнезде и то, с какой надеждой на неё смотрела Эарвен, и с каким презрением Уиллар; она вспомнила худое лицо Гвина в момент, когда она вручала ему бутыль с ядом… Она вспомнила всё. Десятки ненужных смертей. Десятки ошибок.
Но теперь всё было иначе. Морриган думала, что безвозвратно стала чудовищем, что ничего не вернуть, но Алексии это удалось. Она была совсем не такой, как справедливо прозванная Криудорская Бестия. Она была весёлой, доброй и склонной жертвовать собой ради чего-то, ввязываться туда, куда не просили с целью помочь кому-то, а не себе… Но Бестия никуда не исчезала: она жила глубоко внутри, то и дело показываясь наружу, чтобы выплеснуть свою боль. Лучший способ избавиться от собственной боли — причинить её другим. Заставить их страдать. Но это неправильно… Это же неправильно?
И то, что было неправильно для Бестии, в глубине её души оставаясь забытой истиной, появилось у невинной и простодушной Алексии. Но то, что чародейка представляет собой теперь — это ни одна и ни вторая. Теперь, когда всё смешалось в одно, и когда она была в состоянии различить первое и второе, она являлась чем-то совершенно иным, и это путало её саму.
Но всё-таки задуматься об этом чародейка решила позже. Сейчас у неё было полно других дел, которые требовали завершения.
Первостепенной задачей она поставила участие в войне в качестве воина северной стороны, но преследовала собственную цель — освободить демона. Она обещала ему это, пусть и не говорила вслух, и обязана сделать, потому что никто другой не сделает это вместо неё. Остальное может и подождать.
Однако, покидая лазарет, она и подумать не могла, что за время её отсутствия всё настолько осложниться. Первый, попавшийся ей солдат с волчьим гербом на груди, сразу же вытащил меч из ножен и кинулся за «проклятой тварью», уверенно размахивая оружием в попытке убить.
Сражаться с ним чародейка не хотела. Он — союзник, один из тех людей, которые формируют северную армию, что и без того слишком мала для равновесного противостояния «армии Бога». Поэтому-то она и бросилась бежать подальше, слабо надеясь, что произошедший инцидент — всего лишь результат испуга, испытанного мужчиной от вида «умертвия», свободно разгуливающего по замку. Но надежда быстро испарилась: в следующем коридоре навстречу чародейка бросилось уже несколько человек с оружием на изготовку.
Один из них крикнул: «Убить Криудорскую Бестию!», что сразу же объяснило происходящее, по крайней мере, для самой чародейки. Возможно, Уиллар рассказал, кто она такая, и теперь недовольные её прошлыми свершениями требуют заслуженного возмездия. Их вполне можно понять: справедливость — дело благородное, но сама чародейка была в полнейшей растерянности, шныряя по коридорам в попытке скрыться от навязчивого преследования. И как назло не могла встретить ни одного знакомого лица. А конкретнее выразиться, она мечтала увидеть Кая Сайке, что всегда пребывал на её стороне, ибо встреться она, например, с Уилларом… добра не жди. Он убьёт её, как и собирался, ведь кровь Эарвен, в его понимании, всё ещё была на руках Морриган. И опровергать эту точку зрения чародейка не хотела, хотя сейчас успела подумать, что зря.
Оказавшись в новом коридоре, стремительно отрываясь от погони, чародейка неожиданно для себя обнаружила впереди ещё одну группу вооруженных людей, среди которых также присутствовал маг. Настроены они были аналогично с первыми. Чародейка понимала, что её зажимают, а если так, то ей придётся сражаться с ними, что на руку репутации не сыграет. И неожиданно план поменялся. Она поняла, что ей нельзя оставаться в Воглеассе и приняла решение — во что бы то ни стало добраться до нижних этажей и с помощью угрозы убедить навигаторов закинуть её куда-нибудь подальше, пока она будет разбираться, что сделать.
