Золотая рыбка в мутной воде (СИ) - Торрентон Билли-Боб (читать книги онлайн полные версии .TXT) 📗
Нет ответа.
Голоса тоже стихают. Кофе снова чернеет.
Потом опять звуки и тусклый свет.
Это повторяется, не знаю, сколько раз. Как не знаю, сколько длится беззвучная чернота в паузах.
Я… кто я? Не помню. Опять? Почему опять? Я уже терял память? Да. Терял. Минимум раз. И по-прежнему не помню, кем был до того. Ладно, до того — это до того. А после? Вспомнил. Таннер. Шай Таннер. Имя, которым меня называли. Не родное, но уже почти его заменившее.
Почему я здесь? Пытался предотвратить покушение на императора Антара Третьего и его сына. Очень опасным способом. Кажется, получилось.
Где я? А вот это вопрос. Но если моя кожа действительно ощущает шелк, то я точно не в камере смертников.
Больничная палата? Видимо, да. Или что-то, ее изображающее.
Ладно, подробности потом. Пробую шевельнуться. Тело отзывается возмущенной болью, но слушается. Так, руки-ноги гнутся, вроде ничего не сломано, шея тоже поворачивается, хоть и с трудом. Вот только сил на простые движения уходит столько, словно ворочаешься в каком-то полузастывшем киселе. Ага, не привязан. То, что жив, хорошо, а с этим и вовсе замечательно.
Глаза видят лишь молочную муть, уши фиксируют только тихий монотонный звон, пропущенный сквозь вату. То есть я еще далек от полного восстановления. И рядом, похоже, никого.
Ага, никого — слышится сильно приглушенный скрип и что-то похожее на вздох. Видимо, сиделка или еще кто. И опять только тихий звон.
Снова проваливаюсь в глухое темное безвременье.
Ощущение щелчка. Снова слышен прежний звон, только гораздо четче. И его время от времени перекрывают другие звуки — далекие шаги, скрипы, шепот ветра за окном. И… я вижу само окно — кровать стоит так, что, открыв глаза, я смотрю прямо на него. Понятно, почему в этот раз обошлось без "молока" — сейчас ночь. Откуда сбоку идет тусклое зеленоватое свечение. Ага, в дальнем углу — стол, на нем лампа, накрытая абажуром, рядом на диванчике прикорнула женщина в чем-то белом. Наверняка сиделка. Больше вроде никого. Охрана, видимо, за дверью. Рядом с кроватью тумбочка и стул. Причем стул поставлен слегка небрежно, словно кто-то сидел недавно и ненадолго вышел.
Прислушиваюсь к ощущениям. Слабость во всем теле. Пожалуй, пробовать вставать пока не стоит. Все-таки, как долго я здесь?
Так, что с тем, что было загнано поглубже? Ура, никуда не подевалось, и, похоже, никто до него не докопался. А вот следы того, что меня касались руки не только лекарей, имеются. Чуть-чуть не добрались. Ну что, выпускать или подождать? Организм вроде сам справляется, пусть и медленно. Пожалуй, подожду. Кто знает, получится ли быстро спрятать снова в моем нынешнем состоянии — вопрос. Если вообще получится. И неизвестно, не поднимется ли тревога, если я вдруг попытаюсь хотя бы вторым зрением оглядеться. Решено, ждем.
Но организм категорически протестует против ожидания. Я осторожно сажусь, свесив ноги с кровати. На мне самая натуральная пижама. Не помню, носил ли я такое когда-нибудь — но точно не в последние месяцы. Очень недешевая, как мне кажется. Синий шелк. Однако никаких гербов. Хм, и никаких тапочек не видно. Ладно, пол вроде не холодный…
Ступни касаются паркета… и я вдруг понимаю, что к двери кто-то подходит и она сейчас откроется. Едва успеваю нырнуть обратно под одеяло. Матрас, хвала богам, без пружинных наворотов, потому вошедший вряд ли что-то заметил.
Закрыв глаза, я не могу определить кто это. Судя по звуку шагов и дважды произнесенному шепотом слову или имени, он проверяет, спит ли женщина. Потом подходит ко мне, склоняется надо мной, проводит рукой, к чему-то прислушивается и усаживается на тот самый стул возле тумбочки. Затихает. Лишь время от времени меняет положение, судя по шорохам и скрипам.
Выждав, осторожно приоткрываю глаза. Хм, а он, похоже, тоже подремывает. Ну-ка, я его знаю?
Демон меня пережуй, да это же лекарь графа Урмарена! Ну что, рискнуть раскрыться сейчас или подождать до утра? Подождать? А смысл? Вряд ли удастся прятаться при свете дня.
— Кравер?
— Что… Кто… Таннер?
Лекарь трет сонные глаза.
— Когда…
— Пока вас не было. Как долго я здесь? И где мы?
— А… Вечером три дня было как. Это… императорский дворец. Какая его часть — не скажу, сначала все было в такой суматохе, а потом я никуда не выходил из отведенных нам покоев… А…
— Кравер, мне бы…
Надо отдать должное сонному лекарю, он сразу понимает, о чем я. Когда я снова забираюсь под одеяло, он, усевшись рядом и немного успокоившись, спрашивает:
— Что вы помните, Таннер?
— То, что тот человек… — пожалуй, я не должен знать его имя и титул, мне Сенгира никто не представлял, — … зачем-то выхватил револьвер и навел его на императора. А я попытался его остановить, и, кажется, у меня получилось. Если я ничего не путаю.
— Не путаете, Таннер. А теперь, простите, я должен позвать графа.
— Но ведь…
— Да, сейчас четыре часа утра. Но его светлость приказал будить его в любое время, если вы очнетесь. Тем более, что он тут рядом. Так что…
— Ясно. Зовите. Постараюсь не уснуть.
Граф появляется очень быстро — минут через десять-пятнадцать. Выглядит он не лучшим образом, что, впрочем, неудивительно, учитывая и время суток, и все предшествующие события. Он задает мне тот же вопрос, что и Кравер, и получает тот же ответ. Но продолжение разговора, естественно, отличается.
— У вас получилось, Таннер. Император и наследный принц живы. Вы знаете, почему потеряли сознание?
— Нет, — на самом деле знаю, но зачем же в этом вот так сразу признаваться?
— Маркиз Сенгир, министр двора — тот, кого вы остановили — видимо, был ходячей магической бомбой. Как вы поняли, что он собирается атаковать?
— Мне очень не понравился его взгляд. Но чем — хоть убейте, не объясню.
— Мда, нас опять спасло ваше фантастическое чутье на опасность.
— А что случилось?
— Мы пока не знаем, какая магия была использована, и к чему привел ваш удар, но маркиз не просто умер на месте, он еще и превратился в камень…
— Камень?
— Да. Знатоки из Гильдии пока не могут сказать ничего определенного. Или что-то очень древнее, или наоборот — новодел. Главное — что им такая магия неизвестна. И, видимо, какая-то часть заряда этой бомбы все-таки вырвалась наружу, если можно так сказать. Задело, кстати, не только вас. Граф Лейсен, адъютант Его Величества, сейчас в Главном военном госпитале. Говорят, неделю еще точно проваляется. Хотя, как по мне, у него ничего серьезного. Маркиз Легрелен тоже пострадал, но ему повезло больше. Он даже вчера вышел на службу… Кравер, вы ничего не рассказывали Таннеру?
— Нет, ваша светлость.
— Хорошо. Помните, Таннер, как вы предположили, что герцогу Сентерскому наплевать на внука, но вряд ли он не позаботился о родной дочери?
— И что же? — когда это я ему такое мог сказать? Почему не помню?
— Вышло с точностью до наоборот, как вы говорите.
— То есть? Простите, ваша светлость, я пока плохо соображаю.
— Императрица Альтея мертва, — встревает лекарь, граф лишь утвердительно кивает.
— Но как?!
— Если помните, Сенгир успел выстрелить…
— Дважды, по-моему…
— Да. Первая пуля ушла в потолок, отбив кусок штукатурки, который, к счастью, никого не задел — всего лишь повредил люстру. Зато вторая пуля, которая срикошетила от пола, попала императрице в глаз и прошла сквозь мозг, все там разворотив. Фантастическое невезение. Альтея умерла на месте. Личный маг императора ничего не мог сделать. Он известен как очень сильный целитель, но тут, скорее, некромант требовался. И то не факт, что помог бы. В том смысле, что вряд ли смог бы вернуть ее к полноценной жизни.
— Невероятно… Императрица мертва…
— Что делать, власть предержащие тоже смертны.
— Герцог знает?
— Уже да. Предупреждаю ваш следующий вопрос — он пока не предпринял ничего, поскольку о смерти императрицы еще не объявлено.
— Не предпринял? А что он может сделать? Он же арестован, насколько я помню.
