Золотая рыбка в мутной воде (СИ) - Торрентон Билли-Боб (читать книги онлайн полные версии .TXT) 📗
— Какое же?
— Помните, Таннер, наш давний разговор, еще на пути в Мелату, когда я объяснял вам, кем вы можете быть — с моей точки зрения? Я тогда назвал вам не все варианты. Вернее, все, но один из них имел, скажем так, оттенки, а у меня возникла одна мысль, которую следовало проверить, прежде чем озвучивать. И, по ряду причин, я не мог заняться этим делом до прибытия в столицу. Честно говоря, я предполагал, что могу найти что-то в этом роде, но такого результата я и сам не ожидал, — граф делает паузу, собираясь с мыслями, а я старательно пытаюсь вспомнить, что именно тогда он говорил. — Так вот, Таннер. Мой друг Мерген очень неплохо рисует. Поэтому, когда вы появились на пороге моего дома с умирающим Ксивеном на плечах, я не просто вспомнил о своей непроверенной идее, но и, когда для этого нашлась минутка, попросил Мергена изготовить ваш портрет…
Опаньки. А я-то надеялся, что пока никто не запечатлел меня для истории.
— … и он прекрасно справился с моим поручением. Настолько прекрасно, что едва я увидел этот портрет, у меня сразу возникло ощущение, что лицо, на нем изображенное, кого-то мне напоминает. Причем очень сильно.
И он туда же… Забавно, если Урмарен и герцог Сентерский подумали об одном и том же человеке. Вот только кого они имели в виду?
— Скажите-ка, Таннер, вы никогда не встречали барона Танорена?
Хм, Танорен, Танорен… Барон Ургис Танорен. Память выдала к имени два портрета. На первом, из более старого справочника — мужчина лет сорока, с волевым лицом. Рядом с ним жена — похоже, ровесница — и дети. Два мальчика — старшему лет четырнадцать-пятнадцать, младшему не больше семи — и девочка, совсем кроха. На втором, из недавнего издания — тот же мужчина, только постаревший на три десятка лет. Рядом с ним — сын, причем явно младший, ибо выглядит ровесником отца на первом портрете. Жена, возможно, умерла. Дочь — вышла замуж. За кого? Ладно, потом… А где старший из сыновей? К слову, я никак не могу быть этим отсутствующим персонажем — младшему из тех мальчиков на старом портрете сегодня должно быть лет больше, чем мне. Он даже старше Венкрида Фогерена. Не говоря уже о том, что мое сходство с представителями данного семейства — если граф намекает именно на это — кажется мне весьма сомнительным. Однако, надо ответить.
— Нет, ваша светлость, не встречал. А мог? Интересно, где?
— Откуда же мне знать, где вас носило до того, как память отшибло.
— И то верно…
— Значит, не знаете его?
— Ну, как вам сказать… Мне известно это имя, я даже представляю, как он выглядит и, наверное, узнал бы при встрече. Но чтобы где-то наши пути пересекались… нет, не помню такого.
— Пожалуй, да, за то время, что мы с вами знакомы, возможности встретить его вам не выпадало. Насколько мне известно, барон Танорен за послевоенные годы покидал замок хорошо если больше трех раз. И последний из них — задолго до нынешнего лета.
— Тогда о чем речь?
— Дело в том, что у барона было четверо детей. Трое сыновей и дочь.
Трое сыновей?
— …Дочь барона вышла замуж пятнадцать лет назад, с полного одобрения отца, живет сейчас в Кардее, счастлива в браке, растит двоих детей и больше ничего интересного я вам о ней не скажу. Теперь о сыновьях. Старший, Виргел — капитан, командир пехотной роты — погиб в самом начале войны. Жениться он успел, а вот обзавестись детьми — нет. Вдова Виргела вышла замуж через пять лет после войны, ее нынешний муж — тоже военный. До сих пор поддерживает отношения со старым бароном, навещает его не реже двух раз в год. С этими линиями все, переходим к среднему сыну, Геркусу, который сейчас считается официальным наследником барона. Этот любимчик своей матери предпочел чиновничью карьеру. Женился в первый год войны, у него две дочери, старшая в прошлом году вышла замуж, младшая обзавелась женихом, но точная дата свадьбы не определена. С отцом отношения у Геркуса, скажем так, прохладные — во многом из-за отношения Геркуса к военной службе. Старый барон — вояка в демон знает каком поколении, ушел в отставку из-за подкосившегося здоровья, и очень переживал, что врачи не разрешили вернуться на службу, когда началась война…
Демон меня пережуй, это что же должно было произойти с младшим сыном барона, если его нет ни на одном из портретов, а граф начал настолько издалека?
— …Так что барон наверняка оставил бы Геркусу лишь положенную часть наследства, если бы вообще оставил, но никак не титул, если бы младший был жив.
— А что случилось с младшим? — осторожно интересуюсь я.
— В отличие от Геркуса, воротившего нос от военной службы, он мечтал стать офицером, как отец и старший брат. Когда началась война, ему было двенадцать. Парень трижды сбегал на фронт. Третий раз — в предпоследний год войны, в конце лета. Он не просто добрался до Лариньи, там его поймали всего в десятке тиг от передовых позиций. Его уже собирались отправить домой, но именно в этот день аркайцы прорвали нашу оборону на том участке.
— Сын барона погиб?
— Ну как вам сказать… Там было нечто страшное. Натуральная мясорубка. Погибло очень много людей, и военных, и гражданских, прежде чем подошли подкрепления и аркайцев отбросили назад. Стояла жара и погибших пришлось хоронить, не теряя время на опознание. У военных хотя бы были жетоны, у местных жителей — свидетели из родственников или соседей. Но и неопознанных останков хватало. А парня там никто не знал, документов при нем не было. Так бы и сгинул бесследно, но уцелела запись о задержании и готовящейся отправке. Капрал из Красной Стражи, занимавшийся его делом, вроде бы опознал труп, и об этом была составлена и отправлена соответствующая бумага. Тело отправить родителям не успели — аркайцы снова пошли в наступление. Их отбили, но от поселка остались только пепелища и свежие могилы. Капрал тот тоже погиб. После второго прорыва там мало кто уцелел.
— То есть, ваша светлость, все говорит о том, что мертвым младшего Танорена никто не видел?
— Именно так. Ургис добился все-таки признания сына пропавшим без вести, а не погибшим — не столько потому, что сам надеялся на его возвращение, сколько ради жены. Она тогда чуть не сошла с ума от горя, потеряв двух сыновей. Но тут Геркус подарил им вторую внучку, потом еше и дочь вышла замуж. В общем, баронесса нашла в себе силы справиться с горем. Но в то, что младший сын жив, верить не перестала. Верила до самой своей смерти семь лет назад.
— Понятно… Сколько сейчас барону?
— Семьдесят шесть.
— И вы решили представить ему меня как пропавшего сына?
— Почему нет?
— Но ведь это…
— Маленький штрих, Таннер. Нынешний наследник барона сейчас под следствием. Вам не сложно будет догадаться, по какому делу?
— Насколько серьезно он вляпался?
— Увы. Бесплатную доставку на известные вам острова Геркус Танорен уже заработал. И это при том, что следствие по его делу еще не закончено.
— Хм, а чем это грозит его семье?
— Старшей дочери, полагаю, ничем. У младшей вполне может расстроиться свадьба. С супругой Геркуса несколько сложнее. Хотя, скорее всего, для нее это тоже не будет иметь серьезных последствий.
— Почему же?
— Потому что муж ее, как говорится, везде успел. И в заговор вляпался, и… любовницу завел. Правда, жена оказалась шустрее нас — выследила его еще весной. Накрыла на горячем. И приперла, что называется, к стенке. Громкого скандала не случилось, поскольку ей он тоже был ни к чему, и супруги решили развестись тихо и, к тому же, не сразу, а на следующий год после свадьбы младшей дочери.
— Чтобы соблюсти внешние приличия…
— Верно. Правда, при этом по письменному соглашению она уже получила половину имущества Геркуса. И чтобы не видеть муженька-изменщика, и чтобы ему лишний раз досадить, перебралась к свекру в замок. Тот ей не отказал, и внучку тоже приютил.
— То есть, можно полагать, что об участии мужа в заговоре она не имела понятия?
— Лично я в этом не сомневаюсь.
— Почему же Геркус подписал то соглашение?
